Антология исторического детектива-18. Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Хорватова Елена Викторовна

– Сынок, мальчик мой, родной мой! Ты совсем не думаешь о своей матери! Только представь, что я пережила за эти дни. Я умоляю тебя, больше никогда, никогда так не поступай! Пойми, я могу просто умереть от тревоги, неужели ты мечтаешь поскорее проводить меня на кладбище?

Дмитрий встал и потихоньку вышел, чтобы не мешать излияниям материнской любви.

Глава 4

Феликс, несмотря на рану, провел в постели только два дня, потом, устроив больную руку на перевязи, чтобы не слишком беспокоить, стал вставать, выбираться из дома и вскоре уже вернулся к своему обычному образу жизни.

Первым делом он отправился в город повидать Заплатина.

– Поедем со мной, Митя, – предложил он Колычеву. – Я полагаю, Алексей будет рад тебя видеть. Все-таки, что ни говори, а студенческое братство – это святое! Разопьем бутылку вина, споем «Через тумбу-тумбу раз», вспомним университет... У него есть связи с девицами, так сказать, не слишком щепетильного поведения. Повеселимся по полной программе!

– Нет, Феликс, извини, но у меня к Заплатину особо теплых чувств не осталось и видеть его я не хочу, даже в компании самых развеселых девиц, – отрезал Колычев.

– За что ты так на него накрутился?

– А за что мне его уважать? В прошлом – бузотер, потом политический преступник, а сейчас уже, возможно, и уголовный. Что у него за темные дела с контрабандистами?

– Перестань. Он всего лишь помогает перебраться за границу политическим эмигрантам...

– То есть другим политическим преступникам. И ты, профессиональный юрист, полагаешь, что это в порядке вещей? Полистай Уложение о наказаниях.

– Да ну что ты, ей-богу, Митя! Мы все знаем о несовершенстве нашей политической системы...

– Феликс, общение с Заплатиным на тебя дурно влияет. Давай обойдемся без митинга на тему российской политической системы, мы – люди свои.

– Ну как знаешь, – обиженно ответил Феликс. – Надеюсь только, ты не побежишь в полицию доносить на своего университетского товарища.

– Не побегу, конечно, хотя, может быть, и следовало бы. Но донос – это как-то неблагородно. Пусть твой Заплатин живет спокойно. Но тебе, прости, я бы посоветовал не слишком с ним сближаться.

– Митя, ты забываешь, что он все же спас мне жизнь.

Феликс все чаще стал бывать у Заплатина, а Колычеву пришлось коротать время в одиночестве.

«Ну что ж, – рассуждал он, – Рахманов не нянька, чтобы всюду водить меня за руку. В конце концов, я вполне в состоянии развлечься самостоятельно. Проехаться что ли в город, посидеть в какой-нибудь кофейне...»

Он попросил у управляющего лошадь с небольшим прогулочным экипажем и отправился вдоль побережья, над обрывом, любуясь издали на море.

Проехав версты полторы, Колычев увидел впереди трех оседланных кавалерийских лошадей, вольно щипавших редкую, выжженную солнцем травку. В холодке, под кустом дикой маслины сидели солдаты в пыльных сапогах, сняв с себя карабины и шашки, и с наслаждением курили самокрутки с махоркой.

– Здорово, служивые! – поприветствовал их Колычев. – Вы что здесь делаете?

– Так что, беглого политического ловим, – ответил один из них, видимо, старший. – А вы, господин хороший, кто таков будете и откуда?

Понимая, что интерес продиктован службой, Дмитрий спокойно ответил солдатику:

– Судебный следователь Колычев из Москвы. Я гощу в имении у князя Рахманова, а теперь собрался в город.

– Виноват, ваше высокоблагородие, – солдатик вскочил и поднес руку к козырьку. – Обознался.

– Ничего, бывает, – добродушно усмехнулся Колычев. Его тон подвиг солдата на продолжение беседы.

– А где бы нам, ваше высокоблагородие, водички тут попить – не подскажете? Такое пекло, мочи нет, и как на грех, ни одной криницы не встретили.

– Поезжайте, голубчик, прямо по этой дороге, там вскоре будет имение князя Рахманова. Попросите, чтобы вам дали напиться. Воды вам вынесут. Обещать не буду, но скорее всего, княгиня-матушка вас еще и покормит.

Отъехав от солдатиков, Колычев подумал: «Опять какого-то политического ловят. Не иначе, очередной клиент транспортной фирмы господина Заплатина тут плутает...»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но долго размышлять о таких неприятных делах совершенно не хотелось...

Дмитрий сидел на открытой террасе прибрежной кофейни, пил обжигающий крепкий кофе, сваренный по-турецки, и беседовал со своим новым знакомым, рыбаком Христо Амбарзаки.

Уже не в первый раз, приезжая в город, он встречал в кофейне Христо и по-приятельски угощал его кофе. В ответ на такую щедрость (чашка кофе с сахаром стоила пять копеек, по мнению рыбаков – приличные деньги) Христо обещал взять господина Колычева с собой в море на ловлю кефали...

Мысль выйти в море на настоящем рыбацком баркасе казалась Дмитрию весьма соблазнительной.

Но он не успел обсудить с Христо все детали предстоящего предприятия, когда внимание сидящих на террасе людей привлекла необычная уличная картинка.

Вдоль домов, бережно поддерживая друг друга, пробирались два совершенно пьяных человека, одетых в приличные, даже щегольские белые костюмы. Судя по всему, кое-где им довелось передвигаться ползком, красноречивые свидетельства чему остались на белоснежных некогда брюках, теперь обильно присыпанных пылью.

Подобная неумеренность в питье была в городке редкостью и строго порицалась. Рыбаки, сидевшие в кофейне, принялись задирать напившихся франтов и сыпать в их адрес разные соленые шуточки, пока кто-то не узнал в одном из гуляк князя Рахманова.

– Ба, да это же наше сиятельство! – заметил Христо. – А ну, парни, хватит драть глотки. Молодой князь перебрал, с каждым может случиться. Давайте-ка проводим их сюда, а то не ровен час эти голуби упадут на углу, где ступеньки...

Высокая худощавая фигура второго гуляки тоже показалась Дмитрию знакомой. Без сомнения, это был тот самый белобрысый студент Заплатин, который когда-то призывал объявить Колычеву бойкот, раз он не присоединился к общей студенческой забастовке. Только вместо знакомого пенсне на его носу теперь криво сидели очки в металлической оправе.

– Феликс, что с тобой? – строго спросил Дмитрий, подхватывая друга под руку и глядя в его бессмысленное лицо.

– О, Митя! Ты? Митя, друг мой, дорогой друг, как ты кстати! – пробормотал Феликс заплетающимся языком. – Я принял решение! Сейчас все расскажу... Я должен совершить поступок, такой, понимаешь, поступок настоящего мужчины...

– Понимаю. Поступок – это хорошо. Но сейчас мы с тобой поедем домой. Я тебя отвезу. Не позорься перед людьми, тебя ведь здесь все знают и ты, как-никак, князь! Не теряй лица...

– Что? Лицо? К черту лицо!

Феликс споткнулся и чуть не упал. Ноги держали его плохо.

– Я помогу вам усадить его сиятельство в экипаж, – Христо подставил плечо с другой стороны.

– Христо, пожалуйста, бережнее! – попросил Колычев. – Князь по неосторожности повредил себе недавно руку – у него рана свежая. Не потревожьте ее. Кстати, другого господина тоже нужно бы доставить домой, – кивнул Колычев на Заплатина. – Он пьян до положения риз...

– Не тревожьтесь, доставим. Этот господин нам хорошо известен. Его доставлять недалеко.

Феликс, задремавший было в возке, уже на подъезде к усадьбе открыл глаза.

– Митя, я принял решение!

– Ты уже говорил. Так на что же ты решился?

– Я вызвал свою жену. Мы поговорили с Алексеем обо всем... И он прав, я должен быть мужчиной и совершить настоящий мужской поступок. Я немного выпил для храбрости, ты извини. Мы послали телеграмму Верочке с просьбой немедленно приехать. Но пока – тсс! Никому ни слова!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Митя с трудом выгрузил Феликса из экипажа, хотя на помощь ему кинулись дворник и выскочивший из дома лакей. То ли от жары, то ли от тряской дороги, то ли от густого запаха роз, но у самого крыльца усадьбы молодому князю сделалось дурно.

Наутро Феликс мучился страшным похмельем.

– Митя, я, кажется, вчера вел себя как свинья, – ныл он, прихлебывая рассол, нацеженный лакеем в погребе из овощных бочек. – Я вообще-то плохо помню, что было...