Дмитрий Пожарский против Михаила Романова - Александр Борисович Широкорад
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Королю ничего не оставалось делать, как возобновить переговоры с русскими послами. Однако ни та ни другая сторона не хотела уступать. Царские историки любили превозносить твердость русских послов, особенно Филарета. На самом же деле они и так уступили гораздо больше, чем хотели. Капитуляция же перед Сигизмундом немедленно сделала бы Голицына и Филарета политическими трупами и, возможно, обрекла бы на гибель их родственников, оставшихся в России. Так что послы радели не о государстве, а о собственной шкуре.
С декабря 1610 г. посольство стало разваливаться. Второстепенные члены посольства, в отличие от Голицына и Филарета, не претендовали на ведущие посты в государстве, их вполне удовлетворяли поместья и деньги, предлагаемые поляками. Думный дворянин Сукин, дьяк Сыдавный Васильев, спасский архимандрит, троицкий келарь Авраамий и другие дворяне, взяв от короля грамоты на поместья и другие пожалованья, разъехались по городам без санкции руководителей посольства. Всего уехало 43 человека, а Захар Ляпунов открыто переметнулся к полякам.
Слухи о провале переговоров с королем стали распространяться по России. Для защиты Новгорода от шведов и местных «воров» «семибоярщина» отправила воеводу Ивана Михайловича Салтыкова с войском. По дороге Салтыков послал новгородцам грамоту с предложением поцеловать крест королевичу Владиславу. В ответ новгородцы написали, что они послали в Москву гонцов, чтобы узнать об условиях, на которых воцаряется Владислав. А крест целовать Новгород будет лишь по возвращении послов, и прежде этого Салтыкова в город не пустят, потому что другие города, целовавшие крест Владиславу, впустили поляков и казаков, а те сразу же занялись насилием и грабежами. Но вот посланцы возвратились, и новгородцы впустили Салтыкова с условием, что в город войдут только русские рати, и ни одного поляка в Новгороде не будет. С большим трудом Салтыкову удалось уговорить новгородцев поцеловать крест Владиславу.
На востоке дела Владислава шли совсем плохо. Казань и Вятка присягнули Тушинскому вору. Богдан Бельский, служивший в то время вторым воеводой в Казани, попытался воспрепятствовать присяге, но был убит народом. Пермь отказалась присягать Владиславу и склонялась к присяге Тушинскому вору. Однако Лжедмитрию II узнать об этом не довелось.
Старый касимовский хан Ураз Махмет присоединился к Лжедмитрию II еще в Тушине. После бегства самозванца в Калугу хан подался на службу к гетману Жолкевскому, но его любимый сын остался служить «вору». Ураз Махмет попросил разрешения Лжедмитрия II посетить Калугу для свидания с сыном. Но как только хан появился в Калуге, самозванец велел утопить его в Оке. Тогда крещеный татарин Петр (Арслан) Урусов, начальник татарской стражи самозванца, поклялся с товарищами отомстить за смерть хана.
11 декабря 1610 г. Тушинский вор отправился на охоту на зайцев. Его сопровождали шут Кошелев и татарская стража. Внезапно Петр Урусов ударил «царя» саблей и рассек ему лицо. Другой татарин отрубил «царю» голову. Шута татары пощадили, а сами отправились в степь в направлении Крыма, грабя все по дороге.
Кошелев прискакал в Калугу к «царице». Марина находилась на последних днях беременности. Тем не менее, она бегала по улицам и кричала о мщении. Но мстить было некому, убийцы были уже слишком далеко, зато казаки перебили две сотни касимовских татар, служивших самозванцу.
Вечером 11 декабря в Калугу привезли обезглавленное тело самозванца. Труп пролежал в холодной церкви более месяца, и народ ходил смотреть на него и на голову, лежащую рядом. Затем тело похоронили в Троицком соборе. В вещах Лжедмитрия II нашли Талмуд, письма и различные бумаги, написанные на еврейском языке. Это подтвердило давние толки о его происхождении.
Теперь воровское войско лишилось знамени. Тушинские бояре князь Григорий Шаховский и атаман Иван Заруцкий решили бежать из Калуги, но казаки удержали их силой. Через несколько дней Марина родила сына. По «деду» его назвали Иваном. Казаки немедленно провозгласили его царем. Петр Сапега предложил Марине с ребенком перейти под его покровительство, но она высокомерно отказалась. Марина хотела быть только московской царицей или никем. За неимением нового «Димитрия» Марина затащила к себе в постель казака Заруцкого, который таким образом из пленника превратился в вождя тушинцев.
Глава 15
ПЕРВОЕ ОПОЛЧЕНИЕ
Русский народ не мог не подняться против кучки бояр и отрядов поляков, занявших Москву и пытавшихся оттуда управлять всей Русью. Как писал историк С.М. Соловьев: «Опять города стали переписываться друг с другом, но теперь грамоты их уже другого рода: прежде уговаривали они друг друга подождать, не спешить присягою тому, кто называется Димитрием, ибо приверженцы его грабительствуют в городах присягнувших, но теперь затронуто было начало высшее: города увещевают друг друга стать за веру православную, вооружиться на поляков, грозящих ей гибелью56».
Не было только вождя. И за исключением лучшего им стал рязанский дворянин Прокопий Ляпунов.
До начала Смуты рязанские дворяне Ляпуновы были бедны, и это дало повод многим историкам зачислить их в худородный дворянский род.
На самом же деле Ляпуновы — природные Рюриковичи. Их род происходит от великого князя Ярослава Всеволодовича. Любопытно, что три его старших сына стали общерусскими святыми — Федор Новгородский, Александр Невский и Михаил Хоробрит57. Младший же сын Ярослава, Константин, ничем не отличился и в святые не попал, а с 1238 по 1255 г. правил Галицко-Дмитровским княжеством. Сейчас Дмитров — это небольшой город на канале им. Москвы. А современный Галич — это райцентр Костромской области в 121 км к северо-востоку от Костромы. Однако в XIII—XV веках. Галич не уступал, а то и превосходил по своему военно-политическому значению соседнюю Кострому.
В малолетство московского князя Дмитрия Ивановича, еще не Донского, московские бояре, воспользовавшись «замятней» в Золотой Орде, где каждый год объявлялся новый хан, стали творить на Руси форменный беспредел. Только в 1363 г. они силой согнали с престола Дмитрия Галицкого, прямого потомка Константина, и стародубского князя Ивана Федоровича. Любопытно, что тут разом пострадали предки двух героев Смутного времени — Прокопия Ляпунова и князя Дмитрия Пожарского (прямого потомка стародубских князей).
Князья-соседи не рискнули помочь своим «сродникам», и несчастный Дмитрий Галицкий бежал в Господин Великий Новгород. Там никогда не выдавали беглецов ни Москве, ни Орде. Данных о жизни Дмитрия в Новгороде не сохранилось. Если бы у него была достаточно сильная дружина, он смог бы стать служилым новгородским князем. Но таковой у Дмитрия не было, и он поступил
