Лучший мужчина - Мэгги Осборн

Они остановились в нескольких милях от Форт-Уэрта. Отсюда, с возвышения, Лес видела город, выросший к северу от старой крепости, в честь которой и получил свое название. Место для стоянки Дэл выбрал превосходное. Западный приток реки Тринити снабжал их в достатке свежей водой. Рядом со стоянкой — удобная переправа. Трава по берегам росла особенно сочная. Самое подходящее место и для животных, и для людей.

— Я уже почти два месяца не вижу ничего, кроме пыли и быков, — жаловалась Лес, с тоской поглядывая на дымок, поднимавшийся над городскими крышами. — Я мечтаю о настоящей ванне и настоящей постели…

И о сне без ночных дежурств. Спать на чистой простыне и перине, не чувствовать под собой камней, которые впиваются в тело, и не слышать храпа спящих рядом мужчин…

— Я только что сказал тебе: мы не можем позволить себе две ночи в городе, — заявил Уорд.

— А Лутер говорил, что, по его расчетам, я вполне могу остановиться в городе и отдохнуть.

Лес испугалась собственной смелости; сердце ее забилось чаще. Она видела, что ее упрямство бесит Уорда, видела, как вздулась и забилась голубая жилка у него на виске. Она понимала, что он не посмеет ударить ее сейчас, когда вокруг столько людей и все смотрят на них, но страх был сильнее ее.

— Ты, всегда только ты! — презрительно поджав губы, прошипел Хэм. — Ты никогда не думаешь обо мне!

Он намеревался пробудить в ней чувство вины, чтобы легче было управлять ею, и она понимала это, как, впрочем, понимала всегда. И все же грубая уловка действовала на Лес безотказно. Он и сейчас добился бы своего, если бы в Лес не произошла какая-то неуловимая перемена. Она замерла, закусив губу, словно собираясь с духом. И вдруг проговорила, глядя себе под ноги:

— Если ты не можешь позволить себе комнату, оставайся здесь. А я ухожу. Я устала. Мне нужен отдых.

— Это вызов? — не веря своим ушам спросил Хэм.

От неожиданности он выронил кружку и невольно сжал кулаки.

Она невероятно устала от постоянного стремления угодить ему, от страха сказать или сделать нечто такое, что могло вызвать очередную вспышку ярости. И вот наступил момент полного изнеможения. Сейчас он довел ее до такого состояния, что Лес уже не интересовало, что он подумает, что скажет и как поступит.

— Почему ты не сказал мне, что Алекс и Фредди готовы были отдать мне мою долю наследства, если я откажусь от участия в перегоне?

Лес понимала, что все еще чувствует себя слабой и больной лишь по одной причине: Уорд заставил ее работать. Он мог загнать ее до смерти. Лес постоянно думала об этом. Он подвергал опасности ее жизнь даже после того, как Алекс и Фредди дали гарантию, что она получит свою долю.

— Не будь дурой! Мы бы не получили ни пенни, если бы я позволил тебе уйти. Я твоих сестричек насквозь вижу! Поверь мне, они хотели от тебя избавиться, чтобы заполучить большие доли!

Раньше, до начала перегона, он, возможно, смог бы убедить ее — но не сейчас. Ее отношение к сестрам резко изменилось. Лес полюбила их общество, теперь она понимала: сестры заслуживают всяческого уважения за свою доброту и отвагу. И тут Лес еще кое-что поняла: гораздо больше, чем денег, ей хочется добиться от сестер уважения. Когда она осознала это, на глаза ее навернулись слезы.

— Ты едешь с нами в город? — окликнула ее Фредди.

— Да! — отозвалась Лес.

Когда она последний раз видела улыбку на лице Уорда? Когда последний раз испытывала к нему нежность?

— Пожалуйста, постарайся понять. Я хочу только выспаться.

Впервые за долгое время Лес ушла от Хэма не оглядываясь, совершенно не думая о нем.

Дэл привязал коров Джона к заднику фургона и помог Лес забраться наверх. Он бы помог и Фредди, если бы та не ударила его по рукам, отказываясь от помощи. Она уселась на край скамьи, как можно дальше от него, и надвинула на глаза шляпу.

Алекс подъехала к фургону на своем кресле.

— Купите побольше яиц, — сказала она, обращаясь к Дэлу, но при этом глядя на Джона, сидевшего рядом с Лес.

— Вы можете поехать с нами, — предложил Фриско.

Дэл собирался подвезти Джона до города и высадить его там. Затем поселить Лес в одну гостиницу, Фредди в другую, закупить провиант, отвезти покупки в лагерь, а уж потом вернуться в Форт-Уэрт — и к Фредди.

Алекс никогда не производила впечатление женщины суетливой, но именно так она сейчас выглядела. Руки ее находились в беспрестанном движении — она то крутила колеса кресла, то касалась пальцами висков, то вдруг начинала приглаживать волосы…

— Нет, — ответила она наконец, покачав для убедительности головой. — Может быть, я поеду в город завтра вместе с Лутером. — Губы ее дрогнули в улыбке. — До свидания, Джон. Пусть кто-нибудь сменит вам повязку.

Дэл тронулся с места, помахав на прощание Грейди, которого он оставил за главного.

— Ты не взяла вещевой мешок, — напомнил он Фредди, стегнув коней.

— Он мне не понадобится! — бросила она в ответ. — Я еду лишь потому, что ты пообещал притащить меня силой, если я сама не соглашусь.

— Да, это верно…

Похоже, она не собирается помогать ему в столь затруднительной ситуации. Ну что же, значит, надо еще кое-куда заскочить. Мысленно он прибавил еще один пункт в списке поручений. Хочет она того или нет, но ей придется пойти ему навстречу. Он купит ей ночную рубашку и красивую ленту для волос.

— Ты невозможная женщина, — проворчал он.

— Убирайся ко всем чертям, Фриско!

— Мы договорились, что ты это скажешь потом, после гостиницы.

Дэл высадил Джона, когда тот похлопал его по плечу. Затем устроил Лес в тихую гостиницу, расположенную в стороне от главной улицы. Фредди же Дэл, можно сказать, затащил в небольшую гостиницу на другом конце города, где записал ее и себя как мужа и жену. Потом он заказал «жене» ванну, вложил ей в ладонь ключ от номера и предупредил, что в ее же интересах дождаться его прихода, не то…

Когда и с этим было покончено, Фриско закупил провизию согласно списку, который передала ему Алекс, заскочил на почту и отправил Эмилю Джули телеграмму в Новый Орлеан. Перед тем как вернуться к стаду, он из чистого любопытства заглянул к шерифу и поинтересовался, знает ли тот что-нибудь о нагом мужчине, которого ковбои подобрали в прериях.

— Это Джон Маккалистер, — сообщил шериф, отойдя с Дэлом в сторону, за повозку. Он выразительно покрутил пальцем у виска и добавил: — Малый немного не в себе. Контузия. Бродяжничает с конца войны.

— За кого он воевал? За Союз или за Конфедерацию?

Пять лет — немалый срок, чтобы в одиночестве бродить по свету. Или жить в пьяном угаре. Любой, кто скажет, что война закончилась и дело с концом, не знает, что такое война.