Медные колокола - Ирина Анненкова

- Отпусти! Да пусти же меня немедленно! – прорычала я, извиваясь в его лапах и понимая, что бесценные мгновения потеряны, и стена огня уже добралась до молодого чародея…

- Слава, Славочка, успокойся! – рядом со мной на колени упал Ванятка. – Дар жив, с ним всё в порядке! Вот, сама погляди! Он же маг огня. Разве может он сгореть? Поднимайся, пойдем со мной. Ну что, теперь убедилась?

Дар стоял, широко расставив ноги, гордо подняв голову и раскинув руки так, будто желал обнять пылающую долину. Огненные струи ласково омывали его со всех сторон, и чародей нежился в их жгучих объятиях. Вокруг него грозно ревело пламя, и камни лопались от жара, словно яичная скорлупа. Я почувствовала, как по моему лицу текут слезы. Сзади раздалось кряхтение и надсадный кашель: Радош, так и не выпустивший рукав моей куртки, наконец-то сумел встать на ноги.

- Это что было? Это она из-за него так? – глубокомысленно поинтересовался он и добавил: - А я-то грешным делом решил, что у девицы от страха крышу снесло…. Значит, говоришь, парень - маг огня? Слушай, а и впрямь не горит! И даже одежда на нем цела! Чудеса…

- А хорошо бы на нем сейчас все одежки сгорели, - мстительно пожелал ревнивый кот. Он не собирался прощать Дару его поцелуи и свою шишку, полученную в неравной борьбе за благопристойность.- Пришел бы сюда…во всей красе! Горстью срам прикрывая!

Все дружно покосились на мои вспыхнувшие щеки.

Огонь ещё вовсю полыхал, когда Дар отвернулся от горящей долины и, пошатываясь, побрел в нашу сторону. Я с тревогой наблюдала, как он ковыляет на заплетающихся ногах, спотыкаясь о камешки. У него была походка смертельно больного или мертвецки пьяного человека, из последних сил бредущего к родной избе.

- Не волнуйся, - шепнул мне Ванятка, - он просто перебрал магии. Взял больше, чем может впитать. Однажды я видел такое у своего отца.

Между тем, Дар добрел до укрывавшего нас защитного купола, и шумно ввалился внутрь, ещё раз споткнувшись и уцепившись за Тинкину шею: «что, детки, заждались папку? Ах, не жда-а-али?!!» На его лице блуждала бессмысленная улыбка. Примерно так же выглядел Степан, когда однажды спер у Микеши ощипанную курицу и в одиночку умял ее со всеми потрохами.

- Скорее, дай руку, - прохрипел он, обращаясь ко мне, а потом повел глазами в сторону Ванятки: - и ты тоже…

Обжигающие волны хлынули в мои пальцы и весело заплескались по всему телу. По мере того, как излишки магии переходили в нас с Ванькой, выражение лица чародея становилось все более осмысленным. Наконец я почувствовала, что наполнилась до краев, и потянула руку на себя. Дар нехотя отпустил меня, но тут же начал подливать бьющую через край силу нашему зверью. Не удалось увильнуть даже Радошу, утверждавшему, что они, оборотни, располагают иными возможностями и в подобных сомнительных манипуляциях не нуждаются.

- Это сколько ж в тебя влезло? – выразил он общее мнение. Действительно, мы были переполнены: Ванятка и я - магией, все остальные - простой силой, – а Дар только-только окончательно пришел в себя. Парень смущенно улыбнулся:

- Прошу прощения, пожадничал. Уж очень жаль было не воспользоваться таким источником!

- А если б нас рядом не было, что б ты делал? – тут же вылез Степка.

- Поколдовал бы, - пожал плечами чародей.- Например, превратил бы вот эту скалу в огромного говорящего кота! Ну, а вы тут как? Всё в порядке? Эй, Славка, ты что, ревела?! Вы что, без меня подрались?!!

Вот ещё! Да ни за какие сокровища мира он не услышит от меня, что я уже была готова броситься в пекло, чтобы дать ему шанс спастись от неминуемой гибели!

Я мрачно зыркнула на довольного Дара и отвернулась, чтобы он не видел моего распухшего носа, красных глаз и царапины на щеке. Расстегнув свою походную сумку, я принялась ожесточенно копаться в ней. Наши спутники хранили деликатное молчание.

Вдруг сзади зашуршали шаги, сильные руки обхватили меня, и голос Дара прошептал мне в макушку:

- Я всё время забываю, что многое о мире магов тебе пока неизвестно. Никакой огонь не может причинить мне вреда, но мне даже не пришло в голову, что ты этого не знаешь и испугаешься,…я же говорил: глупая гусыня!.. Ты меня простишь?

- Ни за что, - ответила я и тесно прижалась затылком к его пропахшей дымом куртке. Так мы и стояли, боясь пошевелиться, и я была бы счастлива простоять так всю оставшуюся жизнь. И пусть даже рядом возмущенно шипит Степка: «Нет, ну вы видите? Теперь вы все видите? Как что – сразу лапы свои к ней тянет! Нет, здесь, я вам скажу, нужен глаз да глаз!»

Между тем, огонь быстро пошел на убыль. Вскоре долина вновь предстала перед нами безжизненной пустыней, на этот раз изрядно закопченной.

- Мы можем идти по розовой дороге, - сказал Радош. – Эти камни почему-то совсем не нагреваются. По крайней мере, так было в прошлый раз. Но надо двигаться быстро: скоро река снова примется за старое.

- Мы-то готовы, - в упор поглядел на него Дар, – но как быть с тобой? Ни человеку, ни лису не поздоровится среди раскаленных скал, а коня у тебя нет. Я думаю, нам стоит попробовать перегрузить на Тинку всю нашу кладь, благо, она не особо тяжелая. Ну, а мой Пилигрим, я думаю, сумеет вывезти троих. Тин, ты как, справишься?

- Думаю, да, - сдержано кивнула старая кобыла, и чародей потянул за ремень, с помощью которого не спине Пилигрима крепились чересседельные сумки. Но оборотень удержал его руку, покачав рыжей головой:

- Спасибо, что подумал обо мне, но не стоит беспокоиться. На этот случай у меня кое-что припасено.

Золотистый кокон вновь окутал завертевшегося на месте Радоша, но, к нашему изумлению, перед нами предстал не лис в пышной шубе, а некрупный рыжеватый волк с умными глазами и очень знакомой мордой. Зверь встряхнулся, с трудом выговаривая слова, пробурчал: «Всё, двинулись», - и первым стремительно, быстрее любого скакуна, помчался по розоватым камням между дымящихся скал.

- Оборотень с тремя личинами! - восторженно выдохнул Дар, но расспрашивать его было некогда, и, дружно вскочив в седла, мы помчались вслед за чудесным существом.

Хребтина недаром носила такое название: склоны горы своим рельефом очень напоминали худые ребра гигантского животного, обтянутые окаменевшей шкурой, лишь местами поросшей мхом, лишайником и низенькими кустиками. Благодаря необыкновенному волчьему чутью Радоша и его неутомимости (оборотень без устали сновал вокруг нас) нам удавалось выбирать дорогу, по которой худо-бедно могли взобраться лошади. Тяжелее всего приходилось старенькой Тинке, с трудом карабкавшейся по узким извилистым тропам. Дар сам вел ее в поводу. Невозмутимый Пилигрим горделиво вышагивал за Ваняткой с таким видом, будто под ноги ему ложилась не унылая каменистая осыпь, а покрытый густой сочной травкой лужок. Мы спешили. Нам хотелось как можно скорее оставить позади безжизненные склоны Долины Мертвой Реки.