Благословенный (СИ) - Коллингвуд Виктор

Глава 33

Тем временем финансовые дела моих «заведений» грозили настоящим провалом. Технический комитет работал, рисуя и делая модели станков и разного оборудования, и всё это стремительно пожирало выделенные средства. И где же, скажите пожалуйста, взять новых?

Попытаться получить заём от кого-то из промышленников или купцов? Лично мне вряд ли кто-то даст; я же «отрок». Да и просить довольно-таки большие деньги у людей, умеющих считать и тратить капиталы, казалось делом заведомо безнадёжным. Как говорят, любой стартап финансируют три категории лиц: семья, друзья и дураки (family, friends and fools). Первые две категории оказались исчерпаны. Пришло время для третьей…Ну и не забудем про совет Светлейшего князя Потёмкина!

* * *

— Ну что, Александр Николаевич, я слышал, вас можно поздравить — вы назначены начальником над Санкт-Петербургской таможней!

Господин Радищев и граф Воронцов расположились в том же месте, где я и в первый раз встречался с Александром Николаевичем — у Петергофских фонтанов. Свежий Балтийский ветер разгонял полуденную жару, а водяная пыль блистающего золотом Самсона несла желанную прохладу.

От моих слов тёмно-карие глаза Александра Николаевича чуть потеплели.

— Действительно, прежний начальник, господин Даль, по болезни подал в отставку, и, попечением графа Александра Романовича, на место его назначен был я. Неделю назад государыня императрица подписала о сём рескрипт!

— Надобно сказать, что Александра Николаевич был действительным начальником над таможнею с самого момента её создания — заметил Воронцов, — ибо здоровье прежнего управляющего давно уже было непрочно.

— Это прекрасно. А я, знаете ли, наконец-то выбрал время для изучения нашего таможенного тарифа. Ведь его составляли вы, не так ли?

Радищев кивнул. Нет, не так, как кивают люди в 21 веке — он скорее склонил голову, чётко и корректно взмахнув косицами и тупеем.

— Да, так вот: почитав сей документ, обнаружил я, знаете ли, прелюбопытную штуку: тариф наш до чрезвычайности похож на французский, в это же время принятый! И ведь как раз с его установлением начался во Франции торговый дефицит, приведший страну к отрицательному платежному балансу, то есть — к оттоку денежных средств в иные страны, наипаче всего, в Англию. Когда ввозные тарифы так низки, рынок ведь оказывается открыт для иностранных товаров… И вот, мы видим, что происходит ныне во Франции!

Подождав, пока моя мысль будет визитёрами вполне усвоена, я продолжил:

— В связи с этим, у меня возникает вопрос — господа, а отчего наш тариф такой же, как у французов? Вы, что же, хотите, как во Франции?

Господа от такой сентенции несколько оторопели. Воронцов укоризненно надул щёки, сжав полные губы, будто негодовал на саму мысль, что граф Российской империи может желать чего-то подобного; Радищев же, судя по весёлым огонькам в глазах, похоже, был совсем не прочь, чтобы у нас было «как во Франции». Однако же оправдываться начал первым именно он:

— Ваше Высочество, я разрабатывал техническую часть — товарную номенклатуру, так сказать. Наименования товаров, проходящих таможню, признаки их разграничения, группировку, и всё прочее. Размера тарифа я не устанавливал — его утверждала сама государыня! — и выжидательно уставился на меня, видимо, думая, что я из его слов действительно что-то понял.

— Так что всё-таки вы с этим тарифом делали? Можете пояснить на примере?

— Ну, вот, скажем, — с лёгким разочарованием в голосе отвечал мне Радищев, — есть разный тариф для шёлковых и для бумажных тканей. А ежели предъявляют на таможне отрез, сотканный и из шёлковых, и из бумажных нитей — какой тариф применять? Или, другой пример — ткани и кружева. Тариф у них очень разный, а между тем некоторые ткани содержат столько кружевных вставок, что можно считать их разновидностью кружев. В товарах много отличий, и текст тарифа призван помочь таможеннику во всяком случае применить правильную ставку!

— Понятно. А размеры таможенных платежей кто же определял? Я почему-то думаю, что это была не государыня. Она только подписала то, что ей принесли!

— Это делал я, Ваше Высочество — произнёс Воронцов. Лицо его было сконфуженно — Александр Романович уже попал в немилость императрицы, подав доклад о состоянии Нижегородской и Рязанской губерний, описывавший положение дел там не в столь радужном виде, как хотела бы видеть Екатерина. Новая ошибка могла совершенно утопить карьеру графа. Но сдаваться он, конечно, не собирался.

— Видите ли, Ваше высочество! Согласно последним веяниям экономической науки, свобода торговли весьма способствует всеобщему обогащению. Сие утверждение принято в основу во всех развитых странах — и в Англии, и во Франции, и в Голландии действует похожий тариф. Свободное соперничество в торговле — есть двигатель всеобщего развития и процветания!

— Ну, Франция ныне достигла крайней степени в своём процветании! Свободное соперничество в промышленности — вещь хорошая, но каждому народу вольно идти в этой сфере своим путём и с приемлемой для него скоростью. Иначе очень скоро вырастет один единственный промышленный великан, способный душить всех врагов своих в колыбели.

— Вы разумеете, конечно же, Англию? Но, что же поделать, если в этой стране так удачно сошлись все условия для развития? Месторождения железа у них очень близко соседствуют с залежами каменного угля, а удобные гавани и развитая морская торговля делают доступными сырьё и полуфабрикаты со всего света!

— Да вы, я смотрю, англоман, Александр Романович!

— Много меньше, чем мой брат, Семён Романович, милостью государыни состоящий в этой стране посланником. Дружба с Англией представляется для нас наилучшим и самым выгодным делом. Мы владеем необозримыми землями, они правят морями. Мы можем доставлять им плоды земли, они нам — бесконечный поток колониальных товаров. Нет сомнения, что мы друг друга дополняем; и выгоды взаимной торговли более чем ощутимы! Вы ведь ознакомились с отчетами Петербургской таможни, не так ли, Ваше высочество?

Я подтвердил, что с состоянием дел в этой сфере вполне осведомлён.

— Значит, вам известно, что почти весь товарооборот наш приходится на торговлю с Англией! Остальные страны мало что способны нам дать, и не имеют потребности в наших товарах в той же мере, как и англичане. Притом, имея тесные сношения с этою нацией, мы можем пользоваться плодами их промышленности и наук, всевозможных улучшений в самых разных проявлениях общественной жизни — от сельского хозяйства до общественного устройства!

Слушал я это, и думал, — вот, вроде бы правильно всё говорит Александр Романович, но…что-то здесь не так! Вот есть в рассуждениях этих какой-то порок, пока еще не могу понять, какой именно; но определенно, он есть.

— Мне думается, Александра Романович, что важно поддерживать связи со всеми государствам Европы. Все они в чём-то да сильны, и нет такого, у кого совсем ничему нельзя научиться. Ну ладно, это всё вопросы теоретические и праздные, а пригласил я вас не за этим…

Визитёры мои насторожились.

— Есть у меня вопрос совершенно практического свойства, и притом очень насущный. Вы, как начальник таможни, имеете теперь некоторые возможности по личному обогащению…

Радищев протестующе поднял руки.

— Поверьте, я намерен действовать с абсолютной честностью!

— Прекрасно! Такие намерения делают вам честь. Но, иногда пути добродетели очень запутанны, и чтобы поступить правильно, надо преступить закон. В общем, необходимо, чтобы вы приняли меры к преступному обогащению!

Посетители окончательно растерялись. Радищев, похоже, вообще не поверил своим ушам.

— Но как, же так? Вы предлагаете мне… воровать?

— Вы хороший человек, а хорошие люди должны побеждать. Вы же знаете, что деньги, взимаемые вами в таможне и отправляемые в казну, идут чёрти куда. Я тут узнал роспись наших расходов. На царскую семью ежегодно уходит под 6 миллионов. На армию — 25! Сколько идёт всяким Потёмкиным — страшно подумать. А нам вот с Александром Романовичем нужны деньги на заведения, архиважные для державы. Паровые двигатели, технические средства, новые лекарственные препараты… Вы представьте, Александр Николаевич, — с рек исчезнут вдруг бурлаки. Тащить по воде огромные баржи будут не люди, а пар! Мощнейшие взрывчатые средства будут дробить породу вместо людей. Нужны деньги на всё это, и вы можете их добыть. Мы направим деньги от Потёмкиных к Кулибиным, вот что мы с вами сделаем. Неужели вы считаете, что это плохо?