Великий магистр (Тамплиеры - 2) - Октавиан Стампас

- Эй, Пильгрим! Ты еще не сдох? - громко крикнул князь Гораджич. - Я узнал тебя! Мне было весело, когда я скакал на тебе верхом!

- Скоро тебе будет еще лучше! - выкрикнул в ответ Пильгрим. - Я посажу тебя на кол!

- Негодяй! - произнес Агуциор. - Как мне хочется задушить его голыми руками.

- Успокойтесь, - сказал граф Норфолк. - Давайте лучше подумаем, как быть дальше?

- Нас двенадцать человек, арабов - два десятка, но у них нет копий. Они не смогут держать такую же оборону возле моста, как мы, - подумал вслух Милан Гораджич. - Если двое из нас рванутся вперед и сумеют укрепиться на том берегу и сдержать первый натиск, то выигрывают время для остальных. А если все мы перейдем на тот берег, то погоним этих арабов до самого Каира. Ну как?

- План хорош, - согласился граф Норфолк.

- И другого выхода я не вижу, - утвердительно сказал Агуциор.

- Кто будут эти двое?

- Бросим жребий.

Гораджич нагнулся к земле и сорвал три былинки, сделав одну из них короче других. Две длинные выпали графу Норфолку и ему самому.

- Уступите мне свое место! - взмолился Агуциор, повернувшись к англичанину.

- Извините, - улыбнулся граф. - Но я сегодня еще не разминался.

- Вперед! - скомандовал Гораджич, и два рыцаря понеслись по шаткому мосту навстречу не ожидавшим такого поворота событий арабам. За ними поспешили, также по двое, Агуциор и Гондемар, оруженосец Норфолка, Джан и остальные латники.

Врезавшись в толпу египтян, вздыбив коней, Гораджич и Норфолк закружились среди наседавших со всех сторон арабов, уворачиваясь от кривых сабель, сами нанося удары налево и направо, выигрывая время и оттягивая на себя основные силы противника.

- Держите мост! - что есть силы орал Пильгрим, разгадавший хитроумный маневр рыцарей. Но тщетно: все арабы, словно обезумев набросились на столь легкую добычу - всего-то двух всадников, стремясь разорвать их в клочья. Но оба рыцаря, защищенные латами, уворачивались как могли, припадая к лошадям, держась спинами друг к другу. Наплечник Норфолка лопнул, нагрудник дал трещину, пробитый в двух местах, лезвие сабли вспороло холку лошади; Гораджич потерял щит, вырванный повисшим на нем арабом, получил скользящий удар в грудь и рубящий - по руке, локоть его окрасился кровью. Но уже Агуциор и Гондемар выскочили на берег и ввязались в драку, пробиваясь к рыцарям, а за ними и остальные латники с длинными обоюдоострыми мечами наголо. Прорвавшись к обессиленным рыцарям, Агуциор и Гондемар, загородили их своими щитами. Но теперь уже сами арабы оказались в полукольце напиравших на них воинов. Оборона их начала трещать, лопаться, рассыпаться, словно поднятый ветром песок. Первым понял, что дело проиграно - Пильгрим. Не дожидаясь, когда его сарацины побегут прочь от неудержимого натиска рыцарей, он стегнул коня и помчался в сторону высоких холмов. А спустя короткое время, остатки его отряда, основательно потрепанные, рассеялись по пустыне. На египетском берегу остались лежать семеро арабов и трое латников. У Гондемара был рассечен лоб, Норфолк чудом избежал каких-либо ран, а Гораджич держался за окровавленный локоть.

- Ну вот и все, - тем не менее весело сказал он. - А вы боялись! слуга Джан бросился перевязывать его и прикладывать к ране какие-то травы, которые он достал из висящего сбоку мешочка.

- Надо побыстрее уходить отсюда, - произнес Агуциор. - Пока не появились те, нашедшие брод. А то нам придется защищать уже египетский берег от самих египтян.

- Совершим прогулку по землям султана аль-Фатима, - откликнулся сербский князь, чье загорелое лицо, покрытое сетью мелких морщин, сияло, а на седых, коротких волосах запеклась то ли чья-то, то ли его самого кровь. А мост предадим огню!

- Надеюсь, что эта наша встреча с Пильгримом - не последняя, - заключил граф Норфолк, вскакивая в седло.

- Не сомневайтесь в этом, - добавил Рихард Агуциор.

Рыцари, уничтожив мост, углубились во вражескую территорию, предприняв дугообразный рейд по египетским землям, минуя многочисленные мелкие поселения. Снова к границе Палестинского государства они вышли в районе крепости Петра, где у них чуть было не завязалась стычка с ее гарнизоном, поскольку в целях маскировки и Гораджич, и Агуциор, и Норфолк облачились в арабские одежды. Но недоразумение быстро разрешилось, когда сербский князь покрыл выскочивших из засады латников такими ругательствами, которые ещё не слетали с уст ни одного правоверного мусульманина.

Отдохнув несколько дней в крепости, рыцари отправились дальше, в сторону Монреаля. Они предполагали встретиться там с Людвигом фон Зегенгеймом, и уже всем вместе возвращаться в Иерусалим. Путь до Монреаля прошел без особенных приключений. Но в самом городе Зегенгейма не оказалось. Встретили их настороженно, с плохо скрываемой злостью. Только-только Жирар избавился от немецкого графа, на его голову свалилось еще трое. Поэтому, когда рыцари явились к нему с визитом, он попросту отказался их принять.

- Передай, что их друг, Зегенгейм, уехал в Керак, - велел он своему камердинеру Жилю. - Пусть отправляются туда... Чем больше там погибнет этих... тамплиеров, - добавил он про себя, - тем будет лучше.

И рыцари покинули крепость негостеприимных иоаннитов.

3

Разведка Бодуэна I, возглавляемая подагрическим бароном Гюнтером Глобштоком, считалась самой бездарной и слабой на Востоке. Глобшток работал грубо и прямолинейно: подкуп, шантаж, угрозы. Иных методов в его арсенале не было. С ним охотно шли на сотрудничество агенты-двойники, подсовывая либо устаревшую информацию, либо заведомую "чушь". Вот и теперь, вызванный им в уютный домик на окраине Иерусалима, возле силоамских купален, чернобровый и темноокий огуз, уверил барона, что скопление сельджукских войск на границе Палестинского государства, возле крепостей Керак и Монреаль - обычные маневры, которые никакой опасности для иерусалимского короля не представляют.

- Голова должна болеть у Хасана ибн Саббаха, Старца Горы, этого проклятого ассасина, - говорил огуз, ласково улыбаясь. - Вожди сельджуков, Мухаммед и Санджар, готовят решающий удар по всем его замкам, разбросанным в Сирии, и прежде всего, по главному из них - Аламуту. А Керак и Монреаль для отвода глаз.

- Хорошо, Салим. Я поверю тебе, - произнес барон Глобшток, хромая по затемненной комнате. - Ассасины - ваши и наши непримиримые враги. Если вы покончите с ними, мы будем это только приветствовать. А теперь иди.

- А деньги, хозяин?

Барон Глобшток скривился, но открыл ключиком шкатулку и перебросил Салиму мешочек с бизантами.

- В следующий вторник - здесь же, - проворчал он, и, спустя некоторое время, отправился к королю, чтобы успокоить того в связи с возникшим напряжением в районе Керака.