Лазурные берега - Сара Ларк

За три недели, которые Бонни прожила у Дюфренов, ее рана зажила, но девушка все еще была слишком слаба и с трудом вставала с кровати. По дороге в уборную Амали вынуждена была поддерживать ее, и Бонни всегда была рада, что после этого ей снова можно было лечь в постель.

— Ты так долго не выдержишь, — продолжал Виктор. — Если ты еще раз потеряешь сознание, а твоего Цезаря не окажется поблизости, чтобы помочь тебе, твоя тайна будет раскрыта. И что будет потом, Бонни? Ты хотя бы раз подумала о том, что будет потом?

Бонни пожевала нижнюю губу. Она никогда не задумывалась над этим, однако она не верила, что экипаж «Морской девы» сделал бы с ней что-то плохое. Для этого они слишком любили своего Бобби. Но на борту ее, конечно, больше не стали бы терпеть. Скорее всего, капитан Сигалл распорядился бы провести голосование среди пиратов, и все пришли бы к единому мнению: Бонни следует высадить в ближайшем порту… А потом…

Она надеялась, что Джеф не оставит ее одну, однако уверенности у нее не было. Может быть, он тоже бросит ее на произвол судьбы, ведь у нее были деньги. Или у нее и деньги отберут?

Бонни потерла лоб. От этих мыслей у нее заболела голова.

— Перспективы не самые блестящие, — прервал Виктор ее раздумья. — Значит, лучше вообще не рисковать. Разумнее всего уже сейчас сделать то, что ты все равно планировала сделать в будущем. Сложите ваши деньги и измените свою жизнь, Цезарь и ты!

Бонни с сомнением посмотрела на врача. Неужели доктор Дюфрен действительно думал, что Джеф согласится на это? Неужели он заметил что-то в его взгляде или поведении? Неужели он увидел что-то такое, что укрылось от нее?

— Цезарь… Цезарь не захочет оставаться на суше, — глухим голосом ответила Бонни. — Он… Мне кажется, что я для него ничего не значу. И… и наших денег не хватит… Я…

Виктор перебил ее:

— Молодой человек, должно быть, все же имеет к тебе определенный интерес, раз уж он покинул свой любимый пиратский корабль, чтобы доставить тебя сюда! В конце концов, он спас тебе жизнь, подвергаясь определенному риску. Значит, ты для него все же кое-что значишь. А что касается денег, то нужно сначала подумать, какого рода занятие вам могло бы подойти. И тогда можно было бы что-нибудь организовать. Моя жена, например, очень довольна тем, как Цезарь справляется с обязанностями конюха. Он мог бы приходить сюда и работать у нас несколько часов в день, и мы бы платили ему за это. И вообще… мы могли бы дать вам кредит или по крайней мере поручиться за вас. Я чувствую некоторую ответственность за тебя, Бонни. И мне бы не хотелось отпускать тебя в неизвестность.

Бонни улыбнулась, борясь со слезами. Еще никто не обращался с ней так по-дружески, как этот молодой врач. И никто не предлагал ей помощи, не требуя ответных услуг — и никто, может быть, за исключением Твинкля, не верил в нее. Причем Твинкль, конечно, больше доверял мальчику Бобби, а не самой Бонни.

— Может быть, мне стоит поговорить с Цезарем, Бонни? — осторожно спросил Виктор. — Если я расскажу ему о том, что может означать для тебя в будущем жизнь на пиратском корабле…

Бонни жевала губу, чувствуя, как в ней зарождается робкий росток надежды. Может быть, Джеф пойдет на это и действительно примет предложение доктора? Может быть, она сможет жить, не скрывая свой пол и имя? Может быть, она наконец сможет и сама кого-нибудь защитить?

Бонни кивнула.

Глава 11

— Твой глупый муж спросил меня, не хочу ли я жениться на Бонни и открыть в этих трущобах лавку с каким-нибудь барахлом!

Не успел Виктор выехать на своей докторской карете из конюшни, как возмущенный Джеф тут же примчался к Деирдре. Она только что пришла на конюшню, чтобы оседлать Аллегрию, причем выказывала некоторые признаки озабоченности. Виктор за завтраком рассказал ей о запланированном разговоре с ее любовником.

— Не говори так о Викторе! — оборвала Деирдре Джефа, не на шутку рассердившись. — Он не глупый, он лишь… доверчивый. Настолько доверчивый, что мне иногда становится стыдно обманывать его. А идея о том, чтобы ты остался здесь с Бонни… я не считаю ее такой уж плохой. — Она внуздала свою кобылу и хотела вывести ее из стойла.

— Что? — Джеф так громко выкрикнул это слово, что Аллегрия испуганно подпрыгнула. — Ты хочешь, чтобы я женился на Бонни?

— Я считаю, что было бы прекрасно, если бы ты остался здесь, — уточнила Деирдре. — А Бонни нужен защитник, тут Виктор прав. Может быть, тебе и не надо на ней жениться — вы могли бы управлять лавкой, как… ну, например, как брат и сестра.

Джеф фыркнул.

— Деирдре, если бы я хотел вместе с Бонни торговать в какой-нибудь лавке, мы могли бы остаться на Большом Каймане! — вырвалось у него.

Деирдре с интересом взглянула на него.

— Значит, вы оттуда? С Большого Каймана? Да не смотри ты на меня так, я никому об этом не скажу. И я понимаю, что у тебя нет ни малейшего желания открыть здесь лавку и отрабатывать взятые на нее деньги… хотя… работать моим конюхом тебе ведь нравится, разве не так?

Она пододвинулась к нему поближе, чтобы будто случайно прикоснуться к его телу. На поцелуй у коновязи она не решилась. Если бы Амали или повариха случайно появились во дворе, они могли бы застать их врасплох.

Джеф сердито посмотрел на Деирдре.

— Ты так считаешь? — обиженно спросил он. — Я для тебя только… только слуга?

— Ты мой раб… — поддразнила его Деирдре и привязала Аллегрию, чтобы почистить ее. Собственно говоря, это было задачей конюха, но настолько глубоко ее любовник в эту роль не вжился. Хорошо уже, что он хотя бы поднимал тяжелое дамское седло. — Мужчина, который принадлежит мне. Вместе с кожей, волосами и сердцем…

Джефу, однако, это не показалось смешным.

— Тогда можешь купить себе кого-нибудь на рынке, когда меня тут не будет, — сказал он и набросил седло на Родерика так резко, что конь от неожиданности недовольно заржал.

— Обращайся с конем осторожнее. Он, может быть, стоит дороже, чем новый раб, — произнесла Деирдре насмешливым тоном, однако затем подошла к Джефу, заметив, что он всерьез рассердился. — Послушай, Большой, я не это имела в виду. Ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе… Ты мой господин, а я твоя госпожа. Вот как бывает между мужчиной и женщиной…

Джеф привлек ее к себе, обнял и начал страстно целовать. Ему, очевидно, было все равно, увидит их кто-нибудь или нет.

— И это то, чего я хочу, — вырвалось у него, как только они перевели дух. — Я хочу быть твоим мужем. Не рабом, не любовником. А… законным супругом… — Он смущенно засмеялся.

Деирдре нервно огляделась по сторонам. Она благодарила Бога за то, что поблизости никого не оказалось. Молодая женщина на миг задумалась, стоит ли упрекнуть Джефа в неосторожности, однако решилась только покачать головой и невозмутимо улыбнуться.