Алеет восток - Владислав Олегович Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последним по счету был «туз в рукаве» – знание, пусть и неполное, варианта иного будущего, позволявшее еще на стадии планирования отсечь многие ошибочные, тупиковые направления в политике, экономике, устройстве общества, науке и технике. Да, зачастую это знание не давало подсказок в выборе победных вариантов, но знание тупиков и ловушек уже давало огромный выигрыш во времени и затраченных материальных ресурсах. Кроме того, сам факт того, что на стороне СССР сражались выходцы из будущего – а противники не могли этого не вычислить, – открывал возможности для весьма эффективных ходов и во внешней, и во внутренней политике. К слову сказать, эти ходы отнюдь не исчерпывались наглым блефом – реальных «козырей», причем очень серьезных, «Воронеж» привез немало. Да и не могли представители иных сил, что внутри страны, что на международной арене, сбрасывать со счетов вероятность того, что у Сталина постоянный контакт с потомками – Вождь не раз и не два пытался поставить себя на их место, и пришел к однозначному выводу, гласившему, что поверить в такую случайность невозможно. В общем, исходные позиции для успешной игры с приобретением изрядных выгод имелись – и очень неплохие.
Оставшись один после совещания, Вождь снова прокручивал в памяти сказанное. И не находил ошибки. Если Сиань – «Хиросима», то что будет «Нагасаки» этой войны?
Бригадный генерал Армии США – это все же не шпана из подворотни, ему пустыми угрозами швыряться не по чину? Он всего лишь озвучил то, что слышал от своего командира корпуса. Это еще не война – в противном случае на западной границе ГДР уже бы шли сражения. Это просто выражение американского неудовольстия, «зачем с нашими требованиями не соглашались, пришлось вас немного побомбить, а теперь поговорим, окей?» Значит, их военные уже могут пользоваться находящимся на Дальневосточном ТВД ядерным оружием, как приданной артиллерийской батареей! При том, что Макартур никак не мог распоряжаться Бомбами без воли своего президента, как Верховного Главнокомандующего! Но представить, что Стеттиниус принял такое решение без согласия настоящих хозяев США, мог только человек, совершенно не знающий тамошних порядков. Ну а этот Ренкин лишь «шестерка», послушно передавшая волю господ!
«Значит, господа миллиардеры решили потуже набить себе карманы, шантажируя нас, – ледяная ярость не туманила голову, наоборот, Сталин мыслил ясно и четко, – что же, придется доходчиво растолковать им, чем СССР отличается от Никарагуа и Гаити».
Вождь нервно ударил пустой трубкой по столу. Из МИД доложили, что срочно вызванный американский посол лишь бекал и мекал что-то маловразумительное – вместо того чтобы, если американцы не хотели дальнейшей эскалации конфликта, заявить, что генерал Макартур выражает свое личное мнение, ни в коей мере не отражающее позицию США; как максимум можно было ждать пресс-конференции государственного секретаря, на которой Даллес-старший сказал бы, что Макартура никто не уполномочил делать такие заявления, так что это чистой воды отсебятина. Но посол ответил Молотову, что «Госдепартамент ведет консультации с министерствами (военным, флота и авиации), но в Вашингтоне сейчас ночь, поэтому и задержка». А это явное вранье – получив такое сообщение, госсекретарь был обязан мчаться к президенту и немедленно решать вопрос с ним, вытаскивая его из постели, да хоть снимая его с жены или любовницы. Все полномочия для этого у Даллеса-старшего есть. Но он тянет время, не говоря ни «да», ни «нет». Каковы скрытые пружины происходящего, ответить невозможно – согласованное между «ястребами» и умеренными наступление на нашу сферу интересов, или попытка «ястребов» явочным порядком перехватить инициативу у умеренных, резко изменив политику относительно СССР. Может быть, Стеттиниус, принадлежащий к умеренным консерваторам, был вынужден дать свободу рук «ястребам», в число которых входят братья Даллесы; возможно, «ястребы» ведут в Китае свою игру. Вероятнее первое – игра такого масштаба практически невозможна без молчаливого согласия умеренной части истеблишмента США, в противном случае Стеттиниус уже пресек бы ее, полномочий у него достаточно. Но практический вывод один: там ждут результат, одного раза не хватило – окей, сейчас получите еще! И возможно, вторую Бомбу уже сейчас подвешивают к самолету! Чтоб после сказать – «мы вас немножко побомбили, а теперь давайте договариваться, окей?»
Сталин не верил в желание американской элиты покончить жизнь экономическим самоубийством, для этого представители крупного капитала США слишком хорошо умели считать деньги. Сейчас всерьез решиться воевать они могли в одном случае – если бы СССР припер их к стенке, и им пришлось бы выбирать между безоговорочной капитуляцией и прощальным «хлопком дверью». Этого сейчас не было – значит, начатый ими тур «Большой Игры» включал в себя другие цели и средства.
А вот попытка апробации «атомного шантажа» выглядела вполне реальной – удар по Сианю, вкупе с ультиматумом Макартура-Рэнкина, в отличие от начала Третьей мировой войны, оставлял пути для отступления в случае неудачи. Конечно, в деталях планы американской элиты просчитать было невозможно, но в первом приближении они могли выглядеть примерно так: во-первых, удар наносится по «столице» никем не признанного юридически «красного правительства Мао», а не по Харбину, где сидит признанное десятком стран правительство Маньчжоу-го, связанного с СССР «Договором о взаимной обороне»; во-вторых, факт гибели советских граждан можно сгладить выражением сожаления (никак не юридически обязывающими извинениями!) и выплатой компенсаций – тут есть возможность «вилки», в зависимости от реакции СССР: если она будет жесткой, то у американцев уже готов козел отпущения в лице генерала Макартура, на которого можно будет все свалить, а при проявлении нашей слабости возможности для развития успеха открываются широчайшие. Ведь Макартур в своем ультиматуме фактически повторил, пусть и не полностью, знаменитый «Меморандум Хэлла» к Японии в конце 1941 года. Тогда самураи были поставлены перед выбором: или лишиться всех плодов своей экспансии в Азии, перечеркнуть все, достигнутое в ходе своей индустриализации 30-х, смирившись с ролью аграрной страны третьего ранга, понемногу торгующей текстилем, и свести свои вооруженные силы к номинальной структуре, поскольку им предлагались поставки нефти только для гражданских нужд – или воевать с многократно превосходящим их экономически противником.
Мы не в пример сильнее японцев, хотя и пока в разы слабее экономически, чем США – поэтому к
