Генри Морган - Виктор Губарев

Можно ли верить этому рассказу Эксквемелина? Сам Морган всегда отрицал свое участие в издевательствах над пленными. Главный хирург экспедиции Ричард Браун, который никогда не скрывал жестоких подробностей флибустьерских деяний, говоря об адмирале, признавал, что «он был достаточно благороден в отношении побежденного врага».

В «Правдивом отчете…» пребывание флибустьеров в Панаме описано предельно кратко:

«Здесь, в этом городе, мы провели двадцать восемь дней, совершая постоянные вылазки на врага по суше в радиусе около двадцати лиг, не получив ничего, кроме одного выстрела в нас из мести, хотя мы захватили в это время около трех тысяч пленных разного сорта, а также задержали барки, крейсируя в Южном море и вывозя пленных с Тобоги [Табоги] и других островов близ того побережья, на которые испанцы бежали вместе со своими семьями».

Возвращение в Порт-Ройял

Проведя в Панаме больше трех недель и «добросовестно разграбив все, что попадалось ему под руку на воде и на суше», Морган отдал приказ готовиться к уходу. Каждому отряду было поручено достать мулов, чтобы перевезти добычу в Вента-де-Крусес, а затем по реке Чагрес — в крепость Сан-Лоренсо. «Тем временем, — сообщает Эксквемелин, — около ста пиратов Моргана стали готовить к отплытию корабль, который стоял в гавани; пиратам хотелось еще кого-нибудь ограбить в этих водах, и, кроме того, они рассчитывали захватить большой корабль и на нем возвратиться через Восточные Индии в Европу. Для этого они запаслись всевозможным боевым снаряжением, порохом и пулями, мукой и хлебом, взяв даже бронзовые пушки на тот случай, если под руку подвернется какой-нибудь остров, где можно будет сделать роздых. Их приготовления увенчались бы успехом, если бы об этом не узнал сам Морган. Он приказал срубить на этом корабле мачты и сжечь их, то же самое сделать и с барками, которые стояли неподалеку; таким образом, все планы этих пиратов были сорваны».

По мнению Питера Эрла, адмирал не хотел, чтобы дезертиры опозорили его имя; все, кто ушел с ним в поход из Порт-Ройяла, должны были вернуться с ним назад.

Когда привели мулов, Морган велел заклепать все трофейные орудия и сжечь лафеты, после чего потребовал от испанцев выкуп за женщин, детей и негров-рабов, а также за тех монахов, «которые были оставлены в качестве заложников за всех их собратьев». Голова каждого пленного испанца была оценена в 150 песо.

За два дня до выхода из города особый отряд отправился в сторону реки Чагрес на разведку. Ширились слухи, будто президент Панамы «собрал большие силы и устроил много засад, с тем чтобы отрезать пиратам путь к отступлению». Однако тревога оказалась ложной. Разведчики, вернувшись к Моргану, сообщили, что не обнаружили никаких засад. Пленники, которых они привели с собой, признались, что дон Хуан «хотел собрать большой отряд, однако все разбежались и его замысел не осуществился из-за нехватки людей».

14 (24) февраля 1671 года войско Моргана вышло из Панамы, ведя за собой 175 мулов с грузом ломаного и чеканного серебра, а также заложников — от пятисот до шестисот мужчин, женщин, детей и рабов. В селении Вента-де-Крусес адмирал сообщил пленникам, что они должны уплатить выкуп в трехдневный срок, иначе он заберет их с собой на Ямайку. Тем временем часть флибустьеров принялась заготавливать рис и маис.

Из «Правдивого отчета…»:

«Четырнадцатого февраля мы покинули Панаму и начали наш марш к нашим кораблям со всеми нашими пленными и на следующий день примерно в два часа пополудни прибыли в Вента-Крус, который расположен примерно в пятнадцати английских милях. Здесь мы оставались, восстанавливая наши силы, до двадцать четвертого числа, дав испанцам возможность выкупить пленных».

Из других источников известно, что, находясь в Вента-де-Крусес, флибустьеры захватили еще полторы сотни пленников, за которых также потребовали выкуп.

«Вскоре Морган созвал своих людей и потребовал от них, по старому обычаю, дать клятву… что никто не утаит ни шиллинга, будь то серебро, золото, серая амбра, алмазы, жемчуг или какие-нибудь другие драгоценные камни, — продолжает делиться своими воспоминаниями Эксквемелин. — Правда, бывали случаи, когда люди давали ложную клятву; чтобы предупредить подобные происшествия, он после того, как дана была клятва, обыскивал пиратов, причем обыску подвергались все до единого. Товарищи Моргана, и в частности капитаны, которым он сообщил о своем намерении, нашли, что обыск необходим. В каждом отряде был выделен человек для этой цели. Морган приказал обыскать и себя самого, а также всех капитанов, и чаша эта никого не миновала. Французские пираты были недовольны, однако их было меньше и им пришлось смириться с обыском, хотя им было ведомо, что Морган именно французов подозревал в утайке ценностей. После того как все были обысканы, пираты сели на каноэ и на корабль, стоявшие на реке, и… прибыли в крепость Чагре, где всё в общем было в порядке, плохо приходилось лишь раненым, которые вернулись туда после боя. Большая часть из них умерла от голода; здоровые тоже чувствовали себя довольно плохо…

Когда Морган со своим отрядом прибыл в Чагре (26 февраля по юлианскому календарю. — В. Г.), он решил, что лучше всего здесь и разделить награбленную добычу; провиант уже кончился. Поэтому сделали так: по совету Моргана отправили корабль в Пуэрто-Бельо, чтобы… потребовать выкуп за крепость Чагре. Спустя два дня люди с этого корабля привезли известие, что испанцы не помышляют ни о каком выкупе. На следующий день каждый отряд получил свою часть добычи, чуть побольше или чуть поменьше той доли, которую выделил Морган; каждому досталось по двести пиастров.

Слитки серебра оценивали в десять пиастров за штуку, драгоценности пошли буквально за бесценок, и много их пропало, о чем Морган предупредил пиратов. Заметив, что дележ этот вызвал у пиратов недовольство, Морган стал готовиться к возвращению на Ямайку. Он приказал разрушить крепость и сжечь ее, а бронзовые пушки доставить на борт своего корабля; затем (6 марта по юлианскому календарю. — В. Г.) он поставил паруса и без обычных сигналов вышел в море; кто хотел, мог следовать за ним. За Морганом пошли лишь три, а может быть, четыре корабля, на которых были его единомышленники… Французские пираты погнались за ним на трех или четырех кораблях, рассчитывая, если догонят, совершить на них нападение. Однако у Моргана были изрядные запасы всего съестного, и он мог идти без стоянок, что его врагам было не под силу: один остановился здесь, другой — там ради поисков себе пропитания, иначе они не могли бы добраться до Ямайки».

Согласно более поздним оценкам, добыча, взятая Морганом в Панаме и доставленная в Порт-Ройял, могла стоить шесть миллионов эскудо. Сам Морган оценил ее лишь в 30 тысяч фунтов стерлингов. По сведениям Ричарда Брауна, серебро и другая ценная добыча стоили около 70 тысяч фунтов стерлингов, не считая иных богатых товаров, но людей «обманули на очень большую сумму» — на каждого пришлось всего по 10 фунтов стерлингов, не считая негров-рабов (по данным сэра Томаса Линча, флибустьеры доставили из Панамы на Ямайку от четырехсот до пятисот негров, которые могли быть проданы по цене 80 песо «за голову»). Некоторые источники указывают, что после дележа рядовые участники похода получили примерно по 15–18 фунтов стерлингов. Как бы там ни было, самый грандиозный поход флибустьеров Вест-Индии принес им весьма скромный доход.