Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 1 - Елена Владимировна Кисель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из трясины выметнулся шипящий клубок — скользкое, длинное, толщиной с мою шею. Выметнулось, развернулось с плеском и шумом, зашипело пастью… Нет, пастями, рядом поднялось второе такое же — черное, чешуйчатое, забилось в конвульсиях и плюхнулось, свивая кольца, обратно в трясину. Заворочалось, забурлило, засипело — сейчас опять выскочит…
— Ходу! — рявкнул я в сторону Нэйша.
Хотя какое там — у Амеля была прокушена нога, кровь стекала на лепестки лотосов. Парнишка еще и порывался кинуться обратно, в трясину, Нэйш прижимал его к дереву, и непонятно было — как пройти вдвоем по неверному настилу, да еще и когда спутник хромой, да еще и когда сопротивляется.
Черное, шипящее, опять ринулось из болота — две извивающиеся шеи, две стремящиеся достать пасти. Плеск, шип — оплести, уволочь…
На этот раз я не стал бить холодом. Погрузил пальцы в воду и жидкую грязь и приказал Печати — отдай. Мне нужно построить мост.
— Ходу, кому сказано!
Лед жалобно крякнул, когда устранитель шагнул на него, увертываясь от жадной пасти. Дернул за собой мальчонку — будто щенка, за шиворот. И левой рукой отправил в кольца промахнувшейся твари сверкнувшее шильце дарта.
— Свшишишишиш!!!
«Съезд чайников, — вылезло когда не надо чувство юмора, — вот и наш победитель».
Победитель, излив свое негодование, булькнулся в тину, заворочался в ней, забурлил и затих. Наверное, решил больше не связываться с Нэйшем. Тот добрался до меня в несколько секунд, волоча за собой слабо упирающегося Амеля.
— …милая, — не сбивался тот со старого мотивчика, — я… я сейчас… я приду… А вы кто? Вы зачем?
— Убираемся, — выдохнул я и на всякий случай прошелся остатками магии по местным цветочкам. Голова опять начинала кружиться.
Нэйш не возразил.
Обратный путь состоял из молчания, хлюпанья под ногами, моих тихих чертыханий — где там эти кочки, где там эта гать?! И бормотания парня:
— А куда вы меня тащите, я же… я же должен идти к ней? Стойте, нет, я пойду. Пойду… к ней. И кто вы, а? Я… вас ни разу не видел, да? Мы знакомы?
Рану ему перетянули на скорую руку, перевязать я ее смог, только когда мы вышли из клятой трясины и остановились у той самой беседки.
Журчал ручеек, и пирожковая луна предлагала всем своим видом с неба — куснуть.
Нэйш неторопливо смывал грязь с костюмчика — и тот на удивление быстро возвращал себе белизну. Я ругался сквозь зубы и промывал рану нашей несчастной наживке. Рана была глубокая — следы от мощных челюстей, и кровь не торопилась сворачиваться. Так что парень здорово ослабел.
Мало того — не помнил, что мы виделись. Да ладно — теперь он уже и сестру свою не помнил. И что у него есть отец. Так, бормотал что-то бессвязное про прекрасную деву, к которой он должен идти. Встать порывался. Понятия не имел — кто я такой и почему его расспрашиваю.
Вообще мало о чем имел понятие, если уж на то пошло. Хорошо еще — его после пережитого клонило в сон, а то пришлось бы связывать, чтоб не убрел назад в болото. Когда паренька окончательно сморило от зелий Аманды, я с чистой совестью побрел полоскаться в ручье.
— Ну, и что это за?..
Устранитель уже довел до ума сюртук и разложил его сушиться на маск-плаще. Теперь вытащил из сапога брючину — и принялся смывать с нее грязь при помощи носового платка.
— Таллея, Лайл. Легко отмывается от загрязнений, быстро сохнет. Хорошо пропускает воздух, но не холод. Очень прочная. Идеальная одежда для экспедиций или охоты. Ты разве не знал? В Дамате…
Я немного повнимал лекции о восточных традициях охоты — особенно среди важных эйшеетов, особ, приближенных к правителям. Почерпнул, что эти чокнутые выбираются на охоту, одеваясь при этом побогаче — и все сплошь в белые костюмчики из таллеи, ибо убивать — только в ритуально-белом. Правда, на них там еще навешано до черта драгоценностей, на охотничках.
Лекция была занимательной — особенно когда смываешь с рук кровь, а с лица — пот и тину.
— Что за твари? И я не имею в виду гидру.
— Беспамятники. Довольно редкие создания, по сути — тот же вирняк серебристый, или лунный лотос. Но видоизмененный. Беспамятники цветут только на крови.
— Та-а-ак, — сказал я со значением в журчащую водичку.
— Особенно опасны по ночам, хотя цветут и днем. Аромат затуманивает разум, вызывает привлекательные галлюцинации. А при долговременном воздействии…
— Теряешь память.
Нэйш пожал плечами и взялся за вторую штанину. Я пыхтел и тоже отмывал угвазданные штаны.
— Насколько они опасны? То есть… это лечится? Память можно вернуть?
— Ты можешь спросить у Аманды — у нее точно будет больше сведений.
Заодно будет причина повидать красотку-нойя. Может, притащить ей пару таких цветочков? Если, конечно, меня не сожрут в процессе собирания.
— Что-то не сходится. С какого боку тут гидра? Уж она мне точно не привиделась — болотная, двуглавая…
— Трехглавая.
— Ну и тем более. Допустим, что кто-то по недомыслию выпустил кровь в это болото — раз-другой. Местные лотосы переродились в беспамятники. Но гидра-то что же — сама сообразила, что цветочки привлекают жертв, и принялась кусать их не до смерти?
Нэйш наконец вернул себе белизну и присел на камень, задумчиво таращась в сторону болота.
— Похоже, речь идет о так называемом содружестве. Нечто подобное можно увидеть у мантикор с жуками-щитовиками. Взаимовыгодное сотрудничество двух организмов. Лотосы приманивают добычу. Гидра отступает от привычного сценария охоты и прежде всего стремится выпустить в воду кровь. Жертва все равно возвращается, пока цветут лотосы. Настолько одурманена, что не сопротивляется, когда ее утаскивают в трясину. Удачная охота для обоих организмов. Изобретательно.
Ветерок пронизал до костей. Может, конечно, это все мокрые штаны… но представилось, как все эти… шли в трясину. С улыбкой, распахнутыми объятиями. Кто-то видел клад, кто-то погибшего родственника. Каждый — свое, даже когда их уже тащили вниз. Они даже магию не думали использовать.
А над их костями теперь невинно распахивают серебристые лепестки лотосы.
— Интересно бы знать — с чего эта дрянь началась, — пробормотал я.
Пожалуй, придется побеседовать со старикашкой Иввертом как следует.
Пока я занимался глубокими выводами, Нэйш позвякивал чем-то металлическим и устрашающим в сумке.
— Надеюсь, ты не собрался туда возвращаться прямо сейчас.
Устранитель приласкал взглядом сюртук, как бы говоря: спрашивается, а зачем я тогда
