Путь Знахаря - Константин Утолин

— Я не нашёл всех ответов, но всё, что хотел узнать об этой планете, я узнал. Думаю, мы вполне можем возвращаться на базу.

— Да уж, а то Александр, наверно, уже весь извелся. Через 10 минут как раз три часа истекут.

Послав сигнал на флаер, Дмитрий кратко рассказал Екатерине все случившиеся с ним в ноосфере Голконды.

— Как интересно. И ты все видел и понимал? Удивительно! А я тоже видела множество образов, это было нечто грандиозное! Фантастическое! Только я ничего не помню. Просто эмоциональные оттенки и ничего конкретного, — грустно закончила Катя. — Я хотела запомнить, это было так…так… невообразимо прекрасно!.. но как только оказалась здесь, волшебство кончилось. Это как сон…

— Так всегда бывает. Не расстраивайся. Чтобы что‑то запомнить, надо применять специальные техники, я тебя им научу во время следующих перелетов. А вон и наш транспорт подлетает.

Заложив крутой вираж и резко сбросив скорость, флаер залихвацки сел на скальную террасу рядом с ними.

— Ну, как вы тут?! — спросил высунувшийся из люка Трофимов. При включенной системой невидимости казалось, что он возник прямо из воздуха. Дмитрий и Катерина рассмеялись, что вызвало у Александра искреннее негодование. — Хихикаете! Я тут места себе не нахожу, а они хихикают!.. Ну чего стоите?! Давайте, залезайте! Исследователи тайных сил, понимаешь ли… Ладно, говорите — все выяснили, что хотели? — спросил он, когда Дмитрий и Катя устроились на сиденьях, и флаер взмыл в воздух, беря курс на базу.

— Почти, — ответил Дмитрий. — Главное, я теперь знаю, как можно попытаться помочь пострадавшим FIB–овцам.

— То есть ты их сможешь вылечить? — уточнил Трофимов, закладывая в программу бортового компьютера только что поступившие со спутника новые данные по погоде.

— Вылечить — да. Теперь я знаю характерные особенности местной ноосферы и смогу разделить потоки…

Пилот только глаза закатил, показывая, что некоторые слова друга были ему абсолютно не понятны.

- … Но боюсь, база может быть вскоре обнаружена…

Дмитрий рассказал, какую реакцию вызвал эксперимент землян у аборигенов.

— Да, теперь руководство будет думать, что делать, — подвел итог Александр. — Наверно, и здесь базу придется сворачивать. Как это уже решено для ряда других планет. Ну почему?! Почему нас каждый раз выпроваживают?! Интересная формулировочка: «устранить это»! А «это» значит, мы! И вообще! Мы к ним со всей душой! Готовы тянуть отсталое общество в светлое будущее, а они — «устранить»! То микробами нас травят, то мозги сжигают, то еще чего!.. Будто мы какая инопланетная зараза!..

— А может вы, земляне, для некоторых планет и впрямь как зараза, — задумчиво произнес Дмитрий.

— Ну, знаешь! Что же нам, вообще никуда не летать и ничего не изучать?

— Изучать можно по разному. Препарируя например, да еще по живому… Тоже метод. Заодно и реакции нервной системы на разные раздражители сразу показывает.

— Так мы что, по–твоему, живодеры, да?! А эти местные сплошь агнцы безгрешные! А мозги выжигать — это как, гуманно? Дать бы им за это в ответ… По их мозгам!

— Александр, ты чего сегодня так развоевался‑то?! — улыбнувшись, спросила Катя.

— Ничего! Не нравится мне тут…Все какое‑то…чужеродное!.. — он передернул плечами и с особым сосредоточеньем занялся приборами.

Когда они прибыли на базу и Дмитрий сразу же отправился в медотсек, Катерина пошла с ним и предложила свою помощь при проведении лечения. Немного подумав, он согласился:

— Хорошо. Я буду восстанавливать глубинные уровни Сущности Антона, а ты следи за его физическим состоянием. Подпитывай энергией и, если в каких‑то участках нейронной сети мозга возникнут петли самовозбуждений, разрушай их, не позволяя выйти на устойчивые режимы автогенерации.. И ещё — усиль защиту своей психики. Серьёзной опасности нет — Антон всего несколько мгновений был в том состоянии, когда он мог спонтанно инициировать других, сейчас этого не произойдёт. Но его психика наверняка содержит кластеры здешних ментальных конструкций, чужеродных вам, землянам. И когда я начну их вычищать, то они могут активироваться, и ты вполне можешь нахвататься этого психического мусора.

Войдя в медотсек, Дмитрий вкратце рассказал врачу базы, что собирается делать. Для удобства знахаря Карпенко предложил использовать дополнительный ложемент, который по его распоряжению тут же принесли техники. Дмитрий занял его и, настроившись, погрузился в транс, привычно выделив ту часть своей собственной Сущности, которая должна была на время стать своего рода голографической моделью другого организма. После чего стал перевоплощаться в Антона.

Екатерина и Карпенко в это время следили за показаниями многочисленных закрепленных на теле пациента и дистанционных датчиков и управляли внедренными в организм больного комплексом лечебных нанороботов, специально запрограммированных на восстановление нейронных структур и нервной ткани.

Спустя некоторое время тело Антона резко напряглось — видимо, Дмитрий начал активно вытаскивать из его психики проникшие туда «осколки» ментальной системы, присущей аборигенам. И борьба человеческих энергоинформационных структур с порожденными этой планетой психическими «вирусами», до того едва тлевшая, теперь вспыхнула с новой силой. Дмитрий словно восстанавливал пораженный во время проведения того, как теперь было четко понятно, не до конца продуманного эксперимента «психический иммунитет» землянина. И тот начал бороться за восстановление исходных параметров тех структур организма и личности Антона, которые в земной традиции было принято называть «тонкими телами», а на планете Дмитрия более обыденно — «оболочками» или «слоями» Сущности. А Дмитрий помогал этому процессу, являясь своего рода дополнительным «противовирусным препаратом» и аналогом земного биорезонансного комплекса. Только биологического.

Руки Кати заметались над телом Антона, облегчая удаление энергетического шлака и гармонизируя течение жизненной силы. А Семен сразу по двум мониторам следил за работой нанороботов и системой вирт–моделирования психики.

Дмитрий наконец смог нащупать и выделить все сосредоточия искажений в Сущности Антона. Во внутреннем восприятия Дмитрия они выглядели, как спутанные комки, в которых сплелись два пучка светящихся нитей. Один из них уходил в информационное поле планеты, другой же состоял из нитей, соединяющих это место в ментальном пространстве с поврежденными участками Сущности землянина. Дмитрий начал осторожно распутывать средоточия искажений, обрывая нити, связывающие Сущность землянина с местной ноосферой и стремясь не допустить при этом повреждений его собственных.

Тело Антона покрылось холодным потом и затряслось, да так, что задрожал ложемент. Катя ощутила, как энергетика окружающего пространства начала специфически «гудеть», что обычно предшествовало появлению энергетических аномалий на физическом уровне. И верно — спустя буквально пару секунд один из медицинских приборов начал выдавать совершенно хаотические показатели, потом в нем что‑то коротнуло и запахло горелой изоляцией. И так же стремительно, как началось, всё вдруг прекратилось. И в этот же момент лежавший в ложементе Дмитрий открыл глаза, глубоко вздохнул и вытер рукой мокрый лоб — распутывание энергетических узлов оказалось в данном случае весьма энергозатратным. Структуры местной коллективной Сверхсущности были очень прочными и их разрушение отняло много сил.

Карпенко, следивший за мониторами, восхищенно воскликнул:

— Практически полное восстановление исходного психопрофиля и нейронной карты, за исключением тех нейронных кластеров, информация с которых была необратимо стерта сразу после эксперимента. Даже не думал, что такое возможно. Остальное уже, как говориться, дело техники — наноботы окончательно восстановят всю нервную систему Антона и очистят организм. Кроме того, мы с Екатериной записали все параметры проведенной вами, Дмитрий, процедуры восстановления и думаем, что для более слабых поражений двух остальных сотрудников FIB нам будет достаточно смоделировать эи параметры с помощью моей аппаратуры.

— Вполне может получиться, — ответил Дмитрий. — Но я бы все‑таки хотел проконтролировать это хотя бы на начальной стадии. Как только восстановлю силы, сможем заняться и остальными пострадавшими.

Двух других исследователей FIB вылечили практически без усилий — они оказались гораздо в меньшей степени связаны с ноосферой планеты, чем Антон. После того, как Дмитрий подтвердил, что процесс исцеления развивается устойчиво, он сослался на усталость и ушёл в комнату, которую выделили на базе для его проживания.

На следующий день Дмитрий еще раз осмотрел пострадавших. Антон уверенно шел на поправку, двое его коллег уже были на ногах и рвались в работу. Из случившегося они ничего не помнили, но были готовы продолжать исследования и активно обсуждали возможное практическое использование наработанных данных. Например, самовосстановление после инициации клеток, поврежденных смертельными вирусами. Дмитрий в какой раз поразился настойчивости, если не сказать настырности, людей. И в какой раз подумал, что вполне может быть, что все случившееся с людьми на таких разных, но все‑таки в чем‑то схожих планетах неслучайно.