Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях - Олег Смыслов

Мы не сговорились и расстались очень сухо с оттенком неприязненности. Не сговорились мы по трем следующим вопросам: политически — я не разделял его взглядов и выдвинутой им программы в т.н. Пражском Манифесте. Мне казалось, что с этим идти в Россию нельзя. Она сильно устала от всяких социалистических экспериментов, и что лучше всего нести исключительно военную акцию, не предрешая никаких политических вопросов и не навязывая народу приготовленных в эмиграции программ и форм.

Второе. Я считал, что мы должны воевать только на Востоке. Поэтому я был против того, чтобы ген. Власов написал бы воззвание, призывающее русских солдат бороться не только против коммунистического, но и против западнокапиталистического мира. Я считал, что этим он сжигал мосты к будущим разговорам с англо-саксонцами.

Третий вопрос, на котором мы расходились, — это было отношение РОА к Германии. Конечно, германская восточная политика была самоубийством. Это историческая правда, благодаря чему Германия проиграла войну. Наряду с этим я считал, что германская армия была нашим союзником, снабжавшим нас оружием, деньгами и военным снаряжением. Мне казалось, что мы, русские офицеры, должны быть лояльными по отношению к германской армии до конца.

Доведенный моим упорством почти до бешенства, Андрей Андреевич воскликнул: “Это преступление — русскому думать так, как думаете вы”.

…По каким-то причинам Смысловский умолчал о предложении Власова возглавить его штаб, то есть штаб РОА. Смысловский отказался. Произошло это именно в последнюю их встречу, которая закончилась полным разрывом.

До последних дней войны Смысловский считал власовскую идеологию социалистической и не мог согласиться с призывами к борьбе в союзе с Англией и Америкой. Впоследствии Смысловский признавался, что при другой обстановке «Власовское движение могло бы сыграть свою роль как один из сильнейших факторов, способных дестабилизировать советскую государственную машину». В отличие от Власова, Смысловский подчеркивал, что целью борьбы может быть только победа над СССР, а до борьбы Германии против «западных плутократий» ему никакого дела нет.

ИЗ ПЛЕНА В ПЛЕН

В конце января 1944 года Власов стал официально именоваться главнокомандующим вооруженными силами «Комитета освобождения народов России», а 16 февраля он принимал парад первой дивизии РОА.

Так называемые «добровольцы» торжественно присягали: «Я, как верный сын моей Родины, вступая добровольно в ряды бойцов Вооруженных сил народов России, перед лицом соотечественников присягаю — для блага моего народа, под главным командованием генерала Власова бороться против большевизма до последней капли крови.

Эта борьба ведется всеми свободолюбивыми народами в союзе с Германией под главным командованием Адольфа Гитлера.

Я клянусь быть верным этому союзу.

Во исполнение этой клятвы я готов отдать свою жизнь».

Верили ли они в то, что произносили вслух? Вряд ли!

Первая пехотная дивизия (по немецкой нумерации — 600-я) начала свое формирование 23 ноября 1944 года в Мюнзингене. Основу соединения составили 29-я гренадерская дивизия СС РОНА (бригада Каминского), личный состав 30-й гренадерской дивизии СС, 308, 601, 618, 621, 628, 630, 654, 663, 666, 675 и 681-го отдельных русских батальонов, 582-го и 752-го русских артиллерийских дивизионов, некоторых подразделений, 1604-го русского пехотного полка, а также добровольцы из лагерей военнопленных.

Как сообщает С. Чуев Лениге «Проклятые солдаты», «в ноябре 1944 года было принято решение о включении каминцев в состав 1-й дивизии РОА. Командира дивизии полковника С.К. Буняченко едва не хватил удар, когда он встречал в Мюнзингене эшелоны с пополнением. Из вагонов высыпала орда мародеров, мало чем напоминающая солдат. Одетые и обутые кто во что, с женщинами явно “не тяжелого” поведения, увешанные “трофеями” — на руках у солдат и офицеров было надето по несколько часов.

Однако к внешнему виду и анархизму этих людей был еще добавлен и огромный боевой опыт. В 1-ю дивизию было включено более 50% солдат и десятая часть офицеров бригады. Они составили основу 2-го полка 1-й дивизии, танковую роту (танки Т-34) и тяжелый эскадрон дивизионного разведотряда, командиром которого был назначен бывший начальник разведотдела штаба РОНА майор Костенко.

“Боевое содружество” окрепло не сразу. Солдаты 1-й дивизии, до этого служившие в других восточных частях, плохо относились к каминцам, и порою дело доходило до стычек. Для оздоровления ситуации был даже издан приказ по 1-й дивизии с призывом относиться к каминцам как к боевым друзьям и последовательным борцам с коммунизмом».

Организационная структура дивизии включала: штаб, штабную роту, полевую жандармерию, топографическое отделение, саперный батальон, отдел связи, истребительно-противотанковый дивизион, запасной батальон, отдельный разведотряд, пять пехотных полков, артполк и полк снабжения.

Дивизия на вооружении имела 10 танков Т-34, 10 САУ, 12 тяжелых полевых гаубиц 150 мм, 42 орудия 75 мм, 6 тяжелых и 29 легких пехотных орудий, 31 противотанковое орудие 75 мм, 10 зенитных орудий 37 мм, 79 гранатометов, 563 станковых и ручных пулеметов и 20 огнеметов. Общая численность достигала 20 000 человек.

Командир дивизии Буняченко Сергей Кузьмич родился в 1902 году в Курской губернии. Украинец. В РККА с 1918 года. В 1920 году обучался на курсах младшего комсостава в Харькове. С октября — комвзвода на 51-х пехотных курсах, с 1921 года — помощник командира роты на 78-х пехотных курсах, с 1921 по 1923 год — слушатель Киевской военной школы. По окончании — помощник командира роты.

С декабря 1925 по 1926 год — временный помощник командира полка, затем помощник начальника полковой школы. С 1926 по 1930 год — помощник командира роты, заместитель командира батареи. С 1930 года — командир полка, с декабря — командир учебной роты. В марте 1931 года — начальник полковой школы, а в мае 1932 года — слушатель Военной академии им. Фрунзе. До 1938 года — начальник штаба 78-го отдельного полка. В мае 1938 года — начальник 1-й части штаба 26-й стрелковой дивизии. Через два месяца — помощник начальника штаба 39-го стрелкового корпуса.

В 1938 году участвовал в боях у озера Хасан (помощник командира стрелковой дивизии, полковник). С 11 февраля 1940 года — начальник штаба корпуса. С 30 марта 1942 года — командир стрелковой дивизии.

2 сентября Военным трибуналом Северной группы войск Западного фронта Буняченко осужден к расстрелу. 24 сентября расстрел заменили 10 годами исправительно-трудовых лагерей с отбыванием после окончания войны и с отправкой командиром действующей части на фронт.

10 октября вступил в командование 59-й отдельной стрелковой бригадой, а 16 декабря взят в плен. С января по июнь 1943 года содержался в лагерях военнопленных в районах Керчи, Джанкоя и Херсона.

В мае 1943 года изъявил желание вступить в РОА. С сентября 1943 года — офицер связи РОА при 7-й армии вермахта во Франции. В начале апреля 1944 года проверял боеготовность всех добровольческих батальонов.

В период с 26 июня по 7 июля на западном побережье Франции в районе Сен-Ло в прифронтовой полосе направлял работу двух батальонов, занимавшихся разведкой.

10 ноября 1944 года назначен командиром 1-й дивизии, а 27 февраля 1945 года произведен в генерал-майоры.

Вторая пехотная дивизия (650-я по немецкой нумерации) начала свое формирование 17 января 1945 года в Хойберге. Основу соединения составили 427, 600, 642, 667 и 851-й отдельные русские батальоны, 3-й батальон 714-го русского пехотного полка, 621-й русский артиллерийский дивизион и другие подразделения.

Общая численность около 12 тысяч человек.

Командир дивизии Зверев Григорий Александрович. Родился в 1900 году в Донецкой губернии. Русский. Окончил двухклассное городское училище, в 1922 году — 44-е Екатеринославские курсы и в 1924 году выдержал экзамен за курс пехотной школы.

С 1926 года — командир роты. В декабре 1928 года зачислен слушателем на стрелково-тактические курсы усовершенствования «Выстрел». С октября 1931 года — начальник 2-го отдела штаба УРа. В мае 1933 года — начальник штаба стрелкового полка, а в феврале 1936 года — командир полка, майор.

С сентября 1937 года — начальник штаба 19-го стрелкового полка. В 1939 году ему присвоено воинское звание «полковник».

Весной 1940 года окончил Военную академию им. Фрунзе и был назначен начальником пехоты 146-й стрелковой дивизии Киевского ОВО. С 14 марта 1941 года — командир 190-й стрелковой дивизии.

В боях 7—11 августа Зверев был взят в плен, но представился рядовым. Вскоре, как украинец, был освобожден. Вернулся к своим и после проверки в начале 1942 года был назначен командиром 8-й стрелковой дивизии, ас 1-го февраля — командиром 323-й стрелковой бригады. С осени 1942 года Зверев — заместитель командира 127-й стрелковой дивизии, а с 13 марта 1943 года — командир 350-й стрелковой дивизии и военный комендант Харькова. 22 марта во второй раз взят в плен.