Бесов Холм. Том 1 - Сергей Волжин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Приготовьтесь, – строго сказал Горан и поднялся в полный рост. – Киррик, милейший, подойдите к нам. Сударь Кин, я прошу вас присоединиться!
– Что-то нашли? – Эбинайзер спешно подошёл к остальным. Теперь все, включая пятерых блокировщиков, стояли тесным кругом.
– Мы с вами, судари, подверглись очень интересному заклятию. Очень сильному заклятию. Никогда бы не подумал, что ворожеи могут применять магию Лесных Пастухов, но это так. Будьте начеку.
Магистр Горан сделал шаг назад и вскинул вверх посох. Странные слова, которых никто из присутствующих никогда не слышал, сорвались с его языка. Он читал, нет, скорее распевал наговор древней магии этого мира. Его собственной магии. Магии его природы и его созданий.
– Moselia siem veri![26] – выкрикнул старый маг на эльфийском и ударил посохом о землю.
Морок спал. Тьма обрушилась на Холм. Громадная уродливая луна светила над ними. В небе не было ничего, кроме луны. Сладкие запахи исчезли, их заменили другие. Запахи мёртвой плоти, сырой земли и свежераскопанных могил. Десятки и десятки глаз отражали зелёный лунный свет и таращились на них со всех сторон. Послышался хриплый вой, зазывающий нежить на трапезу, и вурдалаки, оскалив гнилые клыки, бросились на магов.
Двое против легиона
«Страшные твари прислуживают ведьмам. Звери и нелюди, большие и малые, живые и мёртвые послушны им. Рождённые от семени мужчин проклятых, вскормленные плотью усопших предков наших, рыщут чёрные вурдалаки по погостам и дорогам ночным. Тьмою благословлённые, алча плоти живой и крови тёплой, отдают себя создания эти в услужение ведьмам. Но полно лить слёзы, дети мои, ибо токмо ночью празднуют они жизнь свою, а солнца свет изгоняет их!»
Митролий Праус, Верховный Жрец Ладоса
* * *
Ладосские маги стояли в центре бешено вращающегося вихря из земли и камней. Эбинайзер Кин поддерживал заклятие, оградив их от напирающих вурдалаков. Те бросались на преграду и отступали с бешеным воем: вихрь ломал конечности и стёсывал плоть с их костей. Пятеро Кирров окружили магистра Горана и молча озирались на атакующую их нежить. Даже блокировщик осознавал всю серьёзность ситуации – улыбки исчезли с его лица. С неба то тут, то там били яркие молнии Иллиана. Они с трудом пробивали мёртвую плоть – Тёмная магия, усиленная ночью, защищала своих детей.
– Молодой человек, потрудитесь изыскать в своём арсенале нечто более эффективное! – проревел, перекрывая вой поддерживаемого урагана, Эбинайзер. – Мой барьер не бесконечен, к тому же вы, наверное, и сами чувствуете, как сложно здесь даётся волшба!
– Мне нужно время! – выкрикнул Иллиан, высматривая наиболее отвратительную рожу для следующего удара.
«Я дам вам время, – прозвучал в их головах голос магистра. – Снимите барьер, Кин. Сосредоточьтесь на нападении, судари».
Посох в руках слепого мага завибрировал, поднялся в воздух и завис высоко над землёй. Еле заметные волны начали расходиться от него во все стороны. Они проходили сквозь нежить, поднимались вверх и возвращались обратно к навершию посоха, образуя огромный, полторы версты в поперечнике, купол. Мир под куполом дрогнул и остановился. Остановились напирающие вурдалаки, замер воздух, застыл ураганный ветер, поднятый заклятием Эбинайзера.
– Разите, судари, – прошептал дрожащим от напряжения голосом Горан.
Повторять магистру не пришлось. Эбинайзер тотчас сложил из замёрзших камней острые пилы и швырнул их полукругом перед собой. Вурдалаков в первом ряду разрезало надвое. Они мгновенно умерли второй раз, но тела их ещё стояли в безвременье и не догадывались об этом. Каменные пилы формировались вновь и вновь и разлетались направо и налево, разрывая нежить на части.
Тем временем Иллиан сплёл одно из своих самых мощных заклятий, и небеса заискрили сотнями всполохов. Косые, ломаные линии молний разрезали воздух. Проходя сквозь крышу купола, они лишь на миг замедлялись, а после яростно впивались в мёртвую плоть, выжигая вурдалаков изнутри. Близость Тёмного Мира затрудняла волшбу. Юный чародей обливался потом. Кровь, невзирая на наложенные чары, тонкой струйкой сочилась из носа, но он был счастлив. Он сражался плечом к плечу со своим кумиром против орд клыкастых чудовищ. В ярких сполохах его молний отчётливо виднелись глыбины каменной эльфийской кладки, которые, повинуясь чародейству Эбинайзера, врезались в толпы мёртвых тел.
«Судари, приготовьтесь, – послышался слабый голос магистра. – Я больше не могу держать их. Не останавливайтесь. Вы должны победить».
Купол исчез. Время вернулось на Бесов Холм, и поверженные заклятьями Кина и Галлана тела бесформенной массой повалились на землю. По останкам своих собратьев вперёд продирались всё новые и новые трупоеды.
– Узрите врага вокруг! – громом разнёсся по Холму голос слепого мага.
Вурдалаки вновь остановились. Каждый из них, кто услышал эти слова, обернулся на ближнего. Визг мёртвых глоток потряс небеса, и нежить принялась рвать друг друга когтями, подчиняясь сложному заклятию дезориентации.
«Это его последнее заклятие, – понял Эбинайзер. – Его голос наяву звучит сильно и властно, но Поток пуст. Тёмное заклятие этой суки осушило его. Теперь всё зависит от меня и парня».
– Галлан, Дрожь Земли, вместе!
Иллиан вмиг оказался в Ментальном Хранилище и почувствовал, как их с Эбинайзером сознания потянулись к одному и тому же заклятию. Оно требовало таких энергетических затрат, что у Иллиана перехватило дыхание. Такими чарами можно было в мгновение ока сровнять с землёй небольшую деревушку.
«Наведи меня. Я обеспечу ресурс!» – послышался голос Эбинайзера.
Нити заклятия переплелись с Потоком Иллиана, и он, выйдя из тела, устремился ввысь. Оттуда он увидел весь залитый мрачным лунным светом Холм и ужаснулся. Не десятки, но сотни и сотни вурдалаков и иссохших копошились на земле. Казалось, вся нежить Эделии собралась в эту ночь под южную злую луну на окраине Бреннена.
«Ну же, парень, дай цель!»
«Я… я не могу! Их слишком много!»
«Сто, больше?»
«Больше, намного больше. Я не могу, я не могу выбрать».
«Просто очерти площадь! – заревел Эбинайзер. – Твою мать, дай мне цель!»
Заклятие, наполненное мощью, рвалось из рук. Очертив огромный полукруг, Иллиан отпустил связывающие нити. Мгновенно под землёй раздался глухой утробный стон. Холм ухнул, и добрая его половина провалилась в бездонную темноту, увлекая за собой обезумевшую от ярости нежить. Глубокий провал превратил Холм в отвесную гору.
Юного Галлана бросило обратно
