Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты. - Светлана Бондаренко

— Принято, — сказала Марта.

— Принято, — повторил Каспаро и перегнулся через стол, выбирая яблоко.

— Все одинаковые, можешь не выбирать, — заметил вполголоса Юй Си-тан.

— Мне помягче…

Говорков постучал карандашом.

— Внимание. Вопросы следующие. Первый — экономика.

Планеты и проект „Марс — Венера“. Второй…

— А что с проектом? — удивленно осведомилась Яйла.

— Погоди. Второй вопрос — положение с шахтой „К центру Земли“. Он, между прочим, связан с первым вопросом, хотя ставили вопросы разные организации. Наконец, третий вопрос — сигма-деритринитация.

— Что это еще за сигма? — с любопытством спросил Андерсен.

— Разъяснения дам позже. И мелкие вопросы. Петиция группы учителей и воспитателей Приморья. Проступок старшего оператора Сувайло — требование наказания. Вопрос о перепроизводстве устаревшего оборудования в некоторых экономических сферах.

— Такие вопросы можно было бы решать на местах и просто информировать Совет, — недовольно заметила Яйла.

— Посмотрим. — Итак, первый вопрос. Наша экономика и проект „Марс — Венера“. Сообщение сделает экономист Коллиган, заместитель Генерального Руководителя проекта. Прошу вас, экономист Коллиган.

Один из консультантов, сухой гладко выбритый человек в куртке и коротких штанах, кивнул и немного покашлял.

— К настоящему времени в проект втянуты сто шестьдесят семь миллионов человек и тридцать два процента экономической мощности планеты. Работы по генерации атмосферы на Марсе ведутся полным ходом и, по-видимому, будут закончены раньше планового срока — через семь-восемь лет. Но с проектом „Венера“ дело обстоит не так благополучно. Вернее, совсем не благополучно.

— Вот как? произнес Каспаро и выплюнул в кулак вишневую косточку. — Почему?

— Дело в том, что в ходе работ выяснились некоторые чрезвычайно неблагоприятные факторы, остававшиеся неизвестными до сих пор…

— Насколько я знаю, — очень мягко сказал Каспаро, — на эти так называемые непредвиденные факторы были выделены резервы.

Коллиган кивнул. Он сидел, опустив глаза на свою руку, лежавшую на краю стола.

— Были, — сказал он. — Но они оказались совершенно недостаточными. По сути дела… — Он замялся, затем наконец решительно поднял глаза на Каспаро. — По сути дела, они уже израсходованы. Это капля в море.

— И проект…

— Проекту угрожает крах. Если мы не найдем выхода, не подкрепим проект немедленно новыми экономическими мощностями, все, что сделано за последние шесть лет, пойдет насмарку.

Воцарилось молчание. Говорков задумчиво рисовал что-то в своем блокноте. Марта хмурилась и размышляла. Нортон кусал губы, торопливо подсчитывая что-то на карманном счетно-решающем устройстве. Юй Си-тан глубоко вздыхал, отдувался и осторожно промахивал испарину, выступавшую на его смуглом лбу. Андерсен огорченно покачивал головой. Каспаро, не отрываясь, в упор смотрел на Коллигана.

— Когда это выяснилось? — отрывисто, уже совсем не мягко, спросил он.

— Три декады назад, — глухо проговорил Коллиган.

— Разрешите справку, — сказал поспешно другой консультант, толстый лысый человек в белом костюме.

— Прошу, планетолог Иващенко, — сказал Говорков.

— Резкое снижение темпов уменьшения концентрации активных газов в атмосфере Венеры было замечено еще в прошлом году. Но это явление было отнесено за счет недостаточной эффективности наших дезактивационных установок. Проверка их заняла несколько месяцев, а за это время концентрация активных газов стала не только замедлять уменьшение, но и увеличиваться. Это было совершенно неожиданно, и вначале думали, что это просто ошибка измерений. Но теперь-то мы знаем, в чем дело.

— В чем же? — это спросил Андерсен.

— Выяснилось, что помимо основного источника активности — Урановой Голконды — которая, кстати сказать, теперь полностью блокирована и обезврежена — существуют и еще так называемые паразитные очаги. Их три. Один у южного полюса…

— Вы хотите сказать, — перебил Каспаро, — что проект был начат исполнением без достаточной проверки исходных данных?

— Да кто мог подумать? — вскричал сердито толстяк, — Ведь и до сих пор существует… господствует в планетографии мнение, что Голконда — это явление уникальное на Венере, в Солнечной системе, во Вселенной, наконец…

— Так. А почему пропадет весь затраченный труд, если сейчас приостановить работы?

— Боже мой, но это же ясно! Газовая дезактивация — сложнейшее дело! Чтобы как-то блокировать и обезвредить одну только Голконду, нам понадобилось восемь лет. А оказывается, что работают еще три таких же источника, в сумме по крайней мере в полтора раза мощнее Голконды! Если приостановить работы и держать в послушании только Голконду, через год атмосфера Венеры будет такой же загаженной, как во времена Краюхина! А что уж говорить о миллиардах тонн кислорода…

Толстяк махнул рукой и замолк.

— Так. Ясно, — сказал Каспаро. Он казался совершенно спокойным и даже опять потянулся через стол за яблоком, но было видно, как трясется его рука.

— В Президиум поступила объяснительная записка, — сказал Говорков.

— Чья?

— Руководства проекта, конечно. У них есть одно позитивное предложение. Зачитываю… Впрочем, просто перескажу.

— Да, объяснения потребуются теперь в другом месте,[45] — сказала Марта.

— Вот что они предлагают. Подключить к проекту „Венера — Марс“ до пятидесяти процентов экономических мощностей Планеты…

— Ого! — это Андерсен.

— Свернуть работы на Марсе и перебросить все средства и всех людей оттуда на Венеру…

— Это уже что-то…

— …обратиться ко всем… подчеркнуто, ко всем инженерно-техническим работникам, ко всем работникам межпланетного и особенно звездолетного транспорта, ко всем научным работникам с призывом включиться в проект. Вот все.

Говорков закрыл блокнот и обвел членов Президиума спокойным взглядом. Снова воцарилось молчание. Потом с ветки упала крупная налитая антоновка и стукнулась о доски стола.

Все машинально уставились на нее и проследили, как она прокатилась по столу, задержалась на краю, покачалась и замерла.

— Страшно подумать, — пробормотал Нортон. — Половину экономической мощи… по крайней мере полмиллиарда лучших специалистов…

Каспаро взял упавшее яблоко, вытер его об рукав и яростно, так, что сок брызнул во все стороны, закусил его.

— А ты как думаешь, Виктор? — спросила Яйла.

— Нет уж, сначала вы мне скажите, что вы думаете.