Люби меня, я бегу от тебя - Морган Монкомбл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как и ожидалось, Джейсон лежит в раскачивающемся посреди гостиной гамаке. На его коленях бутылка, и при виде нее я скриплю зубами. Он, очевидно, слушает музыку.
– Привет.
– Я не разрешал тебе входить.
– Ты, как всегда, радушен…
Я раздраженно ставлю свои покупки на кухонную стойку. Джейсон, судя по всему, это замечает, поскольку на его лице пеленой отражается чувство вины. Он не брился уже шесть дней, и его угловатую челюсть теперь пожрала борода.
– Прости. Я хочу побыть один.
Я игнорирую его и немного прибираюсь. По крайней мере, он все еще кормит своих котов. Бедняги подбегают ко мне, соскучившись по ласке. Я с радостью дарю ее им, опускаясь коленями на пол.
После долгого молчания я, не глядя на него, говорю:
– Знаешь, она никогда не исчезнет… Но каждый новый день она будет потихоньку ослабевать. До тех пор пока однажды утром ты не почувствуешь практически ничего. Потому что она станет частью тебя.
Хоть я и не вижу его, я чувствую его глаза на своей спине.
– Что?
– Боль.
Он не отвечает. Я хочу, чтобы он понял, что я соболезную его боли больше, чем он думает. Ведь когда-то она была моей. Но по прошествии многих лет она становится такой привычной, что мы практически перестаем ее замечать. Нужно просто пережить первые дни… Первый год самый трудный.
Но в итоге мы исцеляемся.
– Джейсон, я знаю, что ты горюешь, – говорю я, поднимаясь на ноги. – Но тебе придется со мной поговорить. Я беспокоюсь за тебя. Нельзя в этом вязнуть…
– Почему нет? – отвечает он с бессердечной улыбкой, так на него непохожей. – Я-то хотя бы жив.
Последняя фраза прилетает по мне словно пощечина. Джейсон очень плохо справляется со своим горем, это очевидно. Я пыталась просто быть рядом, но это не сработало. Поэтому я решила поменять тактику.
Некоторым необходимо, чтобы их подтолкнули.
Я подхожу к нему и с мрачным взглядом вырываю из его рук бутылку. Он хмурится, собираясь возмутиться, но я твердо произношу:
– Ага, вот именно. Ты жив. Так что заканчивай вести себя как неблагодарный придурок и скажи спасибо. Некоторым так не повезло.
С этими словами я выкидываю бутылку в мусорку и, подхватив свою куртку, пулей вылетаю из квартиры.
* * *
Перед церковью целая толпа. Не то чтобы меня это удивляло.
Итан был не единственным, кто героически отдал свою жизнь в ту ночь. В нескольких шагах стоят два катафалка, и от этого у меня бегут мурашки. Я издалека узнаю Офелию, одетую во все черное. Интересно, как ей удается не разрыдаться.
После смерти Сары я две недели не могла выйти из дома.
– Мы пойдем присядем, – говорит Джейсон Лоану, который вместе с остальными будет нести гроб. – Удачи.
Он берет меня за руку и проводит внутрь здания. Виолетта вскоре молча к нам присоединяется. Когда мы садимся между другими приглашенными, я тайком поглядываю на Джейсона. Сегодня утром он пришел к нам домой трезвым и чисто выбритым.
И когда он грустно мне улыбнулся, я поняла, что моя тактика «по-плохому» сработала.
– Я рада, что ты здесь.
Он улыбается в ответ, сжимая зубы так сильно, что кажется, его челюсть вот-вот треснет. Его взгляд блуждает по толпе, а затем он наклоняется ко мне:
– Я заметил там знакомого. Поздороваюсь с ним и вернусь.
Я киваю, и он уходит. Мы с Виолеттой остаемся наедине. Она ни разу не раскрыла рта; это на нее не похоже. Когда все занимают свои места, начинается церемония. Я привстаю на цыпочки, пытаясь найти Джейсона, но его нигде не видно.
Лоан и остальные шагают к алтарю, держа на плечах гроб, и это грустнее всего, что я когда-либо видела. Сначала я думаю, что Джейсон не мог уйти незамеченным, но, ища его взглядом, я понимаю, что он бесследно исчез.
Церемония заканчивается очень красиво. Слова близких слушать тяжелее всего, в особенности речь его матери. Ее спасает Офелия. Я вспоминаю, что Итан заставил нас пообещать в тот вечер.
«Можешь попытаться позвонить ей и сказать, что я ее люблю?»
«Зои, ты меня слышишь? Убедись, что он это сделает. Я тебе доверяю».
Он познакомился с Офелией всего несколько месяцев назад, но уже был уверен, что она – любовь всей его жизни. После нашего двойного свидания он отправил мне сообщение по поводу тех ее неподобающих слов: «Не знаю, через что ты прошла, и не собираюсь об этом спрашивать. Просто хочу, чтобы ты кое-что знала: ты особенная. Не обращай внимания на тех, кто пытается помешать тебе сиять».
Я никогда не смогу забыть его слова.
Закончив с прощаниями, я отправляюсь на поиски Джейсона. Волнуясь, я блуждаю между приглашенными. Я боюсь, что он где-то пьет, хоть и стараюсь в него верить. Он справится, я точно знаю.
Через несколько минут я нахожу его за церковью в компании с другим мужчиной. Они оба смеются и курят – и я сразу же понимаю, что не просто сигарету.
– Джейсон.
Он оборачивается ко мне, пойманный с поличным. Его глаза покраснели – признак того, что он плакал, – а улыбка тает, как снег на солнце. Увидев меня, он передает косяк своему новому другу. Я сверлю последнего взглядом, и в конце концов он нас оставляет.
Тишина становится все тяжелее. Мы играем в гляделки; я не жду от него объяснений, я знаю, что его не было на церемонии. Он соврал мне, чтобы получить возможность выйти и накуриться.
В конце концов Джейсон не выдерживает моего молчания. Он вымученно смеется, сбивчиво дыша.
– Это было слишком тяжело.
Я молча и с состраданием киваю.
– Мне жаль… Я не смог остаться. Черт, я сам не понимаю, что творю, – говорит он, закрывая руками лицо. – Мне так жаль.
– Ничего страшного.
– Я не справляюсь, Зои. Не знаю, как люди это делают, и при этом, боже мой, я чувствую себя таким эгоистом! Как будто у меня нет на это права, понимаешь? Потому что это его родители должны сходить с ума, не я. Я – никто. Но все равно… Я скучаю по нему.
– Джейсон, ты только что потерял друга. Грустить – это не эгоистично. То, что ты не понимаешь, как с этим справляться, – вполне объяснимо. Тебя никто не винит.
– Разве это не ты сказала мне заканчивать вести себя как «неблагодарный придурок»? – шутит он, подходя ближе.
Мои губы изгибаются, и я беру его за руку. Наконец-то я вернула его – того Джейсона, в которого влюбилась.
– Хотела тебя немного подтолкнуть. Просто пообещай, что перестанешь пить, хорошо? Если увязнешь в этом, то умрешь.
Достаточно посмотреть на мою мать.
Джейсон дает обещание и благодарит меня, целуя в щеку. Когда я спрашиваю, готов ли он, он кивает, и я веду его за собой. С грехом пополам нам удается добраться до Офелии. Когда она наконец замечает нас, я машинально притягиваю ее в свои объятия.
Вместо Итана.
Она улыбается и обнимает Джейсона, как ребенка, которого нужно утешить.
– Мы просто хотели сказать… – начинает он. – Итан очень тебя любил. Вот.
Черты лица Офелии искажаются, предательски выдавая ее эмоции, и в итоге она опускает глаза, пытаясь скрыть слезы.
– Спасибо… Я знала, но приятно это слышать.
– Не стесняйся звонить, если тебе что-нибудь понадобится.
В конце концов мы оставляем ее и идем к машине. Мы с Джейсоном не обмениваемся ни словом. Я хотела бы спросить его о нас с ним, хотела бы сказать, что записалась на понедельник к врачу и что мне страшно… но подходящий момент так и не наступает. Поэтому я просто делаю вид, что все
