Тёмный: Повелитель (СИ) - Соболь Артём

— Дальше спи, — ворчит Костя, отходит к окну и смотрит в даль. — Ладно, мне работать надо. Империя сама себя не восстановит. Так что…

— Повелитель? — заглядывает в зал Рагнар. — Разрешите войти?

— Заходи. Что на этот раз?

— Повелитель! В порт прибыл караван кораблей от северян. Маджал Шестнадцатый со свитой ожидает приглашения.

— Вот как… Ну, приглашай. А я… А пойдёмте встречать его. Караван значит, не ожидал их так быстро. Хотя… Ладно, поговорим.

Глава 34

Встреча снова состоялась в коридоре, прямо как с ящерами. Однако… Маджал Шестнадцатый, то есть здоровенный мужик лет тридцати, едва завидев Костю, добродушно улыбаясь и явно радуясь такой встрече пошёл вперёд. Огромный как орк, высокий и какой-то квадратный, он бодро шагал по коридору.

В белой украшенной цепочками и красными лентами на рукавах шубе левый наплечник которой оказался головой белого медведя, он непроизвольно поглаживая шрамы идущие от левого глаза практически до затылка неумолимо приближался. Ур и мелкий в сравнении с этими гигантами Ольгерд шли чуть позади.

— Выглядит эпично, — кивает Любице Костя. — Видимо мама была орчанкой. А ещё, на него реагирует Сердце. Реагирует положительно. Я бы сказал оно радо его видеть. Но всё-таки, орки у него в роду были.

— Точно… — хмурится она. — Девочки, удивим гостя.

Тут же слева от Повелителя материализуется сонная Бабочка и походкой от бедра вышагивает рядом. Ярко вспыхнув красным, на плече Константина появляется Аби. С другой стороны, между Костей и Любицей, в воздухе зависает Глия и взмахивая хвостом летит.

Однако гостя это хоть и удивляет, но отнюдь не впечатляет. Маджал просто кивает и рядом с ним появляются три светящихся синим шара. Первый превращается в миниатюрную девушку замотанную в белые вуали, с такими же белыми волосами, кожей и глазами. Она не спеша плывёт над полом окружённая завихрениями снежинок и внимательно смотрит на хозяев замка.

Второй шар превращается в снежного барса размером с матёрого тигра. Третий изменяется, увеличивается и вот за спиной Маджала появляется не уступающая Любице в размерах женщина. Мускулистая, высокая, белые волосы собраны в хвост. В неестественно длинных и мощных, покрытых белой шерстью руках, внушительный молот. Из одежды узкие полоски белоснежных шкур.

Стороны наконец-то подходят друг к другу и останавливаются. Маджал слегка наклонившись с интересом разглядывает Константина и только собирается что-то сказать…

— Повелитель Севера, Маджал Шестнадцатый! — горланит Ольгерд.

— Ой, ну хватит, — кривится Маджал и глядя на Константина тянет ему руку. — Эрик.

— Костя, — пожимает руку Повелитель Лэртона.

— Слушай, а здорово у тебя здесь. Чистота, порядок. Я шубу сниму? Жарковато.

— Да, пожалуйста, — понимая что никаких заунывно-деловых разговоров не будет улыбается Костя. — Проходи, будь как дома. Куришь?

— Хе, курю.

— Ну тогда в обеденный зал. Покурим, выпьем, поговорим. Честно, не ожидал тебя так рано.

— Рано? Да я кое-как добрался. Знал бы ты, сколько трудностей было в дороге. Попали в шторм, один из кораблей сел на мель, потом это чучело Тилиан поймал нас. Старый маразматик, всю плешь мне проел. Нудит и нудит, что-то постоянно клянчит. Урод одним словом.

— А ещё у него волосы выпадают.

— Фэ…

Два Повелителя, забыв про остальных, разговаривая и жестикулируя уходят в обеденный зал. Остальные же…

— Это что такое было? — растерянно спрашивает у всех присутствующих Ольгерд.

— Да ничего особенного, — пожимает плечами нарисовавшийся рядом Кетиос. — Просто поладили, такое бывает. Прошу за мной, вас надо накормить с дороги.

— Да… Так оно лучше… — приглаживая бороду бормочет Ольгерд.

Все уходят в обеденный зал, где начинаются разговоры. Тёмные духи переезжают на другой конец стола и весело обсуждают свои тёмные дела. Костя с Любицей, Ульфер и Кетиос, сидят с Эриком, Ольгердом и Уром. За вином и закусками разговор сразу идёт гладко. Однако, глядя на Эрика Костя понимает что ему этот гигант знаком. Его черты лица, характер и некоторые речевые обороты, кажутся Косте такими знакомыми, что в голове поднимаются смутные и практически неуловимые воспоминания. На языке вертится имя, но поймать мысль Костя никак не может. Да и Эрик, он же Маджал по счёту Шестнадцатый, ведёт себя весело и дружелюбно. Рассказывает что трюмы кораблей забиты товарами и в тоже время травит байки о жизни на севере. Например скоро у них предвидятся беспорядки. Потому что через месяц, йети которых на севере где-то четверть от всех жителей, начнут чудить. Для них наступит весна и каждый уважающий себя йети, по описаниям Эрика откроет в себе талант певца. Приоденется и с наступлением темноты отправится искать прекрасную даму.

Как понимает Костя, йети не крушат всё вокруг и не дерутся, в каждом из них просыпается Элвис Пресли. Правда это они так думают. Песни которые они поют, если верить описаниям Эрика больше напоминают смесь рыка пьяного Джигурды уронившего на ногу кирпич и монгольского горлового пения. Слушать это решительно невозможно, поэтому местные гоняют йети водой. Из шкафов и тумбочек достают аналоги пульверизаторов и везде носят их с собой, потому как по городу в это время пройти невозможно. Стоит только на улицу выйти, как тебя окружает группа йети и предлагает послушать их и сравнить кто из них лучше поёт. Люди, орки и гномы, таких концертов не выдерживают и пускают в ход пульверизаторы. От чего перепуганные йети разбегаются прыжками Газманова. Чтобы собраться в другом месте ещё большей группой и устроить настоящий концерт под окнами прекрасной дамы. Причём дома ли эта самая дама, какой она расы и живёт ли тут вообще, йети совершенно не волнует. Кричат, танцуют, горланят, пока в окно кто-нибудь ведро воды не выплеснет. Тогда, обиженные йети, поправляя галстуки и фраки, собираются у другого дома.

Как только это всё начинается, местные по средствам приглашений собирают йети в десяти километрах от города, на аренах, где специальные судьи, которым за такую работу платят баснословные как за такую каторгу деньги и выдают беруши, устраивают творческие батлы.

Через пару недель йети успокаиваются и возвращаются к своим делам.

— Нда, весело у вас, — качает головой Костя.

— Не то слово, — кивает Эрик. — Благо что это безобразие всего раз в год…

— Конечно, художника каждый обидеть может, — расстроенно бормочет Ур. — А между прочем это искусство и это надо уважать. Вот песни на вашем языке, вам нравятся. А то что мы исполняем на нашем, вы терпеть не можете.

— Ага, а если мы у тебя под окнами соберёмся и в количестве сотни глоток в разнобой заорём песню о несчастной и безответной любви. Да ещё будем стараться переорать друг друга. Тебе это понравится?

— Но это другое, — ещё сильнее обижается Ур. — Это искусство. А вы нас ущемляете.

— Да никто вас не ущемляет! Не надо меня тут перед Константином позорить! — грозно высказывает Эрик и глядя на Костю добавляет. — Ну, а вообще, наши йети ребята славные. Добрые, умные, вежливые. Но это ты сам увидишь, когда нас посетишь. С ответным визитом.

— Как время выкрою, обязательно приеду. Ещё по бокалу?

— Да как-то слабо, — морщится Эрик. — Уже шесть бокалов, а даже в голове не зашумнло.

— Ни слова больше, — улыбается Костя. — Аби, любимая, слетай на кухню, возьми у мамы гномьей самогонки.

Фея тут же исчезает, через секунду появляется с подносом и улыбаясь сгружает большую бутылку на стол. Целует Костю и хихикая улетает к другим тёмным духам.

— Жена? — открывая бутылку улыбается Эрик. — Молодец. И сколько их у тебя?

— Семь.

— Всего? Слабовато, Константин, слабовато. У меня пятнадцать.

— Нахрена тебе столько?

— Я их люблю, — понюхав бутылку округляет глаза Эрик. — Я же не из этих старых идиотов, у меня всё по любви. Вот например Мерзкий, у него сорок женщин, но живут они в статусе рабынь. У Тилиана шестьдесят, хотя ему в силу возраста и одну не потянуть. И хрен бы с ними, но это… Это статус! Такое идёт ещё с до Имперских времён. А Император, только закрепил эти обычаи.