Гамбит старого генерала - Я. Таляка

— Так то вот, — удовлетворенно-зловеще пробормотал д'Аранж. — Теперь будете знать…

Вообще-то он рассчитывал на гораздо больший процент поражения. Но на этот раз неорганизованность дикарей сыграла им на руку. Заклинание могло справиться и с большим потоком стрел, однако действовало оно лишь какие то доли секунды, то есть отражало и заворачивало только те стрелы, что уже находились в полете. На следующую партию, пусть даже она была бы из одной стрелы, требовалось уже соответственно и другое заклинание.

д'Аранжу пришлось работать по целям явно несоответствующим его рангу. Это, как если бы огромный линейный корабль пытался поразить главным калибром отряд аквалангистов, про которых известно лишь то, что они где-то в море, и указано примерное направление. Досадуя на такую неэффективность, маг резко сменил тактику.

— Лучше бы вам закрыть глаза и уши, — бросил он через плечо. Прикинул направление ветра и добавил. — И, на всякий случай, зажмите нос.

Марисабель быстро поступила как ей говорят, ладонями зажала уши, носом умудрилась зарыться в одежду и прикрыла глаза. Кто знает для чего все эти ухищрения. А вдруг ослепнешь? Или голова взорвется? С этого отшельника станется. (Вероятно, намек автора на историю, которая произошла с д'Аранжем Утонченным примерно за двести лет до описываемых событий. Имеется в виду его участие в экспедиции на Огненную Гору. Плохо разбираясь в особенностях местного магопроизводства, и еще хуже в тонкостях тамошнего этикета, он очень быстро попал в неудобное положение и был вызван на колдовскую дуэль верховным чародеем аборигенов. Кстати, должность верховного мага Огненной Горы по-прежнему вакантна и, если вы специалист по снятию рокового сглаза, то можете попробовать ее занять. Примечание переводчика.)

Она и не ослепла и головы не потеряла. Зато вокруг нее, пострадали многие… собственно все, кроме волшебника. Что именно случилось, девушка видеть не могла, однако, многоголосый вопль и грохот череды близких разрывов, расслышала даже с зажатыми ушами. О причинах такого ужасного шума она могла лишь догадываться, но понимала что с, неизвестными ей, недоброжелателями д'Аранжа, произошло что-то очень нехорошее.

Однако и чародею, судя по всему, приходилось не легко. Пару раз он произносил явно не заклятья, а ругательства а, когда он прикоснулся к локтю девушки и разрешил убрать ладони, то выглядел не важно. Нет-нет, волшебник не был ранен, даже не задет, однако вид был весьма бледен. "Чуть-чуть повоевать", обернулось для мага, неожиданно сильным испытанием. Не настолько что бы получить рану, но вполне как выяснилось достаточным, чтобы избавить от остатков благодушия.

Все вокруг было затянуто густым едким дымом, кусты и деревья пообгорели, а трава вся усеяна разнообразным мусором.

— Пока все, — сказал волшебник, заметив, что Марисабель продолжает тревожно оглядываться. — Но, боюсь, в будущем у нас могут возникнуть осложнения. Смотрите.

В руке чародей держал одну из стрел выпущенных в него дикарями и пристально ее изучал.

Подушечкой указательного пальца волшебник простукивал древко, как если бы насыпал соль из солонки. Повернувшись, чтобы и Марисабель стало видно лучше, он приблизил свободную руку к грубо кованому наконечнику стрелы. Девушка заметила, что жало вдруг стало наливаться багрово красным свечением и чем ближе была рука чародея к железу, тем ярче становился накал. А когда до пальца мага осталось не больше нескольких миллиметров, заостренный металл неожиданно «потек» и острие, вильнуло словно живое, силясь уколоть человека. Вместе с этим и вся стрела изогнулась, помогая наконечнику дотянуться до живой плоти. Потуги стрелы оказались напрасны, д'Аранж, видимо знал чего ждать, поэтому вовремя отдернул руку

— И это ведь не их магия, — объяснил чародей. — Скверно, но что делать. Кажется, сорганазельцы каким-то образом сумели договориться с аборигенами. Надо полагать, Слэг-штрих пообещал им мою голову. Те всегда меня недолюбливали, только сами ничего придумать не могли. Теперь же, у них есть это… Самонаводящиеся, магопроницаемые.

В глубокой задумчивости волшебник, еще раз поддразнил «живую» стрелу, а, когда та почти дотянулась до его пальцев, переломил ее одним движением пятерни.

Марисабель с уважением посмотрела на тонкую ухоженную кисть Лорда-Протектора — с помощью магии или "от природы", но д'Аранж выказал немалую физическую мощь. Например, она бы так не смогла.

Закончив со стрелой, маг с печальным видом огляделся. В радиусе нескольких шагов вокруг него, о недавнем бое напоминали лишь несколько изломанных и, видимо обезвреженных, потому что он совсем не обращал на них внимания, стрел, однако за невидимой чертой, творилось черт знает что. Совсем недавно мирная поляна, превратилась в головешку. Трава выгорела до грунта, кустарники и деревья потеряли всю листву и те ветви, что потоньше вообще стали дымящимися проволочками, а статуи, четыре прекрасные статуи, что украшали поляну, теперь были закопчены, залиты кровью и местами разрушены.

Марисабель с содроганием заметила, что в некоторых местах из них торчат стрелы, в точности подобные той, что ей только что показывал волшебник. Стрелы впились в камень словно в пробку, некоторые ушли по самое оперение. А что подобная стрела в состоянии сотворить с человеческим телом? Нет, прав чародей, более чем прав, утверждая, что у них проблемы. Причем выразился он даже мягче, чем следовало… Остается лишь надеяться, что, раз волшебник справился с этими то он и с остальными может разобраться.

— А знаете, как со стороны выглядит вся эта ваша с сорганазельцами война? — спросил вдруг д'Аранж и голос его прозвучал неожиданно ожесточенно. — Если взять и отбросить все предпочтения относительно сторон, взглянуть на них совершенно бесстрастно?

Гранде только сейчас поняла, что д'Аранж больше смотрит на покореженные статуи, чем на трупы врагов. И не убойная мощь вражеских стрел беспокоит сейчас Лорда-Протектора а то что они натворили. Сразу стало понятно, что ближе колдун принимает к сердцу.

— Ну и как же? — нахмурилась Марисабель. Она сразу догадалась, что услышит не то, с чем готова согласится.

Волшебник видимо тоже об этом подумал, однако отступать не собирался.

— Как шахматная партия, — безапелляционно заявил он. — Жестокая и хитроумная игра, где, смысла ровно столько, сколько в него сумеют вложить игроки. В вашем случае, замечу сразу, его очень и очень немного.

— Эт-то как эт-то? — отчеканила девушка, еще сильнее хмуря брови.

— Да вот так вот!

Чародей широким жестом обвел окружающее их пространство. Марисабель недоуменно огляделась.