Дожди на Ямайке - Владимир Покровский

- Не понял. Ты мне угрожаешь?

- Да нет, просто интересуюсь. Ты уверен, что Федер даст тебе этот шанс?

Аугусто недоверчиво усмехнулся.

- Нет, железка, этот номер у тебя не пройдет. Федера нет, он умер. Его разорвало на куски, я сам эти куски видел.

- Я посоветовал бы тебе, дорогой Аугусто, посмотреть наверх.

Аугусто задрал голову к небу, но, конечно, ничего особенного не увидел. Солнце, небо, пушистые облака.

- Так ты ничего не увидишь. Небо сканируют, если хотят что-то увидеть, - наставительно сказал федеров голос.

- Ты врешь, интеллектор! - с жуткой, неожиданной даже для самого себя ненавистью, выпалил Аугусто. - Ты не Федер! Его нет, я видел его куски.

- Включи свое мемо.

Он лихорадочно вытащил мемо, снял крышку с матового экранчика, нажал кнопку - на него, нехорошо усмехаясь, смотрел живой Федер.

- Тебя нет! Это запись, это иллюзия! Тебя разорвало на куски в шестьдесят третьем секторе! Это все шуточки твоего интеллектора, который даже не знает, что тебя нет!

- Советую для надежности просканировать небо.

- А я сейчас так и сделаю!

То и дело сбиваясь, Аугусто снова начал нажимать кнопки. Он не заметил даже, как вокруг него стали собираться мамуты. Стояли они поодаль друг от друга, опасаясь возможной заразы и напряженно глядя на хозяина - тот пообещал им спасение.

Раньше сканированием неба занималась целая группа специально подготовленных людей. Теперь скан-кабинет полностью обезлюдел. Но автоматика, как оказалось, была вполне исправна.

- Скан-офицер! - раздался тихий голос робота из мемо. - Что надо?

- Говорит Аугусто.

- Пожалуйста, произнесите идентификационную формулу.

Скан-офицер из соображений экономии был оборудован очень примитивным интеллекторным устройством.

- Я не помню твою чертову формулу!

- Повторяйте за мной. Як.

- Як.

- Я к цыдрап.

- Я к цыдрап.

Аугусто еле сдерживался, чтобы не выругаться - кому теперь были нужны эти дурацкие формулы, кроме дурацкой машины?

- Як цыдрап а ля цитрони.

- И... як цыдрап я ля цитрони.

- Цыпа.

- О, ччччерт!

- Ошибка повторения. Будьте добры, повторите идентификационную формулу сначала.

- Ладно, я вспомнил, - злобно сказал Аугусто. - Як. Як цыдрап. Як цыдрап а ля цитрони. Цыпа. Цыпа-дрипа. Цыпа-дрипа лимпомпони.

- Годится. Вы Аугусто.

- Спасибо. Немедленно просканировать все небо!

- Летательный аппарат в южном секторе три-сорок два-двенадцать. С достоверностью семьдесят три процента это принадлежащий вам вегикл под номером...

- Не надо номер. Покажи его!

- Пожалуйста.

На экранчике мемо появилось светлое пятно.

- Я тоже могу назвать его номер, - ехидно заметил интеллектор-невидимка.

Тут же раздался голос скан-офицера:

- Поступила информация от приближающегося вегикла. Номер назвать?

- Не надо номер. Отвали!

- Пожалуйста. Отключаюсь.

Аугусто заорал, выплескивая все ругательства, какие мог вспомнить.

- Ну как, убедился, дорогой Аугусто? - спросил невидимый интеллектор.

Вокруг Аугусто скопилось уже порядочно народу - человек пятнадцать двадцать. Среди них Аугусто краем глаза успел увидеть Ноблеса. И тут несостоявшегося императора снова как прорвало.

- Ты не Федер! Ты умер! Это все твои шуточки, ты свою железку так настроил, но у тебя дурацкая железка, она даже не знает, что тебя нет. Я видел твои куски, твои куски, твои куски, твои куски, твои куски! Тебя нет! Нету тебя! Ты сдох!

Мамуты недоуменно переглядывались. Что-то происходило, не очень для них понятное. Вызов хозяина означал для них хотя и призрачную, но все-таки надежду на избавление от кошмара, в котором они вдруг оказались. С другой стороны, хозяин был явно не в себе. Надо было решить - то ли следовать за Аугусто, то ли послать его к дьяволу и последовать примеру тех, кто убежал на необработанную территорию планеты, подальше от зоны, захваченной "Холокастом". Что тоже означало верную гибель.

- Где ты, сволочь?! Ты же умер! Тебя же нет! - надсаживался Аугусто.

- Вот он я, - отвечал федеров голос. - Тебе стоит проверить.

- Тебя нет! Это шутки твоего интеллектора! Я видел твои куски, твои куски, твои куски, твои куски, твои куски! Этого просто не может быть, сволочь!

Аугусто замотал головой, как после удара в челюсть, крепко сжал веки, застонал.

- А вы что стоите? Немедленно найдите мне вегикл - чтоб безопасный, чтоб не взорвался, сейчас взлетаем.

- Мы не можем, Аугусто, - ответил один из мамутов. - Вы же знаете, там голова будет болеть.

- Голова?! У тебя нет головы!

Сверкнул скварк, и голова у мамута испепелилась.

- Кто еще возражает? Немедленно все в вегикл!

28

С того самого момента, как он проснулся в луже и обнаружил, что куаферы исчезли, Аугусто понял - он попал в ловушку. В свои предсмертные мгновения он удивится тому, что, зная о ловушке, как он все-таки упорно в нее шел, и шел затем только, чтобы найти выход. Никогда в своей жизни Аугусто не опускался до такого унижения, чтобы управляли не только его действиями, но даже и мыслями.

И все-таки он на это шел.

Зная, что впереди его ждет почти верная смерть, которой он не мог противопоставить никакого серьезного плана действий, Аугусто, немножко по натуре актер, неосознанно начал играть героя с самой первой минуты.

И вот, встав на ступеньки входного трапа, он произнес перед немногими здоровыми мамутами прочувствованную речь - а такого никогда еще не бывало, чтоб Аугусто подчиненным разъяснял причины своих приказаний. В речи нашлось место и проклятиям подлецу Федеру, и обращениям типа "дети мои", и заверениям, что если кто решит остаться, то пусть и остается, но здесь его ждет неминуемая ужасная смерть, тогда как, убравшись с Ямайки, они спасутся.

Речь сильно проиграла оттого, что в самых сильных ее местах мамуты слышали явственное хихиканье Федера, доносившееся словно бы отовсюду.

Затем все погрузились в вегикл и приготовились к старту.

Как и прежде, управлял аппаратом Ноблес. Был он истощен, мрачен и задумчив.

- Если хотите знать мое мнение, - сказал он своему боссу, оставшись с ним наедине, - то нам не...

- Не хочу я знать твоего мнения, Ноблес! Я хочу, чтобы ты прежде всего догнал вегикл Федера, который болтается где-то неподалеку от Ямайки, и распотрошил его. И чтобы теперь наверняка.

Ноблес пожал плечами и замолчал. После смерти Киямпура он почти все время бродил среди умирающих и поэтому теперь совершенно уже не боялся смерти. Его не пугала связанная со смертью боль, он вполне спокойно относился к тому, что в самом скором времени, возможно, деградирует и сойдет с ума. Приказы Аугусто он исполнял теперь скорее из вежливости, чем от рвения или страха перед наказанием. Ему было все все равно.