Полудемон. Месть принцессы - Галина Гончарова

Микаэль полностью занят боем. Смотрят и его приближенные. Мои же все на поле, никто не рискнул остаться рядом. Кроме Тома. И ослушаться меня — тоже, особенно после смерти Шартреза. Там у них есть шанс уцелеть. Здесь же…

Сам повешу. Немедленно.

Что такое поле боя для некроманта?

Источник силы.

Смерть здесь желанная гостья. Здесь все окутано смертью. Со всех сторон, черный туман словно мешается с воздухом, застит солнечный свет, не позволяет начаться восходу…

И сила течет ко мне.

Я глубоко вдыхаю ее, впитываю каждой клеточкой тела, растворяюсь в ней…

И когда открываю глаза — вижу мир совсем иначе.

Люди словно выцветают серыми тенями. Зато яркими огнями вспыхивают умирающие. Смерть — страшная сила. Энергия смерти, которая изливается сейчас на поле, вся идет ко мне. И я творю свое колдовство.

Я призываю…

И они — приходят.

Нужно много силы, чтобы призвать демонических существ. Не самих демонов, нет. Эти умны и хитры, и просто так их потом не выставишь. А вот существа…

С ними проще, и с ними я справлюсь.

И я открываю воронки.

Эти места я наметил заранее.

Первое — в центре легкой конницы Микаэля. Благо наших там нет, неоткуда им взяться. Дядя мне вообще выделил тяжелую конницу, которая сейчас сражается, и пехоту. Жлоб.

Впрочем, сейчас не до того. Моя-то пехота сейчас идет в атаку, а вот свою Микаэль предусмотрительно оставил в резерве. Я и не протестовал — к чему?

И вот сейчас в районе резерва открывается каверна.

Как это выглядит?

Я знаю это. Я могу рассказать обо всем так отчетливо, словно вижу это своими глазами. Это мой дар и мое проклятие некроманта и полудемона. Под ногами у ошеломленных солдат начинается дрожь. Кто-то падает, остальные глядят испуганными глазами и ничего не могут понять, до тех пор, пока…

Земля трескается и разверзается.

Это выглядит как угольно-черная трещина, возникающая на земле. Оттуда пышет жаром — и люди шарахаются, в страхе сбивая с ног и затаптывая соседей.

А потом из этой трещины выползает на свет оно.

Щупальце.

Темно-красного цвета, схожего с цветом запекшейся крови, длинное, с присосками и когтями. И очень страшное.

Тем более что оно не одно.

Из расщелины словно извергается лавина щупалец. Они вслепую калечат людей, хватают их, тянут вниз…

Я думал выпустить в наш мир кракенов целиком, но потом решаю просто приоткрыть им дорогу. Ровно настолько, чтобы они смогли дотянуться, но не смогли вылезти.

По большому счету этого хватило.

Первая каверна — в резерве.

Вторая — сбоку от основного удара, там, где располагаются элитные части Микаэля.

Третья…

Добро пожаловать, ребята!

Я подбиваю Тома под колени — и мы с ним катимся с холма в буквальном смысле слова. А на том месте, где я стоял, появляются они.

Я пригласил пожирателей на трапезу, и они пришли. Демонические животные такие приглашения не игнорируют. Кстати — каверна на холме самая маленькая. Как раз, чтобы, сожрав весь вражеский генералитет, никто не дотянулся до нас.

С холма слышатся крики боли и ужаса, но мне уже все равно.

Я окидываю взглядом поле боя.

Риолонцы прекратили драку. Мои войска — тоже. Зато теваррцы…

Там, где открылись две каверны, — уже практически никого не осталось. Они бегут в ужасе и страхе, бросая оружие, давя упавших, падая — и даже не замечая этого.

Отлично.

Конницы у теваррцев не осталось. Да и вообще две трети теваррской армии просто уничтожено. Досталось и моим людям, немного, да. Но выбора не было, я и так старался работать как можно тщательнее.

И что самое приятное: эманации боли, страха, ужаса, сила смерти — все это по-прежнему идет ко мне. Я словно в центре воронки — и мне этого хватит с лихвой.

Миг сосредоточения — только миг, но мне его достаточно.

Одна из каверн смыкается с недовольным чавканьем. Щупальца спешат втянуться обратно, но одно не успевает — и остается на земле, извиваясь, словно перерубленная лопатой змея.

Оно так же опасно.

Кстати, надо будет потом его прибрать. Нечего ценными ингредиентами разбрасываться. Или церкви задарить?

Вторая каверна начинает также смыкаться.

— Алекс!!!

Том спасает мне жизнь, вытолкнув из-под удара.

Не такие уж они тупые, эти твари.

Пожиратели отлично понимают, кто их призвал. И им не хочется уходить. Остаться здесь, в живом зеленом мире, где есть много людей, много пищи для их клыков и когтей, много силы — разве это не мечта демона?

Пока я занимаюсь второй каверной, щупальца из третьей дотягиваются до нас.

Том выталкивает меня из-под удара, а вот сам не успевает.

Покатился по земле, замер изломанной куклой.

— НЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!!

Я даже не сразу осознаю, что это — кричу я.

Умер? Нет, вроде бы душа не отлетает! А даже если и так — я верну ее! Я — некромант!

Ярость и отчаяние вспыхивают огнем, и вторая часть меня берет верх. Вместо того чтобы изгнать пожирателей своей силой некроманта, я бью по ним горячим огнем.

Впрочем, это уже не так важно.

Вторая каверна закрывается с влажным чваканьем, а я выжигаю третью.

Вокруг меня горит яростное жаркое пламя. Сейчас огонь — это я. Я — его центр, душа, жизнь и ярость. Щупальце снова тянется ко мне, но отдергивается, не в силах пройти сквозь пламенный ореол. И я бросаю огонь вперед. Он свивается в смерч — и мчится туда, где зияет разлом. Щупальца стремительно убираются с его пути.

Больно?

Получи, гадина!

Мало тебе, тварь такая, мало?!

Ты у меня сейчас всласть напьешься кровушки, ты у меня своей собственной захлебнешься!

Я выжигаю щупальца с каким-то садистским удовольствием, тем более что силы на магию огня берутся из магии смерти. Пока на поле умирают люди — я могу поддерживать огонь неограниченно долго. Смерч кружится. Поет свою огненную песню, выжигает и испепеляет. Насколько мой огонь горячее обычного пламени?

Не знаю. Но подозреваю, что во много раз.

Боль, злость, ненависть — вот те дрова, на которых можно сжечь что угодно. От своей жизни до целого королевства.

И наконец пожиратель не выдерживает.

Щупальца убираются обратно, на свой план бытия. Хотя люди видят это иначе. Просто они проваливаются под землю — и наступает тишина.

Огненный смерч крутится еще несколько секунд, сплавляя выход. Теперь на этом холме еще лет пятьсот ничего не вырастет, пока ветер не принесет землю и она не закроет каменную стеклянистую массу. Мой гнев сплавил землю до состояния вулканического стекла.