Могучая крепость - Дэвид Вебер

в силу, но хороший офицер делал всё возможное, чтобы их было как можно меньше… и чтобы они не произошли раньше, чем должны были.

А эта конкретная эволюция предоставила множество возможностей для того, чтобы что-то пошло не так.

Когда корабль развернулся против ветра, моряки, которые демонстративно управляли карронадами с наветренной стороны (как мог ясно видеть любой лупоглазый идиот на другом корабле), повернулись и как один бросились, повинуясь свистку Латика, на противоположную сторону палубы. Короткие, приземистые карронады батареи левого борта, уже заряженные и готовые к выстрелу, были выкачены быстро, заблаговременно, но более тяжёлые орудия на орудийной палубе были гораздо более массивными и гораздо менее удобными в обращении.

Хорошей новостью было то, что никто с борта «Архангела Чихиро» не смог увидеть орудийную палубу «Судьбы». Капитан Аэрли смог отправить полные орудийные расчёты на свою батарею левого борта, не выдавая своих намерений. Теперь орудийные порты левого борта открылись, капитаны расчётов выкрикнули приказы, и люди, кряхтя от взрывного усилия, навалились всем весом на боковые тали. Орудийные лафеты завизжали, как разъярённые свиньи, скрежеща по палубе, которая была посыпана песком для лучшего сцепления, и длинные злобные морды кракенов новой модели высунулись из внезапно открывшихся портов.

Времени на то, чтобы прицелиться, было не так уж много.

К счастью, командиры орудийных расчётов КЕВ «Судьба» имели достаточно практики.

* * *

Мир разлетелся на части в оглушительном раскате грома, пронзённого молнией.

Сэр Хейрам Вейлар никогда не представлял себе ничего подобного. Честно говоря, никто из тех, кто никогда этого не испытывал, не мог бы точно представить себе такое. Он стоял на высоком, узком полуюте своего флагмана — палуба которого была длиной чуть более сорока футов и шириной едва двадцать футов в самом широком месте — когда двадцать семь тяжёлых пушек взорвались длинной, бесконечной барабанной дробью, выплёвывая огонь и ослепляющий, удушающий дым, так как «Судьба» прошла за кормой «Архангела Чихиро», и её бортовой залп был нанесён с расстояния примерно пятидесяти футов. Два корабля были так близко друг к другу, что когда «Судьба» изменила курс почти полностью на северо-восток-тень-восток, её утлегарь практически пролетел над кормой её врага, едва разминувшись с вантами бизань-мачты «Архангела Чихиро», а сила сотрясения от этого множества пушек, стреляющих на таком близком расстоянии, причём каждое орудие было заряжено сверху кроме ядра зарядом картечи, была неописуемой. Он действительно почувствовал жар взрывающегося пороха, почувствовал огромные невидимые кулаки дульного взрыва, пробивающие все его тело огромными пузырями избыточного давления. Почувствовал, как тело его флагмана вздрагивает и дёргается — ударяя снизу вверх ему по ногам, словно какой-то маньяк колотил по подошвам его ботинок бейсбольной битой — когда в него врезался черисийский огонь. Обшивка полетела щепками, стёкла больших кормовых окон «Архангела Чихиро» просто исчезли, а крики и истошные вопли людей, которые были застигнуты врасплох так же, как и сам Вейлар, пронзили его уши даже сквозь невероятный гром орудий «Судьбы».

Подготовленная к бою палуба «Архангела Чихиро» представляла собой одну огромную пещеру, простиравшуюся от носа до кормы. Пещеру, окаймлённую пушками, выглядывающими через открытые порты и ожидающими, когда перед ними появится цель. Но цели там не было. Она была за их кормой, где артиллеристы, управлявшие этими орудиями, даже не могли её видеть, не говоря уже о том, чтобы стрелять в ответ, и шестидюймовые железные сферы с воем пронеслись по всей длине этой пещеры, словно демоны самой Шань-вэй.

Полдюжины «ящеров» галеона получили прямые попадания, их расчёты испарились в облаках новых щепок, тяжёлые бронзовые орудийные стволы взлетели вверх, а затем рухнули обратно, чтобы раздавить и искалечить выживших членов своих расчётов. Человеческие существа, оказавшиеся на пути одного из этих выстрелов, были разорваны пополам с непринуждённой, ужасающей лёгкостью. Осколки корабельной конструкции — некоторые из которых достигали шести футов в длину и трёх или четырёх дюймов в диаметре — врезались в хрупкую плоть и кровь, как копья, брошенные каким-то разъярённым титаном. Люди кричали, хватаясь за разорванные и растерзанные тела, а другие просто отлетали назад, их головы, грудь или плечи были разорваны во взрывах крови, когда картечь — каждая почти три дюйма в диаметре — врезалась в них.

Этот единственный залп убил или ранил почти половину экипажа «Архангела Чихиро».

* * *

— Уваливай под ветер, Вейган!

Капитану пришлось повысить голос, чтобы его услышали, но шефу Вейгану он показался до нелепости спокойным, почти задумчивым.

— Так точно, сэр! — резко ответил унтер-офицев, и штурвал повернулся вспять, чтобы вернуть руль «Судьбы» обратно.

Галеону это не понравилось, но он отреагировал как настоящий лорд, каким и был. Его корпус неуклюже болтался, когда он поворачивал обратно на запад, поперёк волн, но Аэрли почти идеально рассчитал манёвр, и ветер помог ему развернуться.

«Судьба» вернулась обратно на фордевинд, затем пронеслась ещё дальше по левому борту, принимая ветер на четверть левого борта вместо луча правого борта, и её марса-реи качнулись с машинной точностью, когда их обрасопили.

Она сильно потеряла скорость передвижения по воде, и движение «Архангела Чихиро» продолжало уносить его от корабля Аэрли по его прежнему курсу. Но на борту деснерийского корабля было слишком много неразберихи, чтобы капитан Абат — или, скорее, лейтенант Мартинсин, поскольку Рахсейл Абат поймал один из выстрелов «Судьбы» — мог просто подумать об изменении курса. Его офицеры по-прежнему боролись за восстановление контроля после невероятной бойни того первого залпа, когда «Судьба» снова пронеслась за кормой «Архангела Чихиро», на этот раз с северо-востока на юго-запад, а не с юго-запада на северо-восток.

У её орудийных расчётов не было времени на перезарядку, но в этом и не было необходимости. Орудия правого борта были заряжены до того, как они были выкачены, и даже при таком количестве матросов, выделенных для обслуживания брасов, у офицеров батареи правого борта оставалось более чем достаточно членов экипажа, чтобы стрелять из уже заряженного оружия. Дальность стрельбы была намного больше — на этот раз более ста ярдов. На самом деле, ближе к ста пятидесяти. Но до ста пятидесяти не дотягивая.

* * *

— Убрать эти обломки! Перекинуть их через борт — сейчас же! — крикнул сэр Хейрам Вейлар.

Коммодор не имел права позволять себе отвлекаться от своих обязанностей флаг-офицера. Вейлар, может быть, и не был моряком, но он знал это очень хорошо. К сожалению, в данный момент не было ни хрена, чтобы он мог ещё сделать, и потому он сам схватился за один конец сломанного трапа, который упал на орудия