Дом дураков - Дарья Афанасьева

Строго говоря, боевая алхимия — не более, чем вымысел сказителей. Самый слабый из гремучих фиалов стоит, как хорошая лошадь, а урона наносит едва ли больше среднего лучника — куда дешевле нанять мага. У него и дальность больше, и площадь поражения солиднее. Маг, конечно, тоже за свои услуги сдерет три шкуры, но цены устанавливает гильдия, а там уж покупателю решать, раскошелиться на серьезную огневую (водяную, растительную, или какую еще) поддержку, или обойтись старой доброй гномской баллистой. При этом тот же "Золотой саван" при хорошей подпитке накрывает площадь в триста шагов диаметром, а самая сильная смесь, в фиале размером с кулак, — едва ли в треть от этого. Это, если рассматривать удары по площадям, а уж в точечном поражении целей алхимия проигрывала по всем статьям. В меня пальцем прошу не тыкать: личное присутствие алхимика на поле боя — явление единичное. Дистанция боя напрямую зависит от силы броска, приходится все время маневрировать, чтобы не получить стрелу в глаз, и при этом стараться не вляпаться в какую-нибудь собственноручно пролитую дрянь. Редкая голова содержит в себе столько знаний, сколько моя, и подставлять ее под удары топоров, мечей и секир довольно глупо.

Метнув в голову одного из лучников грубо обожженный комок глины и полюбовавшись, как Роккот изящно, будто смахивая с плеча пылинку, отправляет в нокаут второго, я окончательно утвердился в мысли, что попал в засаду дилетантов. Им бы белок бить, а не людей. Я огляделся: запутавшийся в моей веревке разбойник уже прекратил дрыгать ногами и шевеления в округе больше не наблюдалось.

— Так. А где еще один?

Глава 13

Тело твое, душу твою, разум твой и судьбу принимаю. Будь частью меня, будь мной, будь стенами этого храма, и его вратами.

Я бежал через лес так быстро, будто за мной гналась сама Тьма. Собственно, она за мной и гналась. Не то, чтобы моя скромная персона могла заинтересовать столь серьезную даму, но Тьма стремилась к центру котлована, поросшего исполинскими соснами, а я оказался у нее на пути. До этого дня я представлял себе Тьму лишь умозрительно, и истинная ее мощь ошеломила меня настолько, что я прыгал с корня на корень, не чуя ног и не помня себя от ужаса. Собственное тело казалось мне практически невесомым, путь лежал под уклон, в ушах звенело, и когда передо мной внезапно возник обрыв, я едва не прыгнул вниз. Лишь в последний миг, уцепившись за торчащее на самом краю чахлое деревце, я опомнился и посмотрел назад. Там ходуном ходили верхушки сосен, стоял треск и стон. Свинцовые тучи, сминаемые по краям непроницаемой стеной и прожигаемые в центре ярким лучом, бившим со дна котлована, бугрились и вспыхивали, будто наэлектризованный бублик. Я посмотрел вниз. Обрыв был не отвесным: из склона тут и там торчали корни деревьев и кусты. Будь у меня больше времени, я мог бы без труда спуститься вниз. Вот только времени не было: треск раздавался все ближе. Не давая себе времени передумать, я прыгнул вниз. Скользя, цепляясь, ударяясь и уворачиваясь, я достиг подножия обрыва так внезапно, что не устоял на ногах.

— Кошмар альпиниста, — выдохнул я, вдруг вспомнив, что нужно дышать. — Полдня потерять, потом за пять минут долететь.

Что-то колко ударило меня в шею. Я цапнул, как комара, и увидел небольшой камешек. Тьма подступила к самому обрыву, и теперь он мог в любой момент обрушиться мне на голову. Поставить себя на ноги оказалось неимоверно трудно. Тело, расслабившись лишь на секунду, сопротивлялось дальнейшим усилиям. Оно предпочитало лечь и в покое дождаться неизбежного конца.

Бросок до ближайшего дерева. Потом до следующего. Потом еще. Напомнив себе, что нахожусь в мире иллюзий, встал на четвереньки, и дело пошло лучше. Главное, не запутаться в лапах, но теперь я перепрыгивал через поваленные деревья легко, как и полагается волку, имеющему добрых полтора метра в холке. Острый нюх уже уловил их запах: неживые были впереди, совсем рядом, а среди них — одно, теплое, живое. Тот, кто призвал на этот мертвый лес, под мертвым небом, наполненный мертвецами, Тьму. Ро.

Впереди ослепительно полыхнуло. По столбу света прошла снизу вверх судорога, тучи вспенились, справа, на краю котлована, ударила молния, громыхнуло так, что заложило уши. Снова вспышка. И снова судорога света и удар молнии, теперь слева и ближе к центру. И еще. И еще. Я уже практически ничего не видел: вспышки света и блеск молний слились в непрекращающуюся психическую атаку. Я даже не сразу понял, что эти странные корни под ногами, такие мягкие и податливые, вовсе и не корни, а человеческие тела. Вспышки прекратились, я остановился и заозирался кругом. Огромное поле, буквально заваленное трупами. Я и не думал, что их так много. Мужчины, женщины, дети. С трудом распрямив спину, я присел на корточки и перевернул ближайшее тело. Это была женщина, лет тридцати, довольно привлекательная, если подобное можно сказать о покойнице. Лицо ее было умиротворенным, на губах застыла улыбка. Я перевернул еще одного — та же улыбка. Огромное поле, заваленное улыбающимися трупами.

Ро я нашел на самом краю. Он стоял на коленях, сгорбленный настолько, что его было почти не заметно среди завалов из мертвецов. Я взял его за подбородок и заглянул в лицо. Глаза его были пусты, но на губах играла та же улыбка.

— Я их отпустил. — В его голосе не было гордости или торжества, только усталость. — Теперь все закончится. Совсем закончится.

Кресло было удобным. Настолько удобным, что я сразу понял — оно не настоящее. Оно стояло у обрыва, только от подножия его простирался не лес, а поле, устланное телами. Мне даже показалось, я вижу ту самую женщину. Рядом, через столик, располагалось точно такое же кресло. В нем сидел Приалай.

— Вот уж нет, — я без малейшего усилия соорудил себе бокал с вином. — Это только тело. Единый, я полагаю?

— Угадал, — Верховное божество Теморана сотворило себе такой же точно бокал вина. — Но это было просто.

— Чем обязан? Да еще в таком месте.

— Место выбрал ты. — Единый обвел жестом живописный пейзаж. — Это все — твои воспоминания. Я бы выбрал ландшафт поуютнее. Это было на самом деле, или просто плод воображения?

Я приложился к бокалу, обдумывая ответ. Или Единый в самом деле не видел, что здесь происходило, или хочет послушать, как я буду врать. От Приалая он точно знает, что я не маг, и многое зависело от того, насколько серьезно он ко мне относится. Действительно ли я заинтересовал его, или Единому просто скучно.