Мотокросс моей судьбы - Екатерина Васина

Мимо с гоготом промчались два джипера, следом бешеным тараном промчался Крис, выкрикивая угрозы. Эрика чуть отодвинулась и продолжила, машинально продолжая мешать ложкой в котелке.

— Года три назад моя подружка Яна встречалась с тобой.

Родион честно попытался вспомнить кого‑нибудь с именем Яна и пожал плечами:

— Наверное.

— Да забей, вы и встречались то всего пару недель, потом она тебе надоела.

— Значит причины были надоесть. — не собирался извиняться за свое поведение парень. Рика покрутила пальцем у виска:

— Я тебе претензии что ли предъявляю? Просто сообщила, что расстались вы по твоей инициативе. Тебе то пофиг, а моей подруженьке крышу снесло. Она потом все стихи писала и хотела вены себе вскрыть. Хорошо хоть предки ее как раз в Канаду эмигрировали, и Янка там вроде в себя пришла. Только все искала тебе замену. И нашла ведь, блин! Тоже весь из себя такой герой мыльной оперы. Ты, правда, круче смотришься. — призналась вдруг Эрика с откровенностью. — Тот мне напоминал размокшую конфетную обертку: вроде бы и яркая и внимание привлекает, а в руки брать противно. А Янка взяла. А он ее через полгода бросил и женился на богатой тетке, которая на тридцать лет его старше.

— Санта Барбара. — буркнул Родька, глядя как из палатки вылезает Ника. Подруга махнула ему рукой и побрела куда‑то в кусты. Следом вылез крайне мрачный Макс. Принц сочувственно ему ухмыльнулся и вновь переключил внимание на Эрику.

— Так чего там, подруга твоя?

— А ничего. — слишком спокойно ответила девушка. — Она теперь большую часть времени в клинике проводит. Для душевнобольных. В дурдоме, другими словами. Поэтому я на тебя так отреагировала. Но теперь вижу, что дурака сваляла: ты, конечно, придурок, но не такое дерьмо, как тот.

— Вот спасибо! — Родька, не вставая, попытался отвесить поклон. — Кстати, завтрак то мы приготовили.

— Да? — Эрика уставилась на два котелка над костром. — Ой! Круто!

Они не ругались, и для обоих это было немного странно.

Глава двадцать вторая

Серебристый "пассат" с тонированными окнами замер неподалеку от небольшого спортбара. Иногда двери открывались, впуская или выпуская посетителей, и вместе с ними вырывались звуки транслируемого во всю громкость футбольного матча. Это вызывало здоровое возмущение жителей окрестных домов, особенно в столь поздний час.

— Да ты достал, Глеб, со своей девкой. Забей ты уже, а? Вон их сколько по городу бродит. На хрена тебе твоя бывшая с такими отмороженными козлами? Ясно же, что дохлый номер, не вернется она к тебе. Хоть убей, а не вернется. — тут собеседник на мгновение замолчал, а потом поинтересовался с осторожностью:

— Ну ты понял, что про "убей" это шутка?

Глеб прекратил выстукивать по рулю какой‑то сложный ритм и покачал головой:

— Я не идиот, если что. И Уголовный Кодекс чту.

— Тогда в чем проблема то? Чем она тебя так зацепила?

— Ничем. Ты прав, чувак, пора с ней завязывать.

— Серьезно? — собеседник явно почувствовал облегчение. Последнее время друзей Глеба начинала уже тревожить его одержимость вернуть себе Нику. Особенно переживал Сергей, знавший друга едва ли не с пеленок. Он отлично помнил каким может становиться Глеб, когда не получает желаемого.

Особенно ярко запомнилась Сергею история с самокатом, которая произошла еще в первом классе. Маленькому Глебу как‑то в магазине очень понравился самокат: яркий, с блестящими колесами и очень удобной ручкой. Увы, родители отказались купить его, несмотря на уговоры и истерики сына. У Глеба уже был велосипед, на котором он покатался пару раз и забросил в дальний угол дачного сарая. И ролики у него тоже были, валявшиеся где‑то под кроватью и надетые два — три раза. Так что родители, решив, что самокат постигнет та же участь, сказали твердое "нет" и уволокли сына домой.

Сергей отлично помнил, как они с Глебом отправились гулять после школы, теплым весенним днем. И встретили одноклассника. На самокате, который отказались купить Глебу.

— Вот гадство! — прошипел тогда мальчик, когда они с Сергеем пошли дальше, оставив счастливого одноклассника кататься дальше. — Он купил мой самокат!

— Там их целая куча продавалась.

— Все равно! — топнул ногой Глеб. — Это мой самокат, я его хотел. А раз не мой, значит — ничей не будет.

Самокат одноклассника вскоре сломался. Точнее — его сломали. Кто‑то просто — напросто выкрутил и стащил все подшипники. Сергей был уверен — это сделал Глеб. Нет, его друг ничего ему не рассказал, но ходил безумно довольный и даже как‑то обмолвился, что он предупреждал: раз не его — значит ничей.

— Точно все в порядке? — поинтересовался Сергей, когда они уже вышли из машины и направлялись к бару.

— Абсолютно. Хватить причитать, как бабка, я пришел расслабиться и пива выпить, а не терпеть твое нытье.

Футбольный матч Глеба не интересовал, равно как и выпивка. Все потом, решил молодой человек, бездумно уставившись на экран. Сергей рядом уже вовсю болел за любимую команду, периодически потрясая кулаками. Если бы он только знал, на какие мысли подтолкнул своего друга, то потерял бы весь интерес к матчу.

Нет, убивать Нику Глеб не собирался. Но отнюдь не из сентиментальных чувств. Просто парень понимал, что если прикончит бывшую подружку, то больно сделает не ей, а ее близким.

А ему хотелось, чтобы Ника поняла, каково это — потерять свою любовь, потерять часть души и сердца, как бы ни банально звучали подобные слова. Чтобы она сполна ощутила ту боль, которую чувствовал он, когда девушка ушла.

А для этого Ника тоже должна кого‑то потерять.

С утра у Ники разговора с Максом не получилось. Торопливо позавтракав, дружная компания поспешила отправиться дальше. Для того, чтобы сполна ощутить прелесть поездки по бездорожью. Видимо, в первый день неведомые силы дали им время настроиться на путешествие, чтобы затем выдать приключений сполна.

Буквально через десять километров началось просто адское трофи: машины месились в грязи едва ли не по уши водителей, периодически приходилось делать остановку и выдергивать лебедкой или выталкиванием и матами очередного застрявшего. Начались и поломки, которые исправляли все вместе, подбадривая друг друга яркими выражениями.

Пока что из байкеров не упали Крис и Макс, хотя и ехали по самому бездорожью, особо не объезжая даже особенно рисковые участки. В одном месте брюнет попытался проехать по лесу, но Крис треснул друга по шлему и проорал: "Будь мужиком, б…ть! Только колея, только хардкор". Шутил, конечно. Макс на всякий случай обозвал его "лысым камикадзе" и опасное место объехал по траве.