Блюз черной вдовы - Сергей Ковалев

К перрону подошел поезд, открылись двери…

В следующее мгновение на перроне оказалось несколько десятков Лионов — все пассажиры одновременно приобрели его внешность. Я сразу перешел на теневое зрение, но стало только хуже. Иллюзия-то развеялась, но к толпе людей, обретших теневые облики, добавилась еще толпа теневых существ, которых до этого момента было не видно. Разыскать в этой солянке кого-либо было просто не реально.

Петрос неодобрительно покачал головой, потом выставил рядом со мной бутылку джина, тоник и ведерко со льдом.

— Не могу смотреть на тебя — расстраиваюсь! Сам смешивай! Только не поможет.

— Откуда знаешь?

— Я же бармен. Я за стойкой уже… даже не помню уже, сколько я за стойкой стою. Всякое повидал. Но вот что бы это помогало — такого не было.

— Теоретик…

— Ну так послушай теоретика. Напиваясь с горя, ты ее не вернешь. Лучше уж пойди и дай в глаз этому кролику рогатому! За женщину надо сражаться!

— А… Что?! Ты о чем вообще?!

Я проследил за взглядом Петроса и обнаружил за одним из столиков Женьку в компании Харлампия и кувшина с фирменным местным пивом. Девчонка о чем-то оживленно болтала с сатиром, а тот как раз подливал ей пива.

— Тьфу ты, Петрос, ну что ты выдумал?! Женька мне просто друг и может встречаться с кем угодно… Впрочем, морду я Харлампию возможно и набью — для профилактики. Вот приму еще два-три стакана…

— Только один раз! — предупредил элементаль. — Разрешаю только как другу! Иначе не обессудь: правила одинаковы для всех… Так значит, ты не из-за нее пьешь?

— Нет, конечно. Женщины тут вообще не при чем…

"Врешь!"

"А ты вообще помолчала бы! — огрызнулся я. — Если бы не ты, ничего бы не было!"

"Это ты очень верно подметил! — обиделась богиня. — Тебя бы точно уже не было!"

— Если женщина не при чем, видать и вправду что-то серьезное, — рассудительно проговорил Петрос. — Тогда пей. Хочешь, могу выслушать.

— Зачем?

— Не знаю, — пожал элементаль широченными плечами. — Кому-то становится легче, когда выговорятся. А мне разве жалко?

— Глупо. Проблема-то от этого не исчезнет.

— Как и оттого, что ты напьешься, — резонно возразил Петрос.

— Я не про себя, — отмахнулся я, смешивая джин с тоником. — У меня нет проблемы. Мне просто… Ну да… Понимаешь, вот представь, что кто-то предложил реализовать твою самую глубинную, самую истинную мечту! Что бы ты сделал?

— Прибил бы мерзавца! — отрезал гигант, энергично врезав кулаком о ладонь, чем вызвал сноп искр. — Если главная мечта исполнена, зачем тогда жить?

— Хм… любопытная точка зрения, — признал я. — А я вот просто отказался. Нет, ну вообще-то не отказался, но решение уже принял. И это правильное решение, без базара! И мечта-то какая-то глупая. Черт! Да я еще утром и не подозревал, что у меня такая мечта! Но мне чертовски тоскливо от этого. Вот я и пью…

Элементаль понимающе кивнул.

— Тогда что ж… тогда не буду над душой стоять. Ты только аккуратнее. Домой-то дойдешь? Или могу в подсобке уложить. Сейчас по улицам опасно стало и трезвому ходить. Помнишь Шныря? Бедолагу на днях какие-то сволочи порезали до смерти. Представляешь? Он, похоже, какое-то крупное дело обставил — выпивку всем ставил, деньгами сорил. Вот его и выследили. Ладно бы ограбили, но убивать-то зачем?! Совсем люди озверели…

— Спасибо, Петрос. Не волнуйся за меня. Я не собираюсь до поросячьего визга надираться. Просто немного расслаблюсь и все.

Бармен кивнул и занялся как раз подсевшей к стойке компанией гоблинов.

"Вот так. Значит, это все-таки был Шнырь. А эта сволочь жестко играет!"

Я вдумчиво наполнил стакан ледяными кубиками, плеснул джина и долил тоником. Слушая, как потрескивает лед, я незаметно наблюдал за Женькой и Харлампием, все отчетливее понимая, что сатира придется побить. Ну, может и не побить, но припугнуть как следует надо. Я не ханжа и считаю, что взрослая девушка вправе сама решать, с кем встречаться и зачем. Но вот когда девушку целенаправленно подпаивают с вполне конкретной целью — это, по-моему, форменное скотство и за это надо морду полировать однозначно…

"У-у-у, Вик, да ты уже пьян! — проворчала Хайша. — Давай-ка, заканчивай…"

"Так я и заканчиваю, — согласился я, доливая в почему-то опустевший стакан еще джина. — Смотри, уже скоро закончу. Меньше полбутылки осталось…"

"Клоун. Смотри сам, конечно. До дома я тебя доставлю, но завтра сам себя ведь проклинать будешь!"

"Ну и буду. Подумаешь. Мои проклятия все равно силы не имеют"

"Хм… ты вроде как собирался Харлампия благородному обращению с девушками учить?"

"Не собирался, а собираюсь… Э-э-э… Стоп! Хайша? Ты же всегда ругаешь меня, когда я в драку ввязываюсь?!"

"Я не об этом! Ты посмотри!"

Я обернулся, с трудом удержавшись на лавке.

Харлампий добился-таки своего. Юный — и, прямо скажем, хилый — организм не выдержал, Женька сидела за столиком с совершенно стеклянным взглядом. Только вот сатир вопреки ожиданиям вовсе не спешил воспользоваться этим. Напротив, он подошел к стойке, сунул Петросу деньги и негромко — я едва расслышал — попросил вызвать девушке такси, а лучше позвонить Виктору Фоксу или Алексу Рейнарду. Меня Харлампий то ли не заметил, то ли не узнал, а Петрос так поразился необычному поведению завзятого ловеласа, что молча кивнул и забрал деньги. Харлампий с видом человека, выполнившего тяжелую и неприятную работу, покинул бар.

Мы с Петросом переглянулись.

— Слушай… я чот не понял, это что сейчас было?

— Не знаю, — растеряно протянул Петрос. — Может, она не в его вкусе?

— Брось. На моей памяти он подкатывал к кикиморам, мавкам, нинге и даже к горгулье Туре, хотя оно и бесполое.

Петрос развел руками:

— Тогда не знаю. Может, он сегодня не в духе.

— М-да. Ну что ж, придется прервать мое погружение в нирвану на самом интересном месте.

Я расплатился, поднял из-за столика гуттаперчевую Женьку и направился к выходу. Даже представить не возьмусь, как выглядело наше передвижение со стороны. Все мое внимание было целиком поглощено удержанием нашей шаткой конструкции на ногах. На улице морозный воздух слегка привел меня в чувство, я даже смог поймать частника на "девятке" и внятно объяснить, куда нам нужно. Но стоило сесть в машину, как я почувствовал стремительные, пахнущие можжевельником потоки, размывающие мой разум.

"Хайша, порули, пожалуйста…"

Остров Крит. 1140 год до н. э.

— Тебе не следует этого делать, — буркнул Эгалий. — Но я понимаю, что тебя не остановить. И даже пытаться не стану.