Миллионер: Исповедь первого капиталиста новой России - Артём Тарасов

Я передал Аделю Нассифу право управлять совместным со мной счетом, на котором мы должны были собрать необходимую сумму для покупки банка. По пять миллионов с каждой из сторон. В ответ я получил от него следующую, заверенную нотариусом расписку:

«Я, Аделъ Нассиф, получая право на трастовое управление общими деньгами на покупку банка в США, обязуюсь ежемесячно перечислять господину А. Тарасову причитающиеся от его части суммы проценты. В случае несовершения сделки или моей неожиданной смерти настоящая расписка будет являться инструкцией для банка о немедленном возврате на счет, указанный А. Тарасовым, суммы в пять миллионов долларов». И подпись – Адель Нассиф.

Трастовые договоры в Англии – это отработанная веками схема выстраивания деловых взаимоотношений. Такая расписка, как я выяснил у юристов, является безусловным документом для любого суда на возврат вложенных средств. В качестве гарантии под такую расписку попадают все личное имущество и деньги подписавшего. Казалось, что мне совершенно не о чем волноваться.

Адель Нассиф жил в доме на «Сент Джон Вудз» – в фешенебельном районе Лондона. Этот дом представлял собой особняк с восемнадцатью комнатами, крытым бассейном олимпийского размера, оранжереями и мраморными скульптурами, расставленными по аллеям частного парка, на манер Летнего сада в Петербурге. По ориентировочной оценке, стоимость этого особняка составляла более двадцати пяти миллионов фунтов стерлингов. Кроме того, Адель Нассиф имел контрольные пакеты акций нескольких крупнейших предприятиях Ливана, и, несмотря на то что война в этом регионе достаточно сильно повлияла на бизнес, недвижимость оставалась в цене, а богатые районы Бейрута – неразрушенными.

Управлять трастом должен был Адель Нассиф еще и потому, что из нас двоих он был наиболее грамотным, а кроме того, действовать с покупкой банка надо было очень оперативно. Хозяин умирал от рака. Мой же паспорт гражданина Доминиканской Республики находился на регистрации для получения резидентства в министерстве внутренних дел Великобритании, поэтому я был практически невыездным, и тянулось это уже семь месяцев.

Переведя пять миллионов долларов в BNP, я получил выписку со счета с подтверждением того, что со стороны Аделя Нассифа также поступили пять миллионов долларов в общий финансовый котел. На встречу со мной в Лондон прилетела китаянка Мэй Нгуэн – вице-президент банка BNP для личного знакомства. Все двигалось как по маслу.

Мы наняли крупную международную аудиторскую фирму для проверки документов и состояния покупаемого банка в Америке, и они незамедлительно приступили к работе.

Наконец мой паспорт вернулся из офиса министерства, мне выдали временное разрешение на жительство в Англии сроком на один год, и я получил полную свободу перемещения по всему миру. Чувствовалась потребность в новых экономических знаниях, и первое, что я сделал, – это поступил в аспирантуру Пенсильванского университета США – ведущей финансовой школы мира Wharton School.

Меня вызвали в Филадельфию на первую сессию, и я отправился за океан. По пути заехал в Вашингтон к своему другу Джиму Джеймсону, тому самому, который рекомендовал меня в Клуб молодых миллионеров и который в это время занял пост министра торговли США. Он очень тепло меня встретил.

– Джим, прекрасная новость! Я покупаю банк «Доуфин» в Америке! Да не просто частный банк, – продолжал я, – а банк, входящий в систему «Федерал резерв» США! Такая удача!

– Одну минутку, – сказал Джим и набрал номер телефона. – Йес, мне нужна полная финансовая справка о состоянии банка «Доуфин». Да, немедленно в кабинет!

– Куда ты звонил, Джим? – спросил я.

– Как куда? Конечно, в ФБР, – ответил мой друг.

Через пять минут ему принесли полный отчет о банке «Доуфин».

Оказалось, что банков с таким названием в США целых два. Один из них – «Доуфин нэйшенл Банк» – огромный банк, оперировавший в двадцати штатах, действительно член Федеральной резервной системы США, обладавший миллиардным капиталом. Это, конечно, не тот. А тот, что мы хотели купить, – маленький банк с тремя отделениями в одном из штатов и на сегодняшний момент – полный банкрот! В информации также говорилось, что банк даже не имеет недвижимости, а для его отделений она арендуется; за один прошлый год падение акций и утечка капитала из банка просто катастрофические. Владелец банка в бегах и скрывается от преследования полиции, имя его жены – такое-то, имя его любовницы такое-то, он имеет собаку с такой-то кличкой… В общем, информация из ФБР была, прямо скажем, более чем подробна!

Джим говорит:

– Ты что, с ума сошел? Ведь все долги этого банка перейдут на тебя…

Это была страшная новость. Я был уверен, что Адель об этом также ничего не знает. Тут же позвонил ему и говорю:

– Адель, надо срочно сворачиваться! «Доуфин банк» разорился!

– Ладно, – отвечает он, – а что ты так волнуешься? Деньги твои целы. Позвони в BNP, тебе вице-президент это подтвердит. Очень хорошо, что ты все это разузнал!

Я срочно связался с банком BNP, и мне подтвердили, что мои пять миллионов лежат на счете и на них капают проценты…

Тогда я не мог предположить, что попал в чудовищную аферу. Разве можно было подумать, что Адель Нассиф прекрасно знает вице-президента банка китаянку Мэй Игуэн, дружит со скрывающимся в Европе владельцем банка «Доуфин» и все они сговорились украсть мои деньги и давно уже поделили их между собой!

В полной уверенности, что все в порядке, я отучился месяц в Пенсильвании и с чувством радости, что удалось избежать катастрофы, вернулся в Лондон.

Адель Нассиф, улыбаясь, встретил меня в аэропорту на своем новом «Остин Мартине», на самом престижном автомобиле Великобритании. Отдохнув после перелета, я на следующий день был в нашем совместном офисе и спросил у Нассифа:

– Как насчет моих денег, Адель, они уже вернулись обратно?

– Наверное, – ответил Нассиф без тени смущения. – Проверь сам.

Дальше мы продолжали говорить о новых планах и бизнесе. Он вел себя абсолютно спокойно, как будто вообще ничего не произошло. Когда мне сообщили, что деньги не поступали, Нассиф сделал вид, что выясняет обстановку в BNP и, посмотрев на меня «невинными» глазами, сообщил:

– Представь! Они действительно еще не перевели деньги. Но это формальность: им нужна моя подлинная подпись о закрытии траста. По факсу они инструкцию не приняли. Надо мне туда полететь и лично поставить подпись. Я все сделаю на этой неделе. Не волнуйся!

А чего мне было волноваться? Партнер никуда не убежал. Каждый день он приходит в наш общий офис, наши кабинеты рядом. У нас одна на двоих секретарша и много совместных планов на будущее. Кроме того, вице-президент банка BNP подтвердила слова Нассифа и то, что деньги по-прежнему на счету.