Что ответить дарвинисту? Часть I - Илья Рухленко

И наконец, огромную роль играет яркость освещения. Зависимость здесь такая – чем сильнее снижается интенсивность окружающего света, тем более контрастным (на окружающем фоне) должен быть объект, чтобы мы продолжали его видеть. А малоконтрастные объекты (или детали изображения) становятся вообще «невидимыми». И еще одна зависимость – чем сильнее падает освещенность, тем хуже становится разрешающая способность наших глаз.

Ночью интенсивность освещения падает на много порядков. Например, уровень освещенности в ясную ночь в полнолуние падает на 5–6 порядков по сравнению с ясным солнечным днем. Если же ночь ясна, но луны на небе нет, то освещенность падает еще в 100 раз. Если же ночное небо еще и затянуто сплошными облаками, тогда уровень освещенности падает еще примерно в 10 раз. И наконец, если бабочка, ищущая другую бабочку, находится в это время под густым растительным покровом (например, в нижнем ярусе леса), то уровень освещенности может упасть еще в 100 раз. Таким образом, в наиболее тяжелых случаях освещенность ночью может упасть на 11 порядков по сравнению с ярким солнечным днем (Warrant & Dacke, 2010).

Понятно, что разрешающая способность зрения (способность видеть мелкие детали), а также способность различать разные степени контраста – в ночных условиях должна существенно снижаться по сравнению с ясным днем. Но разрешающая способность даже у дневных бабочек – оставляет желать много лучшего. Тогда что же говорить о ночных бабочках?

Тем не менее, мы смотрим на целый ряд видов ночных бабочек, и видим вот что (Рис. 54):

https://goo.gl/2227jS

Рисунок 54. Слева вверху пяденица великолепная (Iotaphora admirabilis). Справа вверху другая бабочка из этого же рода (Iotaphora iridicolor). Слева внизу крупным планом показаны мелкие детали окраски бабочки I. admirabilis – тонкие линии переходов между разными цветами (близкими по контрасту). Справа внизу показаны различия между деталями окраски заднего края задних крыльев I. admirabilis и I. iridicolor.

То есть, нашему взору открываются очень тонкие детали узора на крыльях двух близких видов бабочек. Например, мы видим близко расположенные тонкие параллельные полосы черного цвета на краях крыльев обоих видов бабочек. Эти тонкие полоски, по сути, представляют собой готовый тест на разрешающую способность зрения. Этот тест, наверное, с треском провалят даже дневные бабочки при дневном свете (см. выше). А уж про ночных бабочек в ночном свете здесь и говорить нечего. То же самое наблюдается и в отношении контрастности изображения. Мы видим тонкие переходы между весьма близкими цветами, что приводит к низкой контрастности подобных переходов (от сине-зеленых к желто-зеленым, или от зеленых к желтым, или от желтых к белым). Такие тонкие вещи вряд ли смогут различить в ночном свете даже животные с высокой разрешающей способностью глаз. Понятно, что с разрешающей способностью глаза насекомого – это сделать вообще невозможно.

Обращает на себя внимание еще одна интересная подробность. Приведенные виды бабочек различаются между собой очень тонкими деталями. Обратите внимание – у I. admirabilis параллельные черные полоски имеют примерно одинаковую длину вдоль всего края крыльев. А у I. iridicolor такие полоски, в основном, чередуются между собой в определенном порядке – между двумя длинными полосками находится одна более короткая (по всему краю крыльев). Интересно, кто следит за такими подробностями узоров? Понятно, что не сами бабочки. Они просто физически не способны на такие визуальные подвиги. И в борьбе за выживание этот признак тоже вряд ли пригождается (т. е. он почти наверняка биологически нейтрален). Так кто же заботится о сохранении этих характерных признаков по всему ареалу распространения разных популяций этих двух видов бабочек?

На мой взгляд, то, что мы с Вами сейчас разобрали – это прямой приговор «теории полового отбора» в отношении бабочек. Здесь верующим дарвинистам, чтобы спасти их дарвинизм, нужно срочно запихивать свой половой отбор куда-нибудь подальше. И экстренно «доставать из широких штанин» (С) версию о том, что все эти подробности узоров «просто так случайно получились».

Но и эта версия не слишком удовлетворяет некоторых биологов. Например, автор сравнительно недавнего обзора, посвященного «глазкам» на крыльях бабочек, тоже удивляется озвученному обстоятельству (Kodandaramaiah, 2011). Он отмечает, что разнообразие «глазков» на крыльях бабочек – просто потрясающе (особенно в некоторых семействах и родах). Но при этом, разные виды бабочек четко различаются такими признаками.[141] Автор обзора недоумевает, какая сила может поддерживать все эти различия. Если такое разнообразие – «дело рук» чисто случайных эволюционных сил (мутации, дрейф генов, эффект основателя), тогда такие признаки должны демонстрировать соответствующую изменчивость. Но автор обзора отмечает, что собранные коллекции насекомых демонстрируют высокую устойчивость подобных признаков (мелких, но видоспецифичных) как в пространстве, так и во времени (Kodandaramaiah, 2011). В конечном итоге автор обзора заключает, что для объяснения этого удивительного феномена «нужны будущие исследования».[142]

Причем этот феномен совсем не ограничивается только одними бабочками. То же самое можно сказать и про огромное число других биологических видов. Вот как (о том же самом) высказался когда-то знаменитый российский биолог С.С. Четвериков (Четвериков, 1983):

Систематика знает тысячи примеров, где виды различаются не адаптивными, а безразличными в биологическом смысле признаками, и стараться подыскивать им всем адаптивное значение является столь же мало производительной, как и неблагодарной работой, где подчас не знаешь, чему больше удивляться: бесконечному ли остроумию самих авторов или их вере в неограниченную наивность читателей.

Итак, наблюдаемую устойчивость (видоспецифичность) нейтральных биологических признаков при одновременном поразительном разнообразии таких признаков – дарвинизм объясняет не слишком убедительно. Такое разнообразие в рамках дарвинизма можно объяснить только тем, что «просто так случайно получилось». Но тогда непонятно, почему эти признаки воспроизводятся (биологическими видами) во времени и пространстве так устойчиво, что это даже позволяет систематикам использовать такие особенности в качестве диагностических признаков вида.[143] Ведь в рамках современной теории эволюции, нейтральные биологические признаки должны совершенно свободно изменяться от популяции к популяции, ограничиваясь лишь частотой случайных мутаций (по соответствующим локусам).

Таким образом, объяснение устойчивости даже нейтральных биологических признаков уже вызывает определенные затруднения.

Но как быть в тех случаях, когда окраска явно вредна? Когда окраска слишком заметна для дневных птиц? Например, на приведенном выше рисунке, окраску одной из двух рассмотренных бабочек – вряд ли можно назвать покровительственной. Длинные и яркие цветные полосы, скорее, привлекают внимание и демаскируют, чем скрывают эту бабочку. И что теперь делать? Засовывать версию со «случайной игрой природы» обратно, и снова доставать «половой отбор» (у полуслепых бабочек)?

Наконец, следует отметить, что довольно часто крылья бабочек имеют сложные и одновременно яркие (!) узоры с обеих сторон крыльев. А это значит, что если придерживаться гипотезы полового отбора, то нам придётся предположить, что в ходе этого полового отбора одна бабочка вертится перед другой, как перед зеркалом, демонстрируя то нижнюю часть своего рисунка, то верхнюю (на крайне близком расстоянии). А вторая бабочка всё это хорошо запоминает (или даже записывает). И потом выносит свой суровый вердикт.

Ну а если серьезно, то большинство энтомологов сходятся во мнении, что те яркие, красивые и потрясающе разнообразные узоры, которые демонстрируют нам тысячи видов бабочек… на самом деле, не используются для взаимодействия этих бабочек друг с другом. Следовательно, «теория полового отбора» в отношении бабочек «пролетает, как фанера над Парижем» (С).

Впрочем, отдельные специалисты так не считают. И периодически удивляют мир научными сообщениями о великих подвигах бабочек на ниве полового отбора. Чтобы читатель понял, над чем я сейчас пытаюсь иронизировать, мне необходимо привести конкретные примеры.