Иди, поймай свою звезду. Караван мертвецов. Адам и Ева - 2 - Павел Шумилов

Рабыни уже начали вырезать луки. Руководила всем Мудра. Она отлично разбиралась не только в дубинках. Когда дело стало за тетивой, Греб выдал катушку… непонятно даже чего. Нить, не нить, веревка, не веревка. Тонкая и очень–очень прочная. Даже острый нож с трудом ее режет. А еще он сказал, что сырости не боится. Идеальная тетива.

Из медальона Мири послышались какие–то звуки. Мириам что–то сделала, и звуки стали громче. Рэй бубнил под нос ругательства. Еще раздавалось шуршание листвы, иногда потрескивали ветки. Один раз отчетливо послышалось мычание коровы. Ругался Рэй плохо. Выбирал самые грубые слова и все время повторялся. Дора умела лучше. Однако, мужчины внимательно слушали. Крис даже повторял отдельные выражения, а Мири иногда его поправляла. Доре стало смешно и обидно: могли бы у нее поучиться.

Ругань скоро прекратилась, но шелест листвы доносился еще около часа. Потом послышался цокот копыт. Рэй возвращался.

К тому времени, когда Рэй показался на тропе, Мудра уже изготовила себе отличный лук и начала делать древки стрел, а остальные рабыни испортили две заготовки и успешно портили следующие.

– Я обошел форт кругом, – сообщил Рэй. – Воины ушли, можно в нем заночевать.

– Они не вернутся? – поинтересовалась Мириам.

– Незачем им туда возвращаться.

Дора отдала приказ, на лошаков навьючили тюки с товаром, караван тронулся. Рэй ехал впереди, рядом с Дорой. Молчал и хмурился всю дорогу. Когда из–за поворота показался форт, Дора вскрикнула и остановилась. За ней послушно замер весь караван.

– Что там? – Греб пришпорил лошака и выехал в голову колонны.

– Можно двигаться дальше, ответил Рэй.

– Да, можно, – подтвердила девушка и тронула поводья. Сердце тревожно билось. Сторожевые вышки форта были пусты. За десять лет каравана Дора не первый раз видела пустые вышки, пожарища, останки погибших воинов между домов, но этот форт с виду был абсолютно цел.

В плане форт напоминал букву «Т» с длинной перекладиной и короткой ножкой. Вдоль перекладины располагальсь жилые дома. Это была главная улица. Вдоль ножки шли хозяйственные постройки, мужской дом, бараки общественных рабынь. В центре располагалась небольшая круглая площадь. Там, где кончались улицы, стояли сторожевые вышки. Вокруг форта – огороды и ухоженные поля. Все как везде. Только вышки пусты, да на улицах никого.

Караван в тревожной тишине вошел в форт. Нет, этот форт не был мертвым. Мычали коровы, домашние птицы разгуливали между домов, где–то блеяли овцы. Дора заметила испуганное детское личико, прилипшее к окну. Хлопнули, закрываясь, ставни. Трупов не было. И трупами не пахло.

– Сегодня что, выходной? Здесь всегда так пусто? – спросил Крис.

– Нет… – ответила Дора и приподняла руку. Крис замолчал.

Выехали на площадь. Дора остановила караван и огляделась. Следов на земле было много, и все – не далее, как вчерашние.

– Есть, кто живой?! Выходи! Торговать будем! – закричала Дора.

Из ближайшего дома вышел пожилой однорукий мужчина. Правой руки у него не было по самое плечо, на обрубленной кисти левой сиротливо торчал большой палец.

– Какая тут, сучьи потроха, торговля! – Не видите разве?

– Мы хотели переночевать у вас, воинов нанять, – объяснила Дора.

– Каравансарай свободен, ночуйте. А из воинов – я, да дети. Нету воинов. Ушли все.

Из домов потянулись женщины, встали молчаливым кругом. Подошли рабыни бараков и рабыни мужского дома. Дора приказала своим осмотреть каравансарай и разместить в нем на ночь лошаков. Ее энергичные, деловитые рабыни странно контрастировали с апатичными местными.

Пока разгружали караван, Дора пропустила начало разговора. Мири кратко пересказала ей. Почти то же, что и с караваном. Пришел в форт большой отряд. С мужчинами по одному разговаривал предводитель. Со всеми, кто только мог носить оружие. После чего все, забыв о долге перед фортом, присоединились к отряду. Забрали лучшее оружие, лучших лошаков, двух рабынь мужского дома, нескольких самых трудолюбивых рабынь бараков и ушли с отрядом. Воины отряда вели себя в форте хорошо, не озоровали. Свободных женщин и девушек не трогали. Зря скот не губили. Забили ровно столько, сколько нужно было для еды, и все – из общественного. В домах не грабили и командиров своих слушались. Греб с Крисом опять завели свой бесконечный спор о гипнозе и телепатии. Рэй послушал их немного, плюнул и отошел к Мириам. Мириам распрашивала женщин, не клал ли предводитель к себе в постель кого из местных. Оказалось, клал. Красивую молодую рабыню из дома. Она ему понравилась, и предводитель забрал ее с собой. Девушка тоже, вроде, была довольна. Мириам огорчилась. Дора вернулась в каравансарай, собрала рабынь, рассказала, что произошло в форте. Потом приказала Мудре идти за собой и пошла осматривать форт. Рабыни мужского дома были в тихом ужасе: мужчин в форте не осталось, и их ждали бараки. Рабыни бараков впали в уныние. Мужчины ушли, а с ними ушли все надежды попасть из бараков в дом. Дора разыскала матку. Та пила с утра крепкое пиво и лила слезы. Дора приказала Мудре привести четырех самых сильных женщин. Те, по ее приказу, раздели матку, связали и сунули головой вниз в бочку с ледяной колодезной водой. Когда ноги перестали дергаться, Дора приказала вынуть несчастную из бочки, подвесить вниз головой и откачать. Вода и пиво ударили изо рта фонтаном. Через пять минут матка пришла в себя, слабая, но трезвая как стеклышко. Дора приказала привязать ее к столбу наказаний.

– Коровы не доены! – плеть первый раз обрушилась на спину женщины.

– Овец никто в поле не выгнал! – рядом с первой легла вторая полоса.

– Рабыни не кормлены! – это было некоторым преувеличением. Пользуясь случаем, рабыни сами о себе неплохо позаботились. Отчего коровам тоже стало легче, хотя сырые овощи с парным молоком – не лучшая комбинация. Вообще, рабыням в форте жилось лучше, чем в городе. И кольца в груди никто не вставлял. Да и зачем? Куда тут убежишь? Лес – не город. Найдут.

– Не надо больше, госпожа. Я все поняла, – взмолилась матка. Дора распорядилась ее развязать и отдала плетку. Матка принялась отдавать приказы, подкрепляя их затрещинами.

– Разреши спросить, кто ты, госпожа? – попросила матка, когда работа закипела.

– Кэптэн Дора. Остановилась в вашем форте на ночь.

– Ты не из этих, вчерашних?

– Нет. – Дора задумчиво осмотрела матку с ног до головы. Та съежилась. – Ты сегодня вела себя плохо. В караване так не делают. Если кэптэн погиб, сразу же кто–то его заменяет. А ты напилась.

– Так ведь…

– Ты матка! Без мужиков не знаешь, что делать? На тебе весь форт держится. Мужики только и умеют, что мечами махать, а всю работу твои бабы делают. Отбери самых толковых женщин и пошли на вышки.