Тот самый сантехник 3 - Степан Александрович Мазур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да где угодно, – сипло пробормотал Боря, прекрасно понимая, что уснёт даже на подоконнике без одеяла.
Но странное дело, вроде проспал полдня. Да и ел пару раз. А теперь без сил. Как так-то? Ему двадцать почти, а не девяносто восемь!
«Нет, к старости я ещё не готов», – возмутился внутренний голос: «Но раз отправляют в душ, перевыполни программу. Налей себе ванну, что ли. Расслабься».
И Боря расслабился. Последний раз он принимал полную ванную воды ещё когда отец здесь жил и даже не думал о севере. А теперь отец в будке живёт, засыпанной снегом. И к нему тоже ехать надо, прорываться. А он тут сонную амёбу изображает.
«А может тоже вертолётик купим?» – предложил внутренний голосок в момент слабости, когда тело в ванную с пеной погрузилось и пятки показались торчащие из воды.
Всё-таки железная ванная на метр пятьдесят, а не на метр семьдесят.
«Да ну, бред какой-то!» – тут же сам себя поправил внутренний голос, став мгновенно прокуренным и умудрённым опытом: «Женьшеня надо ебануть стаканчик. Ну и элеутерококка там пожевать, ещё какой-нибудь хуйни из мужского сбора. Впереди ещё долгая зима. Расслабляться некогда!».
Боря кивнул, но украдкой, убедившись, что дверь закрыта на щеколду и точно никто не смотрит, пенку на голову напялил и сделал шапочку, как у пирата. А то и как у Наполеона.
И тут же самому от себя стыдно стало. Что за дела! Напарник может в сугробе каком замёрз, баба его летит, чтобы о похоронке узнать, своя дева, сердцу милая, наверняка уже всего Фауста процитировала, глядя на ужин остывший. А он тут валяется и хернёй страдает. Там может отца плохо. А Степанычу вообще крышка. А директора нового если ещё не посадили, то уже вот-вот. Следствие близко. Прокуратура не дремлет.
«Будь мужиком, Боря!» – сказал ещё суровее голос: «Сначала дела, потом старость, а как на пенсию выйдешь, там и лепи себе шапочки. Хоть из фольги, хоть из пены. Всем вокруг уже насрать будет».
Боря кивнул и вроде бы только на миг глаза прикрыл. А очнулся от того, что в дверь тарабанят.
– Боря, брат! – стучал Лёха. – Ты живой там? Пашку это… помыть надо… Выходи.
– Выхожу, – ответил сухо Глобальный и нос почесал.
«Чего ж так рубит-то? Терапия что ли подействовала? И он наконец расслабился? Или Снежана в энергетические вампиры подалась? Вроде бы сосать умеет, а одно другому не мешает. Напротив, способствует. Или уже от погоды стал зависим?».
Он действительно поднялся, вытерся и напялив на мокрый зад семейники, с трудом прошёл до кухни, завалился на матрас и едва накинул на себя одеяло, как вырубило даже не взирая на свет над головой.
Мать пришла на кухню пить ночной чай и глядя на уснувшего сына, произнесла сочувствующе:
– Эх, Боря, Боря. Точно как папка весь. Пашет весь день и засыпает за минуту. Я только лягу, значит, только ножки вытяну, а он уже сопит во всю Ивановскую… Жить то вы когда думаете? А?
А Боря там жил, по ту сторону. Немного, правда. Но у него в руках был большой пульт управления. Один на всё сразу. Нажмёшь кнопку, а тут тебе вертолётик из кустов появляется. Или дрон. Тут уж как мыслей хватит. А другую надавишь и рычажок повернёшь – машинка под ногами гоняет.
Но это ещё что? Вот когда газонокосилка рядом поехала, совсем хорошо стало. Боря даже в шезлонг возле бассейна прилёг, шляпу пониже от солнца спустил и давай себе в монитор смотреть, пока машинка та с травой борется, со спутником сверяясь метр-в метр. Не дай бог кусты красивые срезать. Да и деревья только посадил. Вот же рядом, дом построенный. Двухэтажный. И жена с балкона машет. Сына на руках держит. Только лица жены не разглядеть. Какого цвета у неё волосы? Рыжая? Русая? Блондинка? Чернявая, может быть?
Боря заворочался во все, очень сожалея, что нельзя весь комплект взять. Да куда ему весь теперь? Он же теперь сонный старик. Спит весь день, а ночью дремлет. Вон и руки дряхлые. А ноги так всегда болят.
И Боря посмотрел на сморщенные руки, а над бассейном вдруг снег пошёл. А затем хуй примерно метр на метр сосулькой в самый центр свалился. И плавает себе, плавает. Но недолго то плаванье получилось. Застыл, сморщился, а потом вдруг головой Олафа оказался. А та голова лысенькая и говорит так жалобно:
– Боря, я конечно всё понимаю, но и ты пойми. Я жену в нормальную страну из той пиздаболии радужной увёз при первом случае. Она может беременная по самое не балуйся, может уже живот на девятом месяце. Терпит, чтобы россиянина родить. А ты тут развалился. Старый и сонный. Фу на тебя! Или правильнее – пошёл в баню? А я знаю, как можно ещё больше страну познать. Но уже не могу. Мне же пушной зверёк пришёл из пяти букв по вертикали. Знаешь ответ или подсказать?
Тут то Боря и проснулся. Даже обидно стало. Бабка и та уже сдалась. А это говно немецкое всё никак не успокоится.
«Не, ну поляки тоже успокоиться никак не могут и сколько миллиардов репараций к наследникам Третьего Рейха предъявили?» – почему-то сразу спросил мозг по пробуждении, пока во все стороны разбегались феи, единороги, летели болгарки жужжащие и где-то рядом затухал крик блондинки.
Боря потянулся, почти поднялся и пообещал себе, что ближайшие сутки спать не
