Исландские саги. Ирландский эпос - Автор неизвестен - Европейская старинная литература

— Остерегайтесь, как бы вам не пришлось заплатить за них цену, которую он сам положит, — сказал он.

Немного погодя Хёскульд и сыновья Ньяля пригласили друг друга в гости. Сначала Хёскульд поехал к сыновьям Ньяля. У Скарпхеднна был бурый конь-четырехлеток, высокий и статный. Конь этот был некладеный и никогда не выводился на бой с другими конями. Этого коня Скарпхедин подарил Хёскульду, и еще двух кобыл в придачу. Они все сделали Хёскульду подарки и уверили друг друга в дружбе.

Затем Хёскульд пригласил их к себе в Оссабёр. У него там было уже много гостей. Он еще до этого велел сломать свой главный дом, но у него было три сарая, в которых приготовили постели. Приехали все, кого он пригласил. Пир вышел на славу. И когда настала пора разъезжаться по домам, Хёскульд поднес гостям богатые подарки и поехал проводить сыновей Ньяля. С ним поехали сыновья Сигфуса и все домочадцы. Сыновья Ньяля и Хёскульд уверяли друг друга в том, что никому не рассорить их.

Немного погодя Мёрд приехал в Оссабёр и сказал Хёскульду, что ему нужно поговорить с ним. Они начали разговор. Мёрд сказал:

— Какие вы разные люди, ты и сыновья Ньяля! Ты сделал им богатые подарки, а они одарили тебя подарками, которые лишь позорят тебя.

— Чем ты это докажешь? — говорит Хёскульд.

— Они подарили тебе коня, которого назвали Молокососом в насмешку над тобой, потому что ты тоже кажешься им не испытанным в бою. А еще я могу тебе сказать, что они завидуют тому, что у тебя есть годорд. Его принял на тинге Скарпхедин, когда ты еще не приехал на тинг во время пятого суда. Скарпхедин и не собирался вовсе выпускать его из своих рук.

— Неправда, — говорит Хёскульд. — Я получил его во время осеннего тинга.

— Тогда, значит, это Ньяль заставил его, — говорит Мёрд. — А еще они нарушили уговор с Лютингом.

— В этом, думается мне, они невиновны, — говорит Хёскульд.

— Но ты не сможешь отрицать, — говорит Мёрд. — что, когда вы со Скарпхедином ехали к Лесной Реке, у него из-за пояса выпала секира, которой он собирался убить тебя.

— Это был, — отвечает Хёскульд, — его дровяной топор, и я видел, как он затыкал его себе за пояс. Короче говоря: что до меня, то, сколько бы ты ни рассказывал дурного о сыновьях Ньяля, я этому не поверю. А даже если бы и случилось, что ты говоришь правду и что нужно либо мне убить их, либо им меня, то я бы охотнее погиб от их руки, чем причинил им зло. А тебе должно быть стыдно, что ты говоришь так.

После этого Мёрд поехал домой.

Немного погодя Мёрд отправился к сыновьям Ньяля. Он много говорил с ними и с Кари.

— Я слыхал, — сказал Мёрд, — что Хёскульд говорил, будто ты, Скарпхедин, нарушил мирный уговор с Лютингом. А еще я узнал, что ему показалось, будто ты замышлял убить его, когда вы с ним ехали к Лесной Реке. Но мне кажется, что он тоже замышлял убить тебя, когда пригласил тебя на пир и отвел тебе для ночлега сарай, который стоял дальше всех от других домов. Всю ночь к нему подносили дрова, и он собирался сжечь тебя в этом сарае. Но тут случилось так, что ночью приехал Хёгни, и из их замысла ничего не вышло, потому что они побоялись его. Затем он поехал вас провожать, и с ним было множество народу. Тогда он в другой раз хотел напасть на вас и велел Грани, сыну Гуннара, и Гуннару, сыну Ламби, убить вас. Но они струсили и не решились напасть на вас.

Когда он рассказал им это, они сначала спорили с ним, но потом, в конце концов, поверили. Они остыли к Хёскульду и почти не разговаривали с ним, когда встречали его, а Хёскульд тоже охладел к ним. Так проходит некоторое время.

Осенью Хёскульд отправился в гости на восток, на Свиную Гору, и Флоси принял его хорошо. Хильдигуни тоже была там. Флоси говорит Хёскульду:

— Мне сказала Хильдигунн, что между тобой и сыновьями Ньяля легла тень. Мне это не нравится, и я хочу предложить тебе, чтобы ты не уезжал обратно. Я поселю тебя в Скафтафелле, а в Оссабёре поселю своего брата Торгейра.

— Могут тогда найтись люди, — говорит Хёскульд, — которые скажут, что я бежал оттуда со страху, а я этого не хочу.

— Тогда очень может быть, — говорит Флоси, — что это плохо кончится.

— Очень жалко, — говорит Хёскульд, — потому что, по мне, лучше я погибну и за меня не заплатят виру, чем чтобы из-за меня пострадали многие.

Через несколько дней Хёскульд собрался ехать домой. Флоси подарил ему алый плащ, отделанный по краям до самого низа золотом. Хёскульд уехал домой, в Оссабёр. Некоторое время все было спокойно.

Хёскульда так любили, что у него почти не было врагов. Но с сыновьями Ньяля он всю зиму так и оставался в разладе.

Ньяль взял себе на воспитание сына Кари по имени Торд. А еще он воспитал Торхалля, сына Асгрима и внука Лодейного Грима. Торхалль был человеком смелым и решительным. Он так научился законам у Ньяля, что стал одним из трех величайших знатоков законов в Исландии.

В тот год выдалась ранняя весна, и люди стали сеять хлеб.

Однажды случилось, что Мёрд приехал на Бергторов Пригорок. Он тотчас отошел в сторону с сыновьями Ньяля и Кари, чтобы поговорить. Как обычно, он стал клеветать на Хёскульда, рассказывать о нем всякие новые небылицы и подбивать Скарпхедина и остальных убить Хёскульда. Он сказал, что Хёскульд опередит их, если они сейчас же не нападут на него.

— Мы согласны, — говорит Скарпхедин, — если ты поедешь с нами.

— За этим дело не станет, — говорит Мёрд.

Они договорились о нападении, и Мёрд должен был приехать к ним вечером.

Бергтора спросила Ньяля:

— О чем это они говорят на дворе?

— Они задумали что-то, не посоветовавшись со мной, — говорит Ньяль, — а меня редко обходят, когда задумывают что-нибудь хорошее.

В этот вечер ни Скарпхедин, ни его братья, ни Кари не ложились. В ту же самую ночь приехал Мёрд, сын Вальгарда, и сыновья Ньяля и Кари взяли оружие и ускакали. Они доехали до Оссабёра и стали ждать у изгороди. Погода была хорошая, и солнце уже взошло.

В это время Хёскульд, годи Белого Мыса, проснулся. Он оделся и накинул плащ, который ему подарил Флоси. В одну Руку он взял лукошко с зерном, в другую — меч, пошел на поле, огороженное изгородью, и стал сеять.

Скарпхедин и его люди договорились, что они нападут на него все. Скарпхедин выскочил из-под изгороди, и когда Хёскульд увидел его, он хотел убежать. Тут Скарпхедин бросился на него и сказал:

— Не вздумай бежать, годи Белого Мыса!

С этими словами он ударил его секирой по голове, и Хёскульд упал на колени и сказал:

— Бог да поможет мне и простит вас.

Тогда они все бросились на него и стали наносить ему раны. Мёрд сказал:

— Я кое-что придумал.

— Что же ты придумал? — спросил Скарпхедин.

— Я предлагаю, чтобы я сначала поехал домой, а затем на Каменистую Реку и там рассказал о том, что случилось, и осудил бы вас. Я уверен, что Торгерд попросит меня объявить об убийстве. Я так и сделаю, и это испортит им все дело[218]. А еще я пошлю человека в Оссабёр разузнать, что они собираются предпринять, и там этот человек услышит о том, что случилось. А я сделаю вид, будто я узнаю об этом от них.

— Конечно, сделай так, — говорит Скарпхедин.

Братья и Кари поехали домой. Приехав домой, они рассказали Ньялю о том, >тто произошло.

— Это печальное событие, — говорит Ньяль. — Горестно узнать про него, и если сказать правду, оно меня так печалит, что лучше было бы, если бы погибли двое моих сыновей, а Хёскульд оставался в живых.

— Не стоит на тебя обижаться, — говорит Скарпхедин. — Ты человек старый, и понятно, что ты это принимаешь так близко к сердцу.

— Не в годах тут дело, — говорит Ньяль, — а я лучше вашего знаю, что за этим последует.

— А что же последует за этим? — спрашивает Скарпхедин.

— Моя смерть, — говорит Ньяль, — смерть моей жены и всех моих сыновей.

— А что ты мне предскажешь? — спрашивает Кари.

— Трудно им будет идти наперекор твоей счастливой судьбе, — говорит Ньяль, — потому что ты переживешь их всех.

Смерть Хёскульда так печалила Ньяля, что он никогда не мог говорить о ней без слез.

Хильдигуни проснулась и заметила, что Хёскульда нет в постели. Она сказала:

— Тяжелые мне снились сны и недобрые. Поищите Хёскульда!

Люди обыскали весь двор, но Хёскульда не нашли. Тогда оделась и с двумя работниками пошла в поле. Они нашли Хёскульда убитым. Тут пришел пастух Мёрда, сына Вальгарда, и рассказал ей, что сыновья Ньяля проехали отсюда.

— Скарпхедин подозвал меня и объявил, что это он убил Хёскульда, — сказал он.

— Немалый это подвиг, — сказала она, — если он один совершил его.

Она взяла плащ, вытерла им всю кровь и завернула в него спекшиеся сгустки. Затем она сложила плащ и спрятала его к себе в ларь. Затем она послала человека на Каменистую Реку рассказать о том, что случилось. Мёрд уже был там и успел раньше рассказать новость. Туда приехал Кетиль из Леса. Торгерд сказала Кетилю: