Сборник "В огне" - Василий Головачев

— Великий Всевидящий! — пробормотал ошеломленный Сто Второй (ругаться мантоптеры не умели). — Что за жаба нас догнала?! Неужели мы не можем от нее оторваться?

— Мы и так идем на пределе.

— Внимание, включаю форсаж! — предупредил экипаж Первый Поднимающийся.

«Проникающий» устремился вперед с возрастающей скоростью, жадно глотая энергию запасных генераторов хода. Все помещения космолета заполнил низкий гул: корпус преодолевателя пространства начал резонировать в унисон с пульсацией защитных полей.

Зеркальная сфера, выворачивающая «наизнанку» все, что в нее попадало, начала отставать и вскоре затерялась в черноте космоса на фоне россыпи звезд и далеких галактик. Еще некоторое время мантоптеры вглядывались в пустой экран обзора, ожидая доклада искусственного интеллекта корабля о маневрах погони, и лишь потом расслабились, позволив себе отметить это событие глотанием «жидкости счастья», приводившей их в легкое эйфорическое состояние.

Не пил «счастье» лишь командир «Проникающего», предчувствующий близкую беду. До цели полета оставалось чуть больше половины пути — около восемнадцати тысяч светоединиц, и все еще могло повториться.

Предчувствия Первого Поднимающегося сбылись, когда до спирального рукава Галактики, в котором находилась желтая звезда Солнце — цель экспедиции, осталось каких-то две тысячи планетарных циклов. На той скорости, с какой мчался сквозь пространство корабль миссии, ему требовался для преодоления оставшегося отрезка пути всего один суточный цикл, а то и меньше. Он уже был в пределах внешнего спирального рукава Галактики и слегка изменил курс, точно нацеливаясь на Солнце, и в этот момент обслуживатель корабля доложил о появлении в кильватере знакомой зеркальной «жабы». Преследователи догнали «Проникающий». А командир космолета вдруг понял, что отставание погони было просто хитрым маневром. Преследователи не знали, куда направляется корабль, и появились, как только определился курс и стала видна цель экспедиции.

— Внимание! — объявил Первый Поднимающийся. — Тревога первой степени! Начинаем маневр сближения и атаки! Шанс — один из тысячи, что мы уцелеем. Прошу приготовиться к небытию.

— Что ты задумал, командир? — подал голос Сто Второй.

— Мы пошлем к Солнцу автономную капсулу с посланием и атакуем преследователей в режиме «таран».

Тишина в гнезде управления.

— Может быть, есть другое решение? — нарушил молчание Прокладывающий Курс.

— Я его не вижу.

— Но мы не использовали всего нашего арсенала…

— Его недостаточно, нужен нестандартный подход. За нами идет не просто погоня Останавливающих. Это сферический хроноинверсор.

Пауза. Возглас Двести Шестого:

— Сохрани нас Всевидящий!

— Почему ты уверен, что Останавливающие послали за нами хроноинверсор? — спросил Сто Второй. — Зачем? Он не сможет нас остановить.

— Но сможет задержать, — тяжело сказал Первый Поднимающийся. — Тогда наша миссия теряет смысл. К тому же инверсор послан не за нами. Останавливающим нужно было узнать, куда мы направляемся, чтобы предотвратить утечку информации о положении дел в Метагалактике. Они своей цели добились. Теперь на очереди — те существа, которым мы должны передать послание. Оно дойдет, если только мы уничтожим посланца Останавливающих. Вы готовы?

Долгая пауза.

— Другого выхода нет?

— Нет.

— Тогда мы готовы, — ответил за всех Прокладывающий Курс.

— Начинаем маневр.

Корабль увеличил скорость.

Зеркальная сфера начала отставать, и некоторое время казалось, что он оторвется от преследования, но спустя несколько долей суточного цикла она снова догнала корабль, и Первый привел в действие разработанный план.

Гигантский космолет вдруг сделал неожиданный пространственный кульбит: прыгнул вверх — вниз, влево — вправо, развернулся носом к настигавшей его сфере и ощутимо «уперся в вакуум» — затормозил, на мгновение выключив генератор «вакуумной смазки». И преследователи не успели затормозить, чтобы избежать столкновения. Но перед тем, как столкнуться лоб в лоб, Девятьсот Девяносто Девятый выстрелил из корабельного деформатора, изменяющего метрику пространства, и словно огромным ножом буквально вспорол сферу как воздушный шарик.

Деформатор — по сути преобразователь кривизны пространства — изменил топологию сферы таким образом, что она «лопнула» и «вывернулась наизнанку» сама, пропустив сквозь себя корабль мантоптеров. Затем она развернулась в сложной формы «цветок», напоминающий земную гвоздику, и стала складываться в плоскость, пока не превратилась в идеальный зеркальный квадрат, продолжавший лететь в прежнем направлении и с прежней скоростью. Корабль мантоптеров отразился в нем во всех деталях, догоняя это чудовищное «зеркало», и обслуживателю космолета с трудом удалось избежать столкновения: «Проникающий» тоже продолжал мчаться в прежнем направлении кормой вперед, оказавшись позади бывшей сферы благодаря своему маневру.

Они сбросили скорость, наблюдая, как гигантский плоский зеркальный лист уносится в темноту космоса, отражая звезды и туманности, затем командир напомнил экипажу о выполнении служебных обязанностей, и очнувшийся Прокладывающий Курс занялся наведением «Проникающего» на цель. Вскоре космолет, на безопасном расстоянии миновав «зеркало», устремился к звезде людей — Солнцу, до которой оставались всего доли суточного цикла полета. Неожиданная метаморфоза сферы на мантоптеров особого впечатления не произвела, их техника тоже могла вытворять подобные фокусы с формой предметов, а о смысле происходящего должны были размышлять исследователи, сородичи с соответствующим образованием и функциональным предназначением. Таких мантоптеры обычно называли «яйцеголовыми».

При подходе к Солнечной системе «Проникающий» сбросил скорость до десяти световых и вошел в нее уже не так стремительно, как покидал окрестности родной планеты. Всего местная система насчитывала девять крупных планетарных тел, около двух тысяч тел размерами поменьше и множество искуcственных сооружений, но корабль направился сразу к третьей планете системы, на которой обитали люди.

Беда случилась, когда космолет пролетал мимо второй с краю планеты, которую хозяева системы называли Ураном.

Внезапно впереди по ходу корабля, всего в тысячных долях радиуса орбиты планеты мантоптеров, объявился такой же преодолеватель пространства, шедший встречным курсом. Расстояние между ним и «Проникающим» было столь мало, что ни Прокладывающий Курс, ни обслуживатель корабля не успели предотвратить столкновение или отвернуть в сторону. Шедший на скорости в десять световых космолет мантоптеров врезался в лоб чужаку… и промчался сквозь него, как сквозь голографический призрак!

«Зеркало!» — успел подумать Первый Поднимающийся, прежде чем потерять сознание. Это всего лишь зеркальное отражение…

В следующее мгновение в гнездо управления хлынула тьма, и пятерка мантоптеров перестала что-либо ощущать. Никто из них уже не увидел, как «Проникающий в глубины», вонзившийся в зеркальный лист хрономембраны, через несколько долей суточного цикла вылетел обратно, странным образом развернувшись в неведомых измерениях «зеркала», и направился туда, откуда прибыл, к границам Солнечной системы, только с гораздо меньшей скоростью. Радарные комплексы людей, следящие за пространством Солнечной системы, засекли его в тот момент, когда он пересекал орбиту Плутона.

Однако экипаж корабля к этому моменту был уже мертв.

Глава 2

НЕБОЛЬШИЕ ЛИЧНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Сначала их было трое на плоту, неторопливо дрейфующему по водной глади Валлес Маринерис — Великой Марсианской Долины, расположенной в экваториальной области Марса в окружении величественных стен гигантской системы каньонов. Потом Ходя (Хасид Хаджи-Курбан, перс, уроженец Исфахана, безопасник-бобер, [25]полковник и друг Кузьмашина) и Гера (Герман Алнис, социолог по образованию, лирик по натуре, ксенопсихолог, сотрудник Института внеземных культур, поэт и сорвиголова) почти одновременно получили вызовы из своих засекреченных контор и улетели. Таким образом Кузьма (Кузьма Ромашин, двадцати девяти лет от роду, специалист-теоретик в области таймфаговой физики, женатый, детей нет; шатен, метр восемьдесят росту, лицо открытое, глаза карие, упрямый подбородок, крупные губы, нос далеко не греческого происхождения) остался на плоту один. Торопиться ему было некуда, в Институте ТФ-проблем его ждали через месяц, отпуск же только начинался, и к рабочему комбайну еще не тянуло. А отсутствие на плоту жены объяснялось двумя причинами. Первая: отдыхать собирались сугубо мужской компанией. Вторая: Алевтина все равно не полетела бы с мужем на Марс, предпочитая отдыхать в более комфортных условиях в окружении друзей, бездельников и трепачей, называющих себя «служителями муз» или «артистами свободного поиска».