Мемориал августа 1991 - Прокоп А. А.

и, к тому же, в эту же минуту возникло что-то похожее на всеобщую минуту молчания, и все остальные, за исключением товарища Репейса, сначала повернулись в сторону, застывшего с открытым ртом господина Свиноедова, а затем в ту сторону, куда и были направлены эти самые глазки.

Взгляд Свиноедова был устремлен все к тому же административному зданию, которое приобрело вид из старой кинохроники. Украсилось лозунгами давно минувших дней, и в дополнение к этому, полностью изменился весь доступный обозрению ландшафт.

Появились черно-белые клумбы, с такими же черно-белыми цветами. Доска почета с атрибутами пролетарской власти. Возле всего этого располагались несколько лавочек, на них, не обращая внимания на делегацию во главе с господином Калакакиным, о чем-то беседовали работницы одетые в спецодежду из незапамятных времен.

Свиноедов со скрипом повернул голову в направлении товарища Репейса. Через секунду его начало покачивать на месте, он вцепился в плечо своего собрата, представляющего департамент ‘’ электропроводного благополучия, с полным контролем’’, но тот испуганный не меньше Свиноедова, пытался вырваться в сторону. Его худосочное личико с чертами выродившейся интеллигентности, превратилось в восковую маску, а глаза, опережая онемевшее тело, стремились со скоростью превышающую скорость звука в направлении выхода.

Чуть не повалившись на землю, Свиноедов с трудом сумел принять нормальное вертикальное положение, по его массивному лицу текли жирные, большие капли пота.

– Что же вы товарищ Свиноедов? С вами все хорошо? Или нужно вызвать врача? – с полным участием в голосе спросил товарищ Репейс, одетый в форму НКВД образца конца тридцатых годов прошлого века, с играющей отражением солнца портупеей, на которой крепилась большая кобура пистолета ТТ.

Откуда-то возле товарища Репейса появились двое молодых мужчин, одетых под стать самому Репейсу, их лица в отличие от своего командира, не выражали никакого благодушия, а, напротив, с нескрываемым раздражением смотрели на окончательно потерявшихся в пространстве сотрудников комиссии ‘’Грядущего общества’’.

– Пройдемте товарищ Свиноедов, наш доктор обстоятельно осмотрит вас и, без всякого сомнения, поможет прийти в себя – повторил свое предложение товарищ Репейс, сделав два шага навстречу Свиноедову.

– Нет, я никуда не пойду. Мне ненужно доктора! – завопил поросячьим визгом господин Свиноедов.

После этого он рванулся, сбив с ног, все еще онемевшего господина из электропроводного ведомства, тот упал на пятую точку, подняв облако серой пыли. Свиноедов с огромной скоростью вылетел из открытых ворот, один раз оглянувшись, промчался мимо опешившего водителя служебной ауди. Через несколько секунд все остальные представители, включая, поднявшегося на ноги электрического деятеля, побежали к выходу. Расталкивая друг друга на бегу и что-то дико вопя на непонятном для обычного человека языке.

Эдуард Арсеньевич был единственным, кто остался стоять на своем месте. Он хорошо видел, что сигналом к массовому бегству послужило, не только поведение господина Свиноедова, но и появившиеся с правой стороны четверо солдат, которые направлялись прямиком к делегации, держа в руках страшные, черные винтовки.

Забыв и не проверив полное количество участников делегации, – дорогущие автомобили, – подняв еще большую пыль, чем упавший господин с неизвестной фамилией, шлифанув со свистом, скрылись прочь от фабрики ‘’Ударник’’.

Эдуард Арсеньевич не видел, как резво бежали его коллеги, не догадывался в какую сторону, рванул и сейчас несся господин Свиноедов. Видел он только, что в какой-то момент солдаты с винтовками просто растворились в воздухе, как будто их никогда и не было.

– Нехорошо получается товарищ Калакакин, ваши товарищи бросили своего командира. Извините, но это самое последнее дело, их всех нужно, по меньшей мере, поставить на вид, а может и выписать выговор с занесением в личное дело – засмеялся товарищ Репейс, в одну секунду сменив форму сотрудника НКВД на обычный костюм…

… Инна в отличие от работающих рядом с ней грузчиков, отлично видела всю произошедшую перед ней сцену, и еще она с любопытством непониманием смотрела на физиономию бригадира грузчиков, который, вроде бы, смотрел с ней в одну сторону и делал это в тоже время, но как выходило, абсолютно ничего не видел.

– Извините, вы сейчас ничего необычного не видели – спросила Инна, подойдя к бригадиру, на онемевших от страха ногах.

– Где? – спросил он.

– Да, вон у ворот – прошептала Инна.

– Не знаю, постояли, посмотрели и уехали – произнес бригадир, бросил на землю недокуренную сигарету и рьяно включился в работу, помогая своим коллегам.

– Странно – прошептала Инна, сама себе.

Она видела, что господин Репейс стоит напротив одного из делегатов, который почему-то остался, не пустившись в общее бегство. С господина Репейса исчезла военная форма и сейчас он, выглядит совершенно обыденно.

– ‘’Видимо не такой уж идиот – этот рыжебородый. Почему грузчики ничего не видели, или это я окончательно запуталась и может…’’ – на этой мысли Инне стало по-настоящему страшно. Она вернулась на лавочку и теперь думая, только о собственном состоянии, сидела, сжавшись в комочек пробираемый сильным ознобом, несмотря на жаркую, даже душную погоду.

– Это ваша девушка Эдуард Арсеньевич? – неожиданно спросил товарищ Репейс.

– Где, какая? – еле промямлил Эдуард.

– На лавочке, ее зовут Инна. Вы ее подослали? – не выражая, даже намека на злобу, произнес товарищ Репейс.

Эдуард Арсеньевич старался, как можно внимательнее разглядеть девушку, которая в этот момент, смотрела себе под ноги и не видела обращенного к ней интереса.

– Нет, товарищ Репейс. Я впервые ее вижу – уверенно произнес Эдуард Арсеньевич.

– Дело в том, что она все видела, хотя не должна иметь такой возможности.

– Нет, я ее точно не знаю – уверенность в голосе, сменилась испугом.

– Успокоитесь, что вы в очередной раз сопли распустили. Кажется, и первая история, закончилась для вас, даже больше чем благополучно. Так что вы, по-прежнему, боитесь нас, как черт – ладана – засмеялся Репейс.

– Не могу привыкнуть к вашим штучкам, товарищ Репейс.

Эдуард Арсеньевич стоял бледный, как чистый лист бумаги и уже не мог соображать, что он должен делать и для какой цели, он собственно здесь оказался.

– Ваши коллеги, так и не успели вручить мне заготовленные предписания. Очень сожалею, но вероятнее всего, вам самому придется собрать документы и вручить мне при нашей следующей встрече, как полагается. А мы пока поработаем на радость обитателям городка, стосковавшимся по нормальному продукту.

– Да, конечно, я все понимаю, только что я скажу своему начальнику – пролепетал Эдуард Арсеньевич.

– Думаю, он уже знает о вашем провале и, к тому же, уверен, что он не сильно этому удивлен. Если честно Эдуард Арсеньевич, то господин Толстозадов боится нас не меньше, чем вы. Может даже и больше, только у него, в отличии от вас, есть солидные покровители, которые обитают, скажу вам по секрету, даже не в пределах столичного града, а в райском для всех паразитов поясе воровского благополучия.

– Можно мне спросить? – собрав в кулак все остатки самообладания или просто ляпнув,