Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921 - Уильям Аллен

Во время подготовки своего маневра главнокомандующий проявил великолепное самообладание и способность игнорировать тревожные известия, поступавшие из тыла. Отступление Огановского и создание им штаба в селе Николаевском около Кагизмана стало источником панических докладов, которые циркулировали в тылу армии и даже в Тифлисе. Христиане, жившие в долине Аракса, бросились бежать на север; их воспаленное воображение рисовало им курдские банды не только в долине Аракса, но и вблизи Александрополя. Наместник телеграммой запросил главнокомандующего, сумеет ли он удержать Кагизман и не угрожает ли опасность Еревану. Юденич ответил, что он готов не только остановить, но и разбить противника, а престарелый граф Воронцов-Дашков был достаточно умен, чтобы сохранить веру в своего закаленного в боях заместителя.

Сосредоточив свой стратегический резерв у Тахира, Юденич хотел быть готовым к любым возможным маневрам турецкой 3-й армии. Если бы турецкое командование решило атаковать главные русские позиции II Туркестанского корпуса и I Кавказского корпуса в долинах Ольты-Чай и Пасин, группировка Баратова могла бы контратаковать от Тахира на Юзверан – Арди и нанести удар по турецкому правому флангу в долине Пасин. Но этот вариант казался невозможным, поскольку известно, что с 1 августа дивизии турецкого IX корпуса вели бои в долине Мурат. Более вероятным представлялось, что турецкое наступление будет развиваться в направлении перевала Ахталар и долины Аракса, по соседству с Кагизманом. Таким образом, в том случае, если лучшая часть турецкой наступательной группировки будет сражаться в районе, который находится между Каракилисе и перевалом Ахталар, Баратов получил приказ быстро выдвинуться на Килич-Гедик и ущелье Мурат около деревни Хамур и отрезать противнику путь к отступлению. Юденич приказал еще одному полку, 156-му, идти к Тахиру в качестве резерва для поддержки контакта между русскими силами в долине Пасин и Баратовым, когда он выдвинется на восток[148].

1 августа Юденич сам прибыл в Каракурт, и Баратов получил приказ выступить в любой момент.

3 августа ударная группировка Баратова сосредоточилась в Тахире: в тот же день 17-й Туркестанский полк прибыл в Башкёй, а 13-й Туркестанский и 156-й полки двинулись маршем на Велибабу. Как только главнокомандующий утвердил час «Ч», Баратов получил распоряжение послать один полк кавказских стрелков через Зейдкан в направлении Каракилисе, приказав ему вступить в бой с внешними постами левого фланга главных сил противника в любом месте, где бы он их ни встретил. Двенадцать часов спустя генерал Воробьев, командующий 4-й Кавказской стрелковой дивизией, должен был пройти с оставшимися тремя полками этой дивизии через Зейдкан и Карсьян на Килич-Гедик и как можно скорее занять его[149].

В то же самое время 1-я Кавказская казачья дивизия должна была выдвинуться из Тахира на Ремкан и Абди, откуда казакам приказали подняться по горным тропам к Шариан-Дагу, двигаясь в главном направлении на Тутак. Их задачей было достичь Кутака и перерезать пути, ведущие из Каракилисе в Малазгирт. Юденич предложил отдать приказ Огановскому бросить свою кавалерию на противника по дороге, ведущей из Ахталара на Каракилисе, одновременно с наступлением различных частей группировки Баратова, пока драгуны Шарпантье и пехота Назарбекова будут связывать боем фланг противника, подойдя со стороны Тасли-Чай-Суфлы.

Этот план был довольно разумным и естественным; его слабость заключалась в отсутствии проходимых путей или даже троп в районе Ремкан – Абди – Тутак[150].

К тому же успех контрманевра зависел от того, на каком расстоянии Абдул Керим сосредоточил свои войска против перевала Ахталар и сумел ли он обеспечить надежную защиту Килич-Гедик и ущелья Хамур. Юденич рассчитывал на то, что самоуверенный турецкий командующий сосредоточил почти все свои войска для вторжения в долину Аракса.

В конце концов оказалось, что плохая организация снабжения у турок привела к постепенному эшелонированию турецких дивизий вместо их группировки в районе Ахталар – Каракилисе. По-видимому, 3–4 августа к востоку и северо-востоку от Каракилисе стояло не больше двух турецких дивизий и, возможно, всего лишь одна – между Алашкертом и Килич-Гедик. Две другие находились еще в процессе формирования. Они стояли между Тутаком, Хамуром и Каракилисе, а остальные войска Абдул Керима располагались вблизи Малазгирта и еще глубже – в тылу. В этих условиях маневр Юденича не мог привести к полному окружению армии Абдул Керима, даже если бы передвижения русских войск осуществлялись быстро и точно, а этого не было.

Час «Ч» был назначен Баратову на вечер 4 августа[151].

13-й Туркестанский полк немедленно выступил, а сам Баратов вышел на рассвете следующего дня. В течение 5-го числа 13-й Туркестанский полк вступил в контакт с противником на дороге между Алашкертом и Килич-Гедик возле Черюка и отбросил его в направлении Каракилисе. Вечером того же дня Баратов приблизился к Карсьяну, а его казаки карабкались по склонам Шариан-Дага все дальше на запад.

Серьезные бои начались утром 6 августа. Кавказские стрелковые полки пошли во фронтальную атаку на Килич-Гедик, и 15-й полк сумел достичь плоской широкой площадки на вершине Мизирак, которая составляла левый фланг турецкой позиции. Однако турки оказывали упорное сопротивление и продолжали получать подкрепления. От казаков с Шариан-Дага не поступало никаких новостей. Ооновскому и Шарпантье приказали наступать на своих фронтах, и казаки Огановского доложили, что турки отходят из Каракилисе. Абдул Керим, очевидно, понял, что кроется за русскими маневрами, и его войска охватила тревога.

Турецкий командующий, беспокоившийся о судьбе Килич-Гедик и ущелья Хамур, решил ответить на русский маневр не только своевременным отводом своих передовых частей, но и собственным контрманевром. Он приказал 29-й дивизии IX корпуса, которая шла маршем через перевал Миргемир, ускорить движение, чтобы начать наступление в этом направлении. Этот перевал на западном отроге Шариан-Дага находится всего лишь в 6 км от южной части Тахира, то есть места, которое служило Баратову передовой базой. Без какой-либо специальной информации Абдул Керим правильно угадал, что, подойдя к Миргемиру, он поставит под угрозу самый уязвимый участок русских войск.

В полдень 6 августа Баратов, стоявший перед Килич-Гедик, получил сообщение, что к Миргемиру подходят сильные турецкие части[152].

Баратов был так обеспокоен, что послал им навстречу батальон 153-го полка как раз в тот самый момент, когда он готовился поддержать атаку кавказских стрелков на позициях Килич-Гедик. Генерал, таким образом, поступил вопреки замыслу Юденича, который требовал, чтобы ударная группировка ни в коем случае не отвлекалась от своего задания, как бы ни развивалась обстановка в ее тылу. Чтобы быть готовым к неожиданностям, Юденич придерживал необходимые резервы в Башкёе и Велибабе. Извещенный о присутствии противника вблизи Миргемира, он в ночь с 6 на 7 августа послал 17-й Туркестанский и 156-й Елизаветпольский полк через Тахир для оказания помощи пограничникам в Миргемире.

Но еще до прибытия этих подкреплений турки заняли перевал, и в течение ночи их передовые отряды спустились в ущелье Шариан-Су, расположенное в 3 км от Тахира. Рано утром 7-го числа прибыл батальон 153-го полка, посланный Баратовым. Он перешел Шариан-Су и вступил в бой с противником на склонах Хайран-Гёла. 17-й Туркестанский полк прибыл в Миргемир только в 11 вечера того же дня. Марш был долгим и трудным, и войска очень устали; но полковник Крутень хорошо понимал, что если он задержится с атакой, то турки сумеют сосредоточить на перевале целую дивизию. Он храбро атаковал в темноте и успешно взял перевал. Инициатива Крутеня полностью изменила ситуацию; утром 8 августа турецкая 29-я дивизия, стоявшая лагерем к югу от перевала, была так напугана успехом русских, что воздержалась от дальнейших действий. Елизаветпольский полк прибыл из Тахира для усиления войск Крутеня; на следующий день (9-го) наблюдалось отступление турок на юг. Крутень последовал за ними по южным склонам Шариан-Дага, двигаясь на Решю и Даркут.

Маневр турецкой 29-й дивизии был хорошо спланирован, но плохо выполнен; войска этой вновь сформированной части оказались совсем не подготовленными для участия в такой труднейшей наступательной операции. Однако отвлечение войск на Миргемире помогло Абдул Кериму выиграть по крайней мере 24 часа, чтобы организовать свой отход из Каракилисе, поскольку Баратов перед Килич-Гедик, отослав 153-й полк в тыл, оставил полки кавказских стрелков без свежих резервов, и 7 августа упорство защищавшейся турецкой пехоты помогло их сдержать. Перевал взяли только утром 8-го. Отступление турок превратилось в беспорядочное бегство, когда стало известно, что казаки уже заняли Тутак[153].