Властитель Вселенной - Шервуд Смит

Хрим улыбнулся, и Норио ощутил нарастающую в нем ничем не удерживаемую ярость.

– Спросить? Нет, я хотел только видеть ее лицо.

Брови женщины удивленно поползли вверх, потом она потянулась куда-то вниз, вне поля зрения камеры.

– Но капитан, вы ведь сами настаивали на этом разговоре... – пробормотал «новости».

– А ну, убери руки, сука старая! – рявкнул Хрим изображению на экране, рванувшись вперед и приставив кинжал к горлу Бертрануса. – Выключи связь – и этому засранцу хана!

Женщина застыла, стиснув зубы. По лбу «новости» катились крупные капли пота.

– Снаряд к пуску готов, – доложил Пили с пульта управления огнем.

– Капитан! – взвизгнул репортер. – Что вы делаете?

– Есть прицел, – доложил боевой пост. – Синк Порфирий, соседний с Озманом, как приказано. – Норио слышал в его голосе напряжение и уловил страх перед тем, что он делает, и еще больший страх перед Хримом.

– Это всего лишь для того, чтобы убедить тебя и твоего гребаного сыночка на верфи, вот что мне нужно.

Хрим еще не договорил, а Норио уже увидел просчет в их планах.

– Капитан, погоди. – Норио прикусил губу, чтобы удержаться от смеха – такое облегчение излучал этот репортер. «Значит, ты решил, что я пытаюсь предотвратить это, так?» – Я предлагаю сменить цель.

Хрим грозно повернулся к нему и нахмурился.

Норио придвинулся поближе.

– Подумай сам. Присяга Озмана запрещает ему думать в первую очередь о своих близких. Если он вмешается сейчас, это покроет его позором. – Норио кивнул в сторону женщины-дулу на экране. – Или ты сомневаешься, что она проклянет его за такую слабость? Или откажется принять смерть за своего сеньора? Но если ты сейчас уничтожишь синк Озман, от этой славы не останется ничего – всего лишь бессмысленная смерть. Потрясение, взятое вместе с угрозой другому синку, с которым у него нет никаких родственных связей, а значит, и обязанности сильнее – вот это сломает его.

– Достоинства как слабость, – довольно улыбаясь, повторил Хрим.

– У тебя есть камеры, нацеленные на синк Озман? – спросил Хрим у Бертрануса, отнимая кинжал от его горла.

«Новости» пошевелил губами, переговариваясь со своими невидимыми помощниками.

– Уже есть, – ответил он чуть слышно. Норио не сводил с него глаз, завороженный чувством стыда, которое тот испытывал за свою роль в этом жутком спектакле. Ничего, спектакль еще не окончен.

– Управление огнем, сменить цель! – приказал Хрим. – Синк Озман.

Самоуверенности на лице Леди Озман заметно убавилось.

– Капитан, прошу вас, пощадите невинных жителей Озмана. Я готова прибыть на ваш корабль.

– Есть прицел, – бесцветным голосом доложил Пили. – Синк Озман.

– Вы хотите, чтобы я униженно молила вас сохранить нам жизнь? – спросила она.

– Нет, – ответил он после мучительно долгой паузы. – Мне не нужно твоих унижений. Мне нужно, чтобы ты сдохла.

И опустил руку на кнопку огня.

– «...мне нужно, чтобы ты сдохла».

Норио жадно вглядывался в лицо Ферньяра Озмана, и именно в это мгновение на экране перед ним Хрим открывал огонь по синку. Изображение мостика «Цветка Лит» сменилось видом орбитального поселения из космоса. Вспышка света сопровождалась фонтаном обломков, потом в том месте, где луч раптора зацепил оболочку поселения, возникло облачко замерзшего воздуха. Рядом с обреченным синком висела смертоносная сигара рифтерского эсминца, а еще дальше угадывалась махина соседнего орбитального поселения.

– Я избавлю тебя от необходимости слушать треп на всех каналах «новости», – сказал Хрим. – Через шесть часов синк Озман разрушится окончательно. Ты хочешь смотреть все до конца, как положено примерному чистюле?

С минуту Ферньяр Озман молча смотрел на них с экрана, крепко стиснув зубы. Норио пожалел, что не слышит его эмоций.

«Такой букет боли и страдания!»

Наконец эгиос заговорил:

– Ты дашь нашему кораблю уйти?

– Мы обменяемся кораблями, – ответил Хрим, предлагая древнюю как мир и всем хорошо известную процедуру капитуляции. – Теперь детали...

Завершив переговоры, Хрим выключил связь и торжествующе повернулся к собравшейся на мостике команде. Некоторые улыбались в ответ, другие пытались скрыть страх и другие, более сложные эмоции.

– Ты был щедр с ним, – заметил Норио.

– Чего уж тут скупиться, – ухмыльнулся Хрим. – Я получаю эту игрушку – выгодная сделка.

С пульта Эрби послышался сигнал.

– Выходной импульс, координаты сто девять тире семьдесят два, плюс две секунды, – выкрикнул техник.

Хрим резко повернулся в кресле и ударил по рычагу скачка. Корабль с рыком прыгнул через гиперпространство, на мгновение усугубив у Норио дискомфорт от охватившего Хрима страха. С неожиданными вспышками эмоций всегда так.

– Есть позывные, – доложил Эрби через несколько секунд. – «Карра-Рахим». Это должарианцы.

– Принимаю радиограмму, – подал голос Дясил. Хрим весь сжался под взглядом костлявой, надменной тарканки с экрана.

– Ты захватил контроль над линкором? – спросила она, даже не поздоровавшись.

Темпат ощутил разгорающийся в капитане гнев.

– Об этом достигнута договоренность.

Он объяснил тарканке условия капитуляции и добился ее согласия дождаться, пока Озман и его команда уйдут из внутренней системы.

– Если вы нажмете на них сильнее, они могут вспомнить о своей чести и присяге.

Тарканка кивнула и ушла со связи. Норио улыбнулся.

– Достоинство как слабость. В том, что касается присяги и чести, должарианцы мало чем отличаются от панархистов.

Но Хрим не слушал его, нервно барабаня пальцами по пульту.

– Черт, черт, черт! Мне бы только оказаться у них на борту...

Риоло за своим пультом тоже теребил свой пояс, отчего гульфик мотался из стороны в сторону. Странное дело, но вместо обычной брезгливости, которую барканец вызывал у Хрима, Норио уловил исходящее от капитана возбуждение.

– Что такое, Йала? Ты нашел выход?

Хрим медленно кивнул и встал.

– Передай Риоло, пусть ждет меня в кормовом шлюзе, – бросил он, выходя с мостика. – Хочу порасспросить его насчет навигационных компьютеров катера.

Серебристая обшивка линкора возвышалась стеной за двумя состыкованными кораблями. Последний из панархистов протиснулся мимо Хрима в шлюзовую камеру «Цветка», и Хрим, протянув руку, выжидательно посмотрел на Озмана.

Эгиос медленно опустил ему на ладонь чип с паролями, потом бросил короткий взгляд ему за спину, на ощетинившуюся орудиями и антеннами громаду линкора. Хрим повернулся к Норио и увидел, что тот напрягся, будто прислушиваясь.

– Вина и страх, – прошептал Норио. Озман покосился на него.

– Он что-то скрывает. Мне кажется, он что-то там оставил.

– Это все ваши? – спросил Хрим.

– Одного не хватает, – признался Озман; по лбу его катился пот. – Мы не смогли найти его. Но он не сможет ничего сделать: все заперто, а пароли у вас.

Хрим подумал немного, потом передернул плечами.

– Тем хуже для него.

Через несколько минут корабли разошлись в разные стороны. Личная яхта эгиоса, в которой разместились теперь Хрим с экипажем «Цветка», направилась к ближнему от них шлюзу линкора. Рифтерский катер повернул в открытый космос, готовясь к прыжку.

Экран на мостике яхты показывал только катер и часть корпуса линкора на фоне видимого с низкой орбиты диска планеты. Дальше виднелись только звезды – согласно договоренности «Цветок» находился с другой стороны линкора, откуда не мог обстрелять катер.

Риоло нажал на клавишу, и на звездном поле позади катера возник прицельный крестик.

– С минуты на минуту, – произнес барканец. Огни контрольных панелей отражались в его красных очках.

Катер вдруг вильнул в сторону и, нацелив нос на светлую точку – должарианский корабль, – начал набирать ход.

– Они пытались войти в скачок, – доложил Риоло. – Программа включена.

Хрим ухмыльнулся при виде вспыхнувшего на его пульте зеленого огонька: катер пытался выйти на связь. Он протянул руку и включил прием.

– Что ты сделал? – крикнул Ферньяр Озман; за спиной его Хрим увидел штурмана, отчаянно пытавшегося справиться со своим пультом.

– Ты же приносил присягу, – ответил Хрим. – Враги твоего сеньора – твои враги, ты готов отдать жизнь за Тысячу Солнц, и так далее. – Он рассмеялся при виде лица эгиоса. – Прямо по курсу у вас корабль, полный должарианцев, злейших врагов твоего Панарха. Я всего лишь помогаю тебе исполнить клятву.

Хрим помолчал, глядя на Риоло. Тот поднял вверх три пальца, потом два, потом один.

– Прощай, Ферньяр Озман, – хихикнул рифтер.

Катер исчез во вспышке – включилась скачковая система. Еще через четыре секунды далекая огненная точка расцвела в том месте, где пересеклись траектории «Карра-Рахим» и вышедшего из скачка катера.

– Чисто сработано, – заметил Хрим, развалясь в кресле. – Что ж, пошли, поднимемся на борт.