Дело №346 - Лариса Капицына

А может быть выполнил свою функцию и привел Савву на место, чтобы спасти девушку с нахмуренным лицом, которая так нравилась Дару.

Так или иначе, Дара больше не было и, Савва на всякий случай постояв еще минуту для верности и ощутив пустоту внутри себя, открыл глаза.

И обнаружил себя на бетонке, ведущей вниз, к реке. По обеим сторонам тянулись заборы, над которыми нависали ветки фруктовых деревьев. Дачи. Дачный поселок. Савва никогда здесь не бывал и не знал куда идти дальше. Где искать этого человека?

Он сошел с бетонки и пошел вдоль заборов, что были справа.

Он шел, глядя под ноги, не думая ни о чем.

За железным забором послышался голос:

– Ничего, Дмитрий Николаевич. Все образуется. Вы человек еще молодой, можно сказать, вся жизнь впереди.

И приятный, с мягкими интонациями мужской голос, ответил:

– Да, Максимыч, такие дела! Тяжело все это…

Этот голос Савва слышал один раз, но ни за что не мог бы его спутать с каким-нибудь другим. Он развернулся и жадно припал к щели между секциями забора, и тут же отпрянул испуганно. Они стояли так близко – старик с граблями и тот человек – на расстоянии вытянутой руки, их разделял только забор.

Савва пошел вдоль забора, пришлось свернуть в проулок, зато здесь его не было видно. А мужчину и старика он видел теперь очень хорошо.

Человек, которого так старательно искал Савва, хлопнул старика по плечу и сказал:

– На сегодня все, Максимыч. Иди домой. – его рубашка с закатанными рукавами маячила белым пятном в сумерках.

– Да я вот листья собрал, хотел пожечь…

– Я сам все доделаю. Хочу поработать немного.

– Сегодня тут переночуете?

– Да. Хочу побыть поближе к природе, подышать воздухом.

Где-то рядом с ними раздалось глухое, басовитое рычание. И Савва напряженно вгляделся в щель забора.

Мужчина склонился к огромной будке.

– Бетси, маленькая… Моя девочка… – его ласковый, приятный голос стал почти медовым.

Савва ужаснулся. Сначала показался большой черный нос, а затем стала медленно выходить вся она, мохнатая, белая с огромными рыжыми пятнами на боках, аккуратно переставляя мощные широкие лапы.

Казалось прошла целая вечность прежде чем показался толстый мохнатый хвост, настолько огромной она была.

Она вышла из будки, махнула хвостом, радуясь хозяину.

– Бетси, малышка… – Дмитрий Николаевич трепал собаку по загривку, стараясь расшевелить ее. Руки у него были удивительно сильные, крепкие. И Савва подумал с тоской, что если придется оказаться с этим человеком один на один, то у него не будет даже маленького шанса. Что Савва может сделать ему, защипать его до смерти? А тут еще эта собака Баскервилей! Это же не собака, а какой-то бронетранспортер!

– Балуете вы ее, Дмитрий Николаевич, – недовольно сказал старик, задержавшись на минуту. – Только ест да спит. Проку от нее никакого. Вчера заходила знакомая, принесла семена для газона, так она даже из будки не вышла. Даже не зарычала ни разу…

«А вот за это – спасибо.» – подумал Савва, вздыхая с облегчением.

– Ничего, Максимыч! – ответил хозяин. – Просто она уже старая… Скоро усыплю ее. Пора завести молодого пса, сильного.

«Ничего себе! Только что тискал ее, а теперь так спокойно говорит, что хочет от нее избавиться. Ну и тип!»

– Ну так я пойду? – старик засуетился, отдал хозяину грабли.

– Давай. – человек снова хлопнул его по плечу и взявшись за грабли стал сгребать в кучу листья. Когда он взмахивал граблями, тонкая ткань белой рубашки обтягивала широкую крепкую спину.

Старик снял куртку, повесил ее на гвоздь, открыл калитку, в том месте, где только что стоял Савва.

– Спокойной ночи.

Хозяин не ответил, только высоко поднял руку в знак прощания.

Он положил грабли, склонился на кучкой, щелкнула зажигалка. Он подкинул в костер несколько сухих веток. Постоял немного, закурил. В воздухе запахло паленой листвой.

Савва шел вдоль забора, заглядывая в щели. Где она могла быть? В доме? В этой кирпичной постройке? В багажнике большого джипа, который стоял во дворе? Под ногами громко хрустнула ветка. Савва замер.

Человек оглянулся в его сторону. Постоял внимательно всматриваясь в ту сторону, откуда послышался звук.

Неужели заметил? Савва выждал немного, снова припал к забору.

Человек стоял, спокойно и задумчиво вороша палкой листья, изредка затягиваясь сигаретой. Он постоял немного, оглядевшись вокруг, заметив, что уже темнеет, бросил окурок в огонь.

Отблески костра освещали его спокойное лицо с умными глазами. Он вообще был очень спокоен, этот человек. и Савве это не нравилось. Не может быть так спокоен тот, кто хочет сделать то, что собирался сделать этот человек. Если только уже не сделал…

Савва не знал, как поступить.

Если она еще жива, то нужно не выпускать его из вида. Пусть он войдет в дом, тогда можно будет перемахнуть через забор.

Снова припав к забору, Савва с удивлением обнаружил, что человека нигде нет.

Он пошел торопливо вдоль забора, заглядывая в отверстия между железными секциями. Теперь он оказался на противоположной стороне и видел с другой стороны то место, на котором стояли хозяин и старик, видел огромную собачью будку. Кучку тлеющих листьев.

Человека нигде не было.

И в этот момент, на голову Саввы обрушился удар страшной силы. Савва даже ослеп на минуту, хватая руками пространство в посиках опоры, шагнул вперед, под ногами что-то хрустнуло, наверное, он наступил на свои очки, которые слетели, когда он наклонился, покачался и упал лицом в мокрую траву…

Глава 26

С грустным лицом Вадик сообщил Мешкову, что приходила уборщица, забрала цветок и ушла. Сказала, что мужикам нельзя доверить ничего. Даже цветка. На минутку выставила его в коридор, пока мыла окна в соседнем кабинете, и вот вам, пожалуйста. Забрали к себе и погубили. Вон какой красавец был, а что с ним стало теперь? Сказала, что теперь его придется пересаживать и долго сушить корневую систему. Он ничего не понял.

Он все время думал о Черных и его тетке. И еще о том, как Черных мог убить свою жену, если на момент наступления ее смерти у него было стопроцентное алиби? Он уже голову сломал, если честно.

Пока Мешков стряхивал с пиджака капли дождя, приводил себя в порядок, Вадик, как заправский жонглер подбрасывал два одинаковых мобильника.

– Ты что купил второй телефон? – раздраженно поинтересовался Мешков, следя за его манипуляциями.

– Неа! – довольно ответил Вадик. – Второй моя Ворона забыла у меня, когда уходила утром.

«Вороной» Вадик ласково называл свою девушку. Кажется, ее звали Варей. И что самое удивительное, она не имела ничего против. У молодежи странное чувство юмора. Интересно, как она называет Вадика?