По дороге жизни. Сборник рассказов - Геннадий Михайлович Черкасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как-то мы с ним пришли посмотреть соревнования по лёгкой атлетике, где участвовали спортсмены нашего вуза. Вдруг к нам подходит наш преподаватель и просит: «Ребята, помогите, надо закрыть зачёт на дистанцию 800 метров. Зачёт по трём участникам. Не хватает одного. Выручайте! Форму и шиповки найдём. До забега двадцать минут осталось». Я говорю: «Санёк, слабо?» Он: «Да запросто!» И побежал готовиться к забегу. Дали старт, дорожка гаревая, соревнования проводились на стадионе энергетического института. Финиш – Саня первый. Объявляют результат: одна минута пятьдесят пять секунд. То, что я был удивлён, это ничего не сказать. Я неплохо бегал 800 метров, но не выбегал из двух минут никогда. Свои результаты помню: две минуты десять секунд – лучший. Поразился не я один. Тренер сразу предложил Саше перейти в лёгкую атлетику, но он этим видом спорта серьёзно заниматься не стал.
Дважды мы с ним выступали в одной команде в морском многоборье: на чемпионате Вооружённых сил СССР в Калининграде и на матче городов-героев в Ленинграде. В Калининграде мы были третьими, завоевали бронзовые медали, и в Ленинграде тоже выступили прилично. В индивидуальных видах: плавании и кроссе – Саша у меня выиграл. Он был моложе и сильнее меня, но я лучше стрелял. На соревнованиях в парусных гонках мы вошли в пятёрку. Оставался заключительный вид – гребля, где решалась судьба медалей. Саша невысокого роста и весом менее семидесяти килограммов, так что на весле ему тяжело. Он у нас был рулевым, но это не так просто, как кажется. Рулевой – это тренер во время гонки, он руководит командой. Гонялись на Неве, я был загребным в команде.
Вот гонка началась, со старта выехали в лидерах, и далее, как говорится, поехали. Где-то на отметке 1000 метров я осмотрелся, вижу: идём где-то вторыми-третьими, да и первая команда недалеко ушла. Подумал: «Нормально». Нам для того, чтобы выиграть в общем зачёте, достаточно быть вторыми. Это вполне по силам. Оценив ход лодки, понял, что мы можем и выиграть гонку. Перестал смотреть на соперников и сосредоточился на гребле, да и усталость наваливалась. Подошли к отметке 1500 метров. До финиша ещё 500. Смотрю, о ужас! мы четвёртые-пятые, причём идём не параллельно с другими экипажами, а в сторону от финиша. Я крикнул: «Саша, что творишь?» И, сняв одну руку с весла во время подготовки к следующему гребку, показал, в какой пролёт моста мы должны войти. Каждому экипажу перед гонкой определили пролёт моста, чтобы не столкнуться. После него до финиша оставалось 150 метров. Саша стал выруливать, мы добавили в темпе, но силы были на исходе. Как мы финишировали, я не помню. Пришёл в себя, когда объявляли результаты гонки. Команда Московского военного округа, за которую мы выступали, финишировала третьей. В общем зачёте мы были на почётном втором месте. Во время награждения главный тренер Леонид Петрович Безкопыльный спросил у меня: «Что случилось? Вы же могли выиграть гонку?» Я промолчал, так ничего и не ответив Леониду Петровичу. Всё просто: Саша перепутал пролёты моста, сказалась психологическая нагрузка во время гонки. Такое бывает. Александр извинился перед командой, а передо мной извинялся неоднократно.
После окончания института он служил в КГБ СССР, что неудивительно – его отец тоже был офицером. Василий Владимирович Коровин, участник Великой Отечественной войны, профессор академии ФСБ России. С ним я знаком лично. Бывал у них дома. Хороший, порядочный человек. Жизнь нас с Сашей развела. Где-то в девяностые я узнал, что он оставил службу в органах. Работал тренером по плаванию в Олимпийском дворце спорта. Об этом мне рассказал Алексей Буре, с которым я был в дружеских отношениях. Саша рано ушёл из жизни. Этот рассказ – в память о нём.
Теперь о самом молодом участнике команды Вячеславе Кокунове. Был он на семь лет моложе меня. Невысокого роста, крепкого телосложения, в многоборье пришёл из плавания, но мне с ним в одной команде на соревнованиях выступать не пришлось. Слава выполнил норматив мастера спорта СССР, затем увлёкся современным пятиборьем. После армии работал тренером-преподавателем в МГК ДОСААФ. Затем стал председателем объединённого комитета профсоюзов города Москвы. Карьера Славы шла быстро и чётко, как курьерский поезд. Защитил кандидатскую диссертацию по истории, а его главная станция – первый заместитель управляющего делами Президента РФ. Затем он был назначен руководителем Департамента управления делами Аппарата Правительства РФ. Награждён орденами, среди которых орден Почёта, «За заслуги перед Отечеством» четвёртой степени. Со времен службы в армии с Вячеславом не я встречался. Нет, вспомнил. Как-то виделись в девяностые. Такую встречу называют мимолётной.
Заканчивая рассказ о многоборцах, хочу вспомнить Александра Самодерженкова. Саша был силён во всех видах многоборья. Выигрывал неоднократно чемпионаты Советского Союза, Вооружённых сил СССР, был победителем Спартакиады народов СССР. Выполнил норматив мастера спорта СССР по современному пятиборью. В пятиборье выступал за клуб «Динамо», стал офицером, но после инсульта оставил службу. Работал тренером в «Динамо».
Посвящаю свой рассказ моим друзьям-спортсменам. Ушедшие в мир иной навсегда останутся в моей памяти, а живым – здоровья и долгих лет.
Майор
В молодые годы, профессионально занимаясь спортом, именно профессионально, я получал ставку спортсмена и подрабатывал в школе учителем физвоспитания. Там и познакомился с Николаем Петровичем, майором-артиллеристом. Николай Петрович был офицером, прошедшим всю войну, дошедшим до Берлина, имеющим боевые награды. В 1960 году попал под знаменитое хрущёвское сокращение. Никита Сергеевич Хрущёв, в то время руководитель страны, подписал указ о новом значительном сокращении Вооружённых сил СССР, выкосивший большинство военнослужащих, прошедших войну. Урон, нанесённый им, был очень серьёзным. В результате Николай Петрович попал в школу, где вёл военное дело.
Как-то летом мы с ним и ребятами, которые окончили девятый класс, поехали в трудовой лагерь. Я отвечал за спорт, а Николай Петрович занимался военной подготовкой. Тогда школьники к занятиям по военной подготовке относились серьёзно. Я этому свидетель. Однажды во время моего ночного дежурства по лагерю Николай Петрович вышел из палатки, закурил «Беломор», и
