Детективное агентство Дирка Джентли (сборник) - Дуглас Адамс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шшух-шшух, бам!
Третья мысль была очень близка ко второй и имела отношение к местонахождению клочка бумаги с телефоном Кейт.
Шшух-шшух, бам!
Вот черт!
Шшух-шшух, бам!
Внезапно Дирк ощутил неимоверную усталость от всех событий сегодняшнего дня. Его глубоко беспокоило чувство надвигающейся катастрофы, однако он все еще не мог понять, откуда оно взялось.
Шшух-шшух, бам!
Ладно, теперь он знает, что делать…
Шшух-шшух, бам!
…И приниматься за дело следует немедля. Он осторожно отодвинул стол от двери.
Шшух…
Присев на корточки, он рывком открыл дверь и ловко проскочил под орлом, а тот вылетел в прихожую и врезался в противоположную стену. Дирк захлопнул за собой дверь, сорвал со спинки стула пальто и приставил стул к двери, зажав под ручкой.
Шшух-шшух, бам!
Двери был нанесен существенный, впечатляющий ущерб, в связи с чем Дирк серьезно обеспокоился душевным состоянием птицы или скорее тем, во что выльется это душевное состояние, если она будет так себя вести и дальше.
Шшух-шшух… шкряб…
Судя по всему, ровно та же мысль посетила и птицу, и после короткого шквала оглушительных криков и скребков когтями повисла зловещая тишина, которая уже через минуту встревожила Дирка не меньше, чем предшествующее долбление в дверь.
Интересно, что замышляет птица?
Дирк осторожно приблизился к двери и очень, очень тихо отодвинул стул чуть в сторону, а затем присел и заглянул в замочную скважину. Сперва ему показалось, что ничего разглядеть невозможно – скважина, должно быть, чем-то забита. Затем мелькнувший очень близко проблеск открыл ему потрясающую истину: орел тоже приник к скважине и внимательно следит за ним. Поняв это, Дирк буквально отпрянул назад и в ужасе попятился от двери.
Ничего себе, какой смышленый орел! Вот это да! Что же предпринять? Дирк не мог вспомнить ни одного телефона орнитологической службы. Все справочники валялись в комнатах, но снова проделать тот же фокус – об этом не могло быть и речи, ведь перед ним орел, догадавшийся, для чего предназначены замочные скважины.
Он подошел к раковине, взял полотенце, скомкал его, намочил и сначала прижал к кровоточащему и распухшему виску, а затем к носу – все еще болезненному и приобретшему к концу дня значительные размеры. Вполне возможно, что этот орел обладал изысканным вкусом, бурно среагировал на лицо Дирка в его теперешнем довольно неприглядном виде и просто-напросто ополоумел. Дирк вздохнул и сел.
Автоответчик в телефоне Кейт (следующее, на что переключилось внимание Дирка) очень любезно пригласил его оставить сообщение после звукового сигнала, однако предупредил, что она вряд ли его прослушает, и предложил обратиться к ней напрямую, только не сейчас, потому что ее нет дома.
«Премного благодарен», – подумал Дирк и положил трубку.
Наконец он понял: весь день он откладывал вскрытие конверта, потому что беспокоился о том, что найдет внутри. Не то чтобы его это пугало… хотя как не назвать пугающей ситуацию, когда человек продает душу зеленоглазому чудовищу с косой? Судя по всем странным обстоятельствам, именно это с ним и произошло. Больше всего угнетало, что душа продана в обмен на долю в доходах от хита.
Похоже, так и было на самом деле. А как иначе?
Дирк взял другой конверт – тот, что ждал его сегодня на коврике в прихожей. Его доставил курьер из большого книжного магазина, в котором часто бывал Дирк. В конверте оказался листок с нотами и текстом песни «Горячая картошка», авторы – Колин Пейнтон, Фил Мэлвилл и Джефф Энсти.
Стихи были, скажем так, незамысловатые. В них повторялся один и тот же мотив, агрессивный и грубоватый, что вполне отражало дух прошлого лета.
Горячая картошка!Ты ее не подбирай, не подбирай, не подбирай,Быстро дальше передай, передай, передай,Чтоб никто с ней не застал, не застал, не застал,Быстро кинь ее… Кому? Хоть кому, хоть кому.Чтоб никто с ней не застал, не застал, не застал,Лучше сбагрить поскорей, поскорей, поскорейГорячую картошку!
И так далее. Повторяющиеся фразы распевает то один, то другой член группы, звуки ударной установки становятся тяжелее и тяжелее, а затем все пускаются в пляс.
А что взамен? Всего-то прелестный дом на Лаптон-стрит, лакированные полы и распавшийся брак.
Как измельчал народ со времен Фауста и Мефистофеля, когда человек в обмен на душу мог стать обладателем всех знаний о мире, воплотить честолюбивые замыслы и получить плотские наслаждения. Теперь – гонорар за пластинку, несколько предметов супермодной мебели, побрякушка на стене в ванной, и – бац! – голова с плеч…
Так что же на самом деле было предметом сделки? Что это за «картофельный» контракт? Кто что получил и чем расплатился?
Дирк достал из ящика нож, снова сел, вынул конверт из кармана пальто и прорвал слой липкой ленты.
Из конверта выпала пухлая пачка бумаг.
Глава 22
Ровно в то мгновение, когда зазвенел телефон, дверь в гостиную Кейт распахнулась. Бог грома прошел в комнату, а следом просочилась струя ароматов. Он как следует отмок в налитой в ванну смеси, оделся, оторвал от ночной рубашки Кейт лоскут и перевязал раненую руку. Потом как ни в чем не бывало отлепил от спины дубовые щепки и бросил их в угол. Кейт приняла решение пока не реагировать на явные провокации Тора и на телефон. Первому она еще покажет, а со вторым разберется автоответчик.
– Я тут как раз о вас читала, – заявила она богу грома. – Где ваша борода?
Он взял в руки книгу – том энциклопедии, – посмотрел и презрительно швырнул в сторону.
– Ха! Я ее сбрил. Еще в Уэльсе, – сказал он и нахмурился, о чем-то вспомнив.
– Что, черт возьми, вы там делали?
– Считал камни.
Тор пожал плечами и отошел к окну.
Весь его облик говорил о том, что он погрузился в пучину тоски. Неожиданно Кейт осенила в некотором роде страшная догадка: в плохом настроении людей часто виновата погода, а когда дело касается бога грома – все наоборот. Небо за окном приобрело хмурый и озлобленный вид.
Кейт вдруг стало не по себе.
– Простите, если это прозвучит глупо, – сказала она, – но я немного растеряна. Мне непривычно проводить вечер с кем-то, чьих титулов не перечесть и за день… Так что за камни вы считали в Уэльсе?
– Все камни! – прорычал Тор. – От таких… – он почти соединил большой и указательный пальцы, – до булыжников! – И развел в стороны руки.
Кейт уставилась на него непонимающим взглядом.
– Ну… и сколько их там? – спросила она исключительно из вежливости.
Тор со злостью накинулся на нее:
– Пересчитайте сами, если вам так интересно! Я занимался этим долгие годы, и одному мне известно, сколько их. Так я и разбежался сообщать кому попало!
Он вновь отвернулся к окну.
– В любом случае я очень переживал. По-моему, где-то в Мид-Гламоргане я сбился со счета. Но ни за что, – гаркнул он, – я не стану заниматься этим вновь!
– Ну а как вы вообще нашли себе столь нелепую работу?
– Это бремя возложил на меня отец. В виде наказания.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
– Отец? – переспросила Кейт. – Один?
– Всеотец, – подтвердил Тор. – Прародитель всех богов Асгарда.
– Он что, еще жив?
Тор посмотрел на нее как на дурочку.
– Мы бессмертны, – изрек он.
Именно в этот момент внизу смолкли оглушительные звуки контрабаса, в доме повисла зловещая тишина.
– Вы хотели бессмертных, – тихо, спокойно произнес Тор, – вы их получили. По отношению к нам это жестоко. Вы хотели, чтобы мы жили всегда, и мы живем. А потом вы о нас забыли. Но мы все равно живем. Теперь наконец-таки многие научились умирать и умирают, – тихо добавил он, – но это требует неимоверных усилий.
– Не понимаю, о чем вы толкуете, – сказала Кейт. – Вы говорите, я, то есть мы…
– Вы сможете понять, – раздраженно перебил Тор, – поэтому я и пришел за вами. Знаете, большинство людей меня почти не видят. Даже не замечают. Не потому, что мы невидимки. Мы здесь, среди вас. Мой народ. Ваши боги. Вы нас породили. Вы наделили нас теми качествами, которыми не отважились наделить себя. А теперь и знать нас не желаете. Если я пройду по улице… в этом мире, который вы создали для себя, не считаясь с нами, в мою сторону никто и не посмотрит.
– А если надеть шлем?
– Особенно если надеть шлем!
– Да ладно!
– Вы издеваетесь надо мной?! – взревел Тор.
– Вы сами виноваты! – отрезала Кейт. – Не знаю, что…
Неожиданно комната содрогнулась и замерла. Внутри у Кейт все перевернулось и тоже стихло. Во внезапно повисшей жуткой тишине синий фарфоровый светильник медленно съехал со стола, ударился об пол, прокрался в темный угол и свернулся калачиком.
Наблюдая за ним, Кейт изо всех сил старалась не потерять спокойствие. По спине потекла холодная, липкая струйка пота.
