Локон с Изумрудного моря - Брендон Сандерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я поднялся на ноги и поплелся за Улаамом. В тот миг мною двигала та часть мозга, которая еще сохраняла остатки здравомыслия и не оставляла попыток уязвить Улаама чудовищными стишками, что сочинила другая, невменяемая часть.
Возле Локон я остановился, преодолев сильнейшее желание нанести Улааму подлый удар стишком в спину. Локон сидела с сигнальным пистолем на коленях, вперив взгляд в пол. За бортом еле слышно шуршали споры, напоминая, что рано или поздно мы окажемся в логове дракона. По прогнозу капитана Вороны, не позднее чем через пару дней.
– Мне страшно, – взглянув на меня, тихо произнесла Локон. – Я ужасно переживаю…
Я положил руку ей на плечо и не позволил себе изрыгнуть очередной стишок. Должно быть, в ту минуту у меня прояснилось в глазах, поскольку Локон продолжала общаться со мной так, будто я пребывал в здравом уме и твердой памяти.
– Я ужасно переживаю, – повторила Локон. – Не только за команду, но и за себя. Поджилки трясутся от одной мысли, что Ворона сделает со мной. С капитаном мне не справиться. В глубине души я знаю это наверняка.
Я наставил на девушку указательный палец и прошептал:
– Локон, у тебя есть все, что нужно.
– Ты про сигнальный пистоль? Но что, если не получится?
– У тебя есть все, что нужно. – Я сжал ей руку и направился за Улаамом.
Но не успел сделать и двух шагов, как вынужден был остановиться.
Что-то не так… Но что именно? Примечательно, конечно, что в тот миг у меня не возникло желания декламировать оду красоте собственных мозолей.
О нет!..
Вот оно что. За бортом смолк шорох. Прекратилось кипение спор, корабль сбрасывал ход. Такое происходит регулярно, а значит, нет причины бояться…
Если только поблизости не гуляет дождь.
Думаю, вы уже и сами догадались, что случилось дальше.
48. Кошмар наяву
Мне снятся кошмары.
Кстати говоря, благодаря моему состоянию сон для меня не так важен, как для обычных людей.
Худший из повторяющихся кошмаров отнюдь не тот, где за мной гонится неведомое чудовище. Хоть я, как и положено, просыпаюсь в холодном поту и задыхаюсь от страха, словно меня, схватив за горло, трясли, пока я не очнулся. Мне не снится, будто я заблудился или от меня вдруг все отвернулись и перестали любить.
Мой самый страшный кошмар – тот, где я узнаю, что годами талдычу одно и то же, повторяю заезженные шутки и набившие оскомину анекдоты. Что я без устали топчу лучшие чувства других людей – их терпение и сочувствие, – пока на некогда плодородном поле эмпатии не увядают даже сорняки.
Поэтому я лучше воздержусь, не стану повторять мои подозрения и опасения насчет дождей в Багряном море. Однако если вам требуется доказательство того, что сама судьба решила поставить против нашего корабля, то вот оно: к нам приближался не один дождевой вихрь, а целых два.
Два дождевых вихря одновременно.
«Воронья песнь» стояла на склоне необъятной багряной горы, указывая носом на пунцовую, точно от злости, луну, извергающую поток спор.
Локон поднялась на верхнюю палубу и увидела на юте Салэй, крепко державшую штурвал в надежде, что кипение возобновится и можно будет увести корабль в безопасное место. Однако он застыл, будто заколдованный. Корабль завяз в спорах, и все навыки Салэй, вся ее преданность делу в этот момент ничего не значили. Она была беспомощна.
Дуги перекрикивались, обмениваясь идеями, как выйти из ситуации. Кто-то даже предложил покинуть судно и бегом отправиться на поиски безопасного места – прямо по пустыне из спор. Конечно, это было бы глупостью. Когда дождевой вихрь разрушит корабль и споры вновь забурлят, все беглецы непременно погибнут. Да, у нас имелась пара шлюпок, но на что они были годны? На них даже мало-мальский запас воды не уместился бы! Нечего было и надеяться на спасение. В Багряное море ходили только самые отчаянные смельчаки, и на то имелись веские причины.
Пряча глаза от Дугов, Салэй посмотрела на Локон.
– Время пришло, – произнесла одними губами рулевая. – Пожалуйста.
Локон схватила за плечо Дуга, долговязую женщину с длинными волосами, собранными в хвост.
– Беги к Салэй! – выкрикнула Локон. – Скажи, мне нужны два длинных троса и бочка с водой, что стоит у пушки! Ну! Живо!
Локон сорвалась с места, протиснулась мимо Лаггарта на ступеньках трапа и устремилась к своей каюте. Канонир что-то проорал ей вслед, но вникать было некогда. В любое мгновение мог обрушиться ливень, и тогда мой рассказ оборвался бы на самом интересном месте. Если бы, конечно, Локон одной лишь силой воли не добавила к нему еще одну главу.
Героизм – это замечательно. Однако зачастую его трактуют неверно. По правде говоря, мы трактуем героизм так, как нам удобно. Чтобы самим себе казаться пусть чуточку, но героями. Хотите верьте, хотите нет, но это так. Скажу по секрету, вы просто боитесь себе в этом признаться.
Если собрать все истории про героев – тех, кто рисковал своей жизнью ради других; тех, кто выстоял в заведомо проигрышной битве; тех, кто безрассудно бросался навстречу опасности с самоуверенностью чемпиона по нырянию с самого высокого трамплина, – можно обнаружить одну закономерность. А если точнее, то две.
Первая закономерность – героем можно стать. Правда, в этом нет и не будет заслуги государства и армии. Это волеизъявление индивида. Герой – это тот, кто поставил цель и шел к ней. Тренировался, переделывал себя… Героизм, как кажется большинству из нас, – явление совершенно спонтанное, однако на самом деле это результат подготовки, длившейся всю предшествующую жизнь героя.
Если вы пожелаете узнать у героя, зачем он рисковал жизнью, пожалуйста, не делайте этого, вручая ему медаль на глазах у толпы народа. Ведь правда в том, что подвиг почти наверняка совершался не ради страны. И не ради принципов. Какую цивилизацию, эпоху и идеологию ни возьми, у героев неизменно обнаруживается один и тот же незамысловатый мотив. Герои совершают свои подвиги ради друзей.
В буйном хаосе анархии попытки совершать подвиги во имя идеала или короля обычно приводят к катастрофе. Однако подобные деяния во имя друзей только укрепляют узы и делают их крепче стали. Если вы решите создать героя, не надо искать чего-то, за что он будет сражаться, – ищите кого-то.
Локон отперла дверь в каюту и рывком ее распахнула, отчего Хак в ужасе дал стрекача под кровать. Девушка бросилась к столу, где стояла крупная сфера
