Спин - Роберт Уилсон

— Понимаю, — сказал Джейсон. — А относительно И-Ди…

— Об отце не беспокойтесь.

— Я не хочу, чтобы он чувствовал себя униженным.

— Мы тихо и постепенно выведем его на запасный путь. Если же он сам пожелает заварить кашу… — Ломакс снова пожал плечами. — Тогда, боюсь, люди начнут сомневаться в его собственных умственных способностях.

— Мы все надеемся, что этого не случится, — заключил Джейсон.

Час после этого я провел в медчасти. Молли не появилась и не позвонила. Лусинда работала за нее. Я поблагодарил девушку и отпустил на остаток дня. Позвонить бы — но я не хотел пользоваться телефонами компаунда.

Вертолет Ломакса снялся с крыши, его свита отбыла через главные ворота. Я очистил стол и попытался сосредоточиться. Руки тряслись. Не из-за рассеянного склероза. От злости, возмущения. От боли. Одно дело — поставить диагноз заболевания, другое — ощущать его симптомы на себе. Лучше оставить болезни на страницах справочника по диагностике.

Направившись к выходу, я столкнулся с Джейсоном.

— Спасибо за поддержку, Тайлер. Я, конечно, уверен, что И-Ди о Малмстейне сообщил не ты.

— Разумеется, не я, Джейсон.

— Не сомневаюсь. Но кто-то сообщил. И следует выяснить, кто. Кто в курсе, что я был у невропатолога?

— Ты, я, Малмстейн и его штат.

— Малмстейн не знает, что И-Ди копает под меня. Как и его штат. Значит, кто-то ближе. Если не ты и не я…

Молли. Он мог бы и не говорить.

— Нельзя обвинять ее бездоказательно.

— Это ты так считаешь. Потому что с ней спишь. У тебя есть записи о моих визитах к Малмстейну?

— Не здесь.

— Значит, дома?

— Д-да.

— Ей не показывал?

— Конечно, нет.

— Значит, она смогла докопаться до них тайком от тебя.

— Пожалуй… Да, могла.

— И ее здесь нет. Случайное совпадение?

Я пожал плечами:

— Она просто пропала. Лусинда попыталась дозвониться, но ее телефон не отвечает.

Джейсон вздохнул:

— Я тебя не обвиняю. Но надо сделать выводы, Тайлер.

— Я разберусь.

— Пожалуй, уже ни к чему. И, пожалуйста, без глупостей. Просто разберись на будущее относительно своей позиции.

— Я четко представляю свою позицию.

Я попытался позвонить Молли из машины, но она не отвечала. Я направился к ней домой. День теплый, на газоне перед малоэтажным оштукатуренным домом, где она снимала квартиру, крутятся спринклерные поливалки, выгоняют из земли грибной запах, мгновенно окутавший машину.

Я направился к гостевой стоянке, когда заметил Молли, занятую погрузкой побитого прокатного прицепа к ее трехлетнему «форду». Я подъехал вплотную и загородил ей выезд. У нее вырвалось неслышное мне восклицание, судя по выражению лица — ругательство.

— Здесь нельзя стоять. Загораживаешь выезд! — напустилась она на меня, когда я вышел из машины.

— Ты куда-то собираешься?

Молли грохнула в гофрированный кузов картонную коробку с надписью «Посуда».

— Что, не видишь?

На ней бурые брюки, джинсовая рубаха, волосы подвязаны платком. Я шагнул к ней, и она испуганно отпрянула.

— Не бойся, я тебя не трону.

— Тогда чего тебе надо?

— Хочу узнать, кто тебя нанял.

— Я тебя не понимаю.

— Сам И-Ди или через посредника?

— Черт, — выдавила она сквозь зубы, примеряясь к дверце автомобиля. — Выпусти меня, Тайлер. Чего тебе надо? Чего ты хочешь?

— Ты сама ему предложила меня продать, или это его инициатива? И когда это началось? Ты легла под меня уже с этой целью или потом, попутно появилась возможность приработка?

— Иди к черту.

— Сколько получила? Мне интересно, сколько я стою.

— Иди к черту. Какая разница? Это не из-за…

— Только не говори, что не из-за денег. Что из высоких побуждений.

— Деньги — самое высокое побуждение. — Она отерла руки о штаны, менее испуганная и более вызывающая.

— И что ты хочешь купить, Молли?

— Что я хочу купить? Единственную вещь, которую можно купить. Смерть получше сортом. Почище, покомфортнее. В тот день, когда солнце взойдет, и небо вспыхнет. И я хочу жить поудобнее до того дня. Сама по себе, как хочу. И когда настанет последний день, у меня будут дорогие таблетки, чтобы безболезненно отправиться в мир иной. Я хочу уснуть до того, как начнется кавардак. Вот и все, чего я хочу. И спасибо тебе за то, что ты мне помог в этом. — Она сердито хмурилась, но по щеке соскользнула слеза. — Убери машину, прошу тебя.

— Значит, уютная квартирка и пузырек таблеток? И вся цена?

— Если я о себе не позабочусь, никто обо мне не позаботится.

— Звучит патетически, но разве мы не заботились друг о друге?

— Доверять тебе? Не обижайся, но ты глянь на себя. Живешь — как будто постоянно чего-то ждешь. Не то какого-то ответа, не то какого-то спасителя, не то сам не знаешь чего.

— Я стараюсь жить разумно, Молли.

— О, это я заметила. Если бы разумность была ножом, из меня бы уже вся кровь вытекла. Твоя разумность — я тоже поняла, чего она стоит. Твоя разумность — это месть. Ты свою святость как штаны надеваешь. Это твоя месть миру за то, что он тебя обидел. Не дали, чего тебе хотелось, а ты за это всем улыбочку и аспиринчик.

— Молли, что ты несешь…

— И не вздумай сказать, что ты меня любил, не такая я дура, чтобы не видеть. Да ты и разницы-то не знаешь между «любить» и «изображать любовь». Ты меня подобрал, но на моем месте могла бы оказаться и любая другая. И, поверь мне, Тайлер, все равно кончилось бы разочарованием, так или иначе.

Я отвернулся и пошел к своей машине, несколько неуверенно и неспешно, шокированный не столько изменой, сколько ее бесповоротностью. Вся интимность стерта, как корова языком… Я остановился:

— А все-таки, Молли? Ладно, продала так продала. Но ты, бедная, и трахалась со мною только ради того, чтобы меня продать?

— Я трахалась с тобой, потому что одиноко было.

— А сейчас снова одиноко?

— Да все время было одиноко! — крикнула она.

Я уехал.

Под тиканье старинных часов

Приближались выборы президента. Джейсон решил использовать их в качестве прикрытия.

— Ты мой врач? Вот и лечи.

И сам предложил метод лечения. Необычный метод, с применением средств, не одобренных федеральным управлением по лекарствам, однако испытанных временем, хотя и на другой планете. Он ясно дал мне понять, что со мной или без меня, но он использует этот метод.

И поскольку Молли в результате моей оплошности чуть не скинула его с пьедестала — а меня оставила у разбитого корыта, — я согласился. Вспомнилось весьма кстати наставление И-Ди: «…ты должен следить за ним. Я надеюсь на твое благоразумие». Вот я и следил. Уж как там насчет благоразумия…