Струны - Дэйв Дункан

— Ваша коалиция неустойчива. Долго она не продержится. Возможно, вы и вынудите меня уйти на время в подполье, однако через месяц-другой, когда новые представители Китая, Японии и прочих стран займут свои места в Парламенте…

— Идиот! — взвизгнул Гранди. — Придурок! Эти выборы пройдут под контролем Ху! Ты не видел других противников, кроме маразматичного жулика Хейстингза, а ведь я тебя предупреждал, я все время тебя предупреждал, что он кликнет на помощь эту.., эту ведьму, эту ядовитую гадину!

Вот-вот, Дуэйн тоже любил валить всю вину на кого-нибудь другого.

Но Чен все так же игнорировал своего напарника; они с Агнес Хаббард пристально смотрели друг на друга, словно выжидая, кто же не выдержит и сделает первый ход. Победа досталась Агнес.

— Было бы крайне наивно поднимать крик об ударах ниже пояса, однако надо заметить, что вы, директор Хаббард, ввели в игру новый фактор. — Впервые за все время переговоров Чен выказывал явные признаки раздражения. — Вы применили абсолютно неожиданную угрозу — но я очень сомневаюсь, что такой шантаж может продолжаться долго. Вы используете в качестве оружия детей! Где они? Что вы с ними сделали?

Седрик оторвал глаза от Гранди — отвратительной копии отвратительного Дуэйна. Что это там такое насчет детей?

— Не я ввела детей в игру, доктор Чен, я только нанесла ответный удар. — От бабушки веяло арктическим холодом. — Кроме того, разве они дети? КИКО, так это, кажется, называется?

— А что это такое — КИКО? — встрял Седрик, забыв обо всех запретах.

И тут же сжался под строгим взглядом бабушки.

— Комплексы искусственно культивированных органов.

— Вряд ли вы поверите мне на слово, — тяжело вздохнул Чен, — а доказательств в таком деле нет и быть не может. — Он искоса взглянул на Седрика, словно включая того в состав участников переговоров. — Да, у меня есть клонированная копия, получившая название.., двойник, получивший имя Гэвин Вон. Его создание было необдуманным поступком, о котором я очень сожалею. И я давно дал себе клятву, что не причиню Гэвину никакого вреда. По достижении совершеннолетия он получит полную свободу и сможет сам выбрать свой жизненный путь.

— Ты так думаешь? — издевательски осклабился Гранди. — Это ты сейчас так думаешь! Посмотрим, что ты запоешь, когда начнешь хвататься за сердце — или печень откажет. Утопающий не рассуждает о моральных принципах, а цепляется за все, что под руку попадет.

— Возможно, вы и правы. Но дело в том… — Чен снова посмотрел на бабушку, — ..что теперь у меня просто не останется выбора, так ведь? Нарушены некие неписаные правила, последствия чего могут оказаться самыми неожиданными. Что вы намерены сделать с ними, госпожа директор? Раскидать по лагерям для беженцев? Продать прежним владельцам? Умертвить, чтобы не мучались? Вы купили с помощью детей голоса, а потому не можете уже представить их на обозрение общественности. Неужели они обречены на смерть?

— Я купила с их помощью голоса, однако соглашение предусматривало только соблюдение конфиденциальности, о возврате собственности даже не упоминалось.

— Ха! — заорал Гранди. Чтобы подчеркнуть свои слова, он взмахнул указательным пальцем — в точности так же, как делал это Дуэйн. — Ведьма грозила разоблачениями, но стоит ей сказать хоть слово, как весь этот приютский бизнес накроется медным тазом. И она лишится своей большой дубинки! Слабо ей, Олли, стерва просто блефует!

— Так или не так, но в настоящий момент мне хотелось бы выяснить, чем вызвано нарушение правил.

— Еще раз повторяю: не я завязала эту драку, доктор Чен.

— Да какая разница… — начал Гранди.

— Вы не могли бы объяснить ситуацию поподробнее? — оборвал его Чен.

— Седрик… — бабушка указала на Седрика, — ..точнее, Моррис.., воспитывался в Мидоудейле. Во вторник я перевела ему кредит на покупку билета и сказала, чтобы он прибыл в Центр. Я намеренно дала ему лишний день и перевела денег чуть больше необходимого. Совершенно естественно, он бросился на поиски приключений, и не куда-нибудь, а в самое логово ЛУКа, в Норристаун, — что стало для меня некоторой неожиданностью.

Седрик хотел было объяснить, что направился в Норристаун по предложению Бена Чивера, но прикусил язык, заметив на лицах Чена и бабушки напряженное ожидание. Чего же это они ждут? Хотят, наверное, чтобы доктор Гранди назвал выбор Седрика случайным совпадением. Но Гранди тоже молчал.

— Его пасли три агента ЛУКа, — добавила бабушка.

— А скольких агентов отрядил Ми-квадрат? — ощерился Гранди.

— Следует ли удивляться, что я приставила к своему внуку телохранителя? Я знала, что он неизбежно раскроет себя, и тогда без помощи немца не обойтись. А каковы были ваши мотивы?

Глаза Гранди нехорошо блеснули — ну в точности как глаза Дуэйна Крегера, когда тот замышлял очередную пакость:

— Я абсолютно уверен, госпожа директор, что намерения сотрудников ЛУКа были самыми невинными. К сожалению, нет никакой возможности поговорить с этими людьми, спросить, чем конкретно они там занимались, — ведь вы их убили.

— Мой агент столкнулся с подавляющим численным превосходством противника и — возможно — немного перестарался.

— Например, в “Президент Линкольн-Отеле”? Агнес Хаббард фыркнула, словно говоря, что такие смехотворные выпады не заслуживают ответа.

— Так что же произошло в “Президент Линкольн-Отеле”? — загробным голосом поинтересовался Чен.

— Мальчик остановился в гостинице. Мой агент пришел к нему в номер, чтобы обеспечить защиту, а луковские бандиты начали ничем не спровоцированные военные действия. Искалечено и погибло не менее двадцати невинных посторонних людей.

— Немного перестарались ребята. — Гранди зевнул, потянулся и обвел глазами ангар, словно проверяя боеготовность трех ударных отрядов.

Бабушка смерила его презрительным взглядом и снова повернулась к Чену:

— Нет никаких сомнений, что эти гориллы действительно вышли за предписанные рамки. В первую очередь потому, что утратили контакт с объектом наблюдения. Они следили за путями отхода — аэропортами, станциями трубы и так далее. Им и в голову не приходило, что Седрик не понимает грозящей ему опасности. Они устали и боялись весьма вероятных последствий своей некомпетентности. Они вспоминали, как трудно выбить из ЛУКа пенсию. Все это, конечно же, мои предположения.

— А мне-то казалось, — ехидно ухмыльнулся Гранди, — что этот, который тут сидит, — Моррис.

— И как же они его нашли? — спросил Чен. Бабушка молча, одним насмешливым взглядом, переадресовала вопрос Седрику.

В ангаре было холодно, очень холодно.

— Это что, мой звонок в Мидоудейл?

— Да, — кивнула бабушка. — Чивер доложил о звонке своим работодателям. И луковские бандиты снова сели тебе на хвост. Так что, — повернулась она к Чену, — не я первая нарушила негласную договоренность.

— Я слышал о событиях в “Президент Линкольн-Отеле” — только без подробностей.

— Мы выслушали чудовищное нагромождение лжи, — поморщился Гранди. — Однако, прежде чем выступить с опровержениями, мне хотелось бы задать вопрос — чисто гипотетический вопрос. Когда этот немец вломился в комнату мальчишки, первым делом он деактивировал наблюдательные устройства — все до единого.

— Что же тут удивительного — самый естественный поступок, — пробормотал Чен, сонный орган, разговаривающий сам с собой.

— Но чем же он занялся потом, а? Мои люди — не забывайте, пожалуйста, что мы обсуждаем гипотетический случай, — мои люди ждали очень долго. Зрелый мужчина и мальчишка провели в спальне целых три часа. Ну как, парень, хорошо вы позабавились? Получил удовольствие?

Седрика чуть не стошнило. И не столько от слов, сколько от мерзкого, издевательского голоса и злорадной улыбочки. В ноздри ударил запах того сарая, сердце снова сжалось от ужаса — как тогда, когда они стаскивали с него штаны. Он зафитилил Грегу в зубы, очень удачно саданул Дуэйна локтем в пах и с воплем помчался к Мадж, на спасительную кухню. Бежал и боялся ультрафиолета, поливавшего его голую задницу, боялся гораздо больше, чем Грега и Дуэйна с их непонятными намерениями. Было ему тогда лет двенадцать. И как же он ликовал через два года, когда эта парочка покинула Мидоудейл!

Чен слегка пожал плечами и снова обратился к бабушке:

— Один из представителей Великого Леванта — достопочтенный Мохаммед Леви — выдвинул интересное предложение.

Было в его интонациях что-то такое, что заставило Седрика забыть и о Гранди, и о Дуэйне, и о “Президент Линкольн-Отеле”.

— Да, — кивнула бабушка, — я знакома с ключевыми пунктами этого проекта.

— И что это за пункты? — зловеще прошипел Гранди.

Чен молчал.

— Во-первых, — начала бабушка, — все функции Генеральной Ассамблеи передаются Парламенту, с двухлетним переходным периодом. Во-вторых, Парламент ратифицирует статус Института с сохранением всех существующих структур. По мере того как Парламент берет на себя ответственность за выполнение ооновских программ, в его фонды поступает все большая доля налогов, выплачиваемых компанией “Стеллар Пауэр”. Всем сотрудникам ООН обеспечивается либо сохранение работы, либо щедрое выходное пособие и пенсия. Таким образом произойдет мирная передача власти.