Над пропастью - Милау Элли

это злило, раздражало, я вымещал на тебе свою злость. Не ценил тебя, плевал в душу, был не прав, но я все исправлю. А Вадим это была черта, я бы не позволил, понял в тот момент, когда увидел его, тебя, представил вас вместе, никогда бы не смог тобой поделиться. Ты не веришь, я понимаю тебя прекрасно, слишком много натворил, но не обманывай себя и меня, продолжая утверждать, что не хочешь быть со мной. Ты хочешь, просто боишься сделать шаг, поэтому не решаешься ни на что, плывя по течению, но течение в какой-то момент меняет свое русло, его может завертеть, давай я заверчу, решив все за тебя. Ты моя жена, а я твой муж. Мы больше даже не будем это обсуждать.

А меня всю колотит, щеки мокрые от слез. Он прав и в то же время я не могу принять это просто так, отрицательно машу головой, отгораживаясь, а Кирилл продолжает.

- Ты обижаешься на правду о наших отношениях, плачешь, когда за тебя принимают решения, но если ты хочешь быть самостоятельной, не лей слезы, борись.

Сжимает мои плечи, еще раз встряхнув. Я отталкиваю его руки, вытирая слезы.

- Правильно, Лера, со мной борись, если хочется. Ударь, если тебе станет легче.

Он берет мою руку и дает себе пощечину, а я от этого начинаю еще сильнее плакать, у меня начинается истерика, а он снова бьет себя моей рукой.

- Выпусти это, давай. Я тебя втоптал в грязь, я. - И я бью со всей силы, даю пощечину одну, вторую, третью. - Правильно, отпусти прошлое.

А я продолжаю бить его еще по голове, по плечам, просто в воздухе, махая руками.

- Я ненавижу тебя за то, что ты сделал, - хриплю, взор застилает водопад слез, в ответ слышу спокойный голос Кирилла.

- Да, Лер, да, - он не уворачивается от шквала моих ударов, пока в какой-то миг я не выдыхаю, Кирилл убирает мои руки, а сам обнимает меня крепко-крепко, впечатывая меня в свое тело. Я вдыхаю его аромат, слезы продолжают скатываться уже на его плечо. Я люблю его таким, какой он есть и ненавижу за все, что он сделал. Не знаю, сколько времени мы так стоим, обнявшись, он поглаживает меня по спине, голове, и я успокаиваюсь, а, отстранившись, вижу красные полоски от ногтей на его щеке, поэтому краснею.

- Прости.

- Тебе не за что, это я виноват. Сделал слишком многое, а сейчас расхлебываю. - Я киваю в ответ. - Это значит согласие на наше примирение?

- Не знаю, - вздыхаю, я в растерянности после выброса эмоций, - мне нужно подумать, - озвучиваю свои мысли.

- Подумай, Лер, хорошенько подумай. Я люблю тебя, правда, не обманываю в этом, мы можем начать все сначала. Я не отпущу свое никогда, буду бороться до последнего, но если твоим искренним желанием после нашего разговора будет развод, если ты и вправду не можешь меня простить, если больше ненавидишь, чем любишь, то я тебе дам свободу. Подумай, милая. Я буду ждать тебя у себя в комнате, надеюсь, ты примешь правильное решение.

"Не искреннее", хочется ответить, но я молчу, смотря на его удаляющуюся спину, просто молчу, а утром я не застаю его дома, даже осматриваюсь в комнате, где он поселился, но его вещей нет, он ушел. Я ведь так к нему и не зашла, не решилась, не спала всю ночь, ворочалась, смотрела на умиротворенное личико нашего сына, но войти в его спальню не отважилась, а Кирилл не стал больше ждать. Дал мне свободу, как я того и хотела, так ведь?..

Глава 35

Может быть, стоит позвонить спросить, что случилось? Почему его нет дома? Где он?  Разум твердит об одном и том же - не надо ничего предпринимать, но лихорадочные мысли, что не мог он просто взять и уйти, не дают покоя, поэтому я набираю его номер.

- Да, - отвечают мне оттуда.

- Кирилл, ты где?

- Дома.

- А почему я тебя тогда не вижу?

- Нет, Лер, я у себя дома, а это твоя квартира.

- Но, разве... я думала... - мямлю я.

- Помнишь, о чем мы с тобой вчера говорили?

- Эм...Да, - нерешительно отвечаю.

- Ты не пришла, - подводит итог.

- Но я не думала, что у меня одна ночь, - пытаюсь оправдаться

- Больше времени бы что-то изменило?

- Я не знаю, Кирилл, - сглатываю горький комок во рту.

- Я знаю, - заключает, вздыхая, - если бы ты не сомневалась, ты бы пришла уже спустя пару минут, но ты так не сделала. Моя Лера была более решительной. Найди ее внутри себя, подумай без моего давления. Я жду ее в любое время, я люблю ее, тебя, но ты закрыта в панцирь, а как через него пробиться, я не знаю. К сыну приеду завтра, тогда и увидимся, если ты не решишь иначе.

Сказав это, он кладет трубку, а я даже не успеваю что-либо сказать. Да и что тут скажешь? Его позиция ясна, найди ту девушку. "А если ты сам ее уничтожил?", - всплывает в мыслях вопрос. На глаза наворачиваются слезы, но я их прогоняю. Хватит, достаточно с меня вчерашней истерики, результатом которой стал голодный ребенок. Вдыхаю, выдыхаю, считаю до десяти, опять делаю успокоительную гимнастику, а, успокоившись, иду к сыну. Мне нужно направить свои мысли в другое русло, более позитивное. Сегодня придет няня, а, значит, я смогу заняться собой, привести себя в порядок, может, даже впервые за длительное время пройтись по магазинам.

Стоит зайти Надежде Ивановне в мою квартиру, как она обнимает меня по-матерински. Не расспрашивает, просто интересуется, где мой ненаглядный, а я отвечаю, что его сегодня не будет, у него срочные дела на работе. Женщина понятливо кивает, за что я ей благодарна, ведь совсем не готова к ее расспросам, а она идет знакомиться