Возвращение «Стопкрима» - Василий Головачев

– Что со мной случится? Я на Кипр не лечу. Это ты будь осторожнее, не рискуй напрасно, тебя здесь будут ждать.

– Двое с носилками? – рассмеялся он.

– Я. – И Дива выключила телефон. Представила выражение лица молодого человека, улыбнулась. Он явно был влюблён в нее, это чувствовалось на расстоянии, но что она могла предложить? Что сказать? Ты мне нравишься? Детский лепет на лужайке… хотя, если признаться, он и в самом деле нравился, горячий, искренний, простой, открытый… и кое-что умеющий, чему научиться нельзя. Гены Мастера Круга, однако. Будь осторожен на Кипре, мальчишка, не лезь на рожон! Кстати, есть предмет для разговора с Тарасом. Что за МИР прячется в горах острова? И зачем туда летит Стас Котов?

День закончился беседой со вторым замом генпрокурора, Сашей Звигулиным, потомственным казаком, как он представился при первой встрече. Саша занимался внешнеполитической деятельностью, хорошо знал историю, нередко высказывал интересные суждения о том или ином деятеле и писал детективы, которые издавало одно небольшое московское издательство. Чтение детективов не входило в пристрастия Дивы, она предпочитала классику, но беседовала с коллегой с удовольствием.

Уже перед самым уходом ей позвонил полковник Семёнов, главный сыщик Генпрокуратуры, славившийся своей преданностью генеральному прокурору:

– Дива Матвеевна, будьте добры зайти ко мне на минутку.

Просьба удивила, полковник мог бы и сам зайти к ней в кабинет, хотя прежде их деловые интересы не пересекались.

– Что-то случилось, Геннадий Борисович?

– Для вас есть интересные новости.

– Новости, для меня? – засомневалась она.

– Для вас лично, зайдите, пожалуйста. – Семёнов положил трубку.

Дива взялась за сумочку, не понимая, что ей не понравилось в словах коллеги, набрала номер:

– Тарас, я на пять минут зайду к полковнику Семёнову, он для меня что-то приготовил.

– Хорошо, не задерживайся, – ответил ей лаконично мужской голос.

Дива заперла кабинет, дошла до противоположного крыла здания, постучала в дверь с табличкой: «Г. Б. Семёнов».

– Войдите, – донеслось из-за двери.

Потянула дверь за ручку, вошла.

Полковник, приземистый, массивный, с зализанными со лба на затылок блестящими волосами, стоял у стола, одной рукой пощипывая бородку, а в другой держа красивую шариковую ручку.

– Слушаю, Геннадий Борисович, – сказала она, удивлённая поведением главного дознавателя.

Глаза полковника сузились, он повертел в пальцах ручку, и на щеку женщины что-то упало, словно капля воды. Она почувствовала тоненький укол, похожий на комариный укус, хотела поднять руку, чтобы согнать с лица комара… и всё поплыло перед глазами.

Полковник подхватил пошатнувшуюся гостью, усадил в кресло, спрятал в карман ручку.

– Ласкин!

Вошёл молодой парень могучего телосложения, за ним второй такой же. У обоих были тугие, ничего не выражающие лица.

– В машину, отправляйтесь на вторую дачу, я за вами.

Парни взяли обмякшую женщину под руки, вывели из кабинета.

Полковник склонился над столом, нажал клавишу селектора.

– Мы поехали, Леонард Маратович, всё тихо.

– Буду поздно, – ответил голос генерального прокурора, – ничего не предпринимайте, на сколько часов рассчитано действие препарата?

– На двенадцать.

– Хорошо.

Диву вывели во двор через второй выход, усадили в джип «Рендж Ровер» с тонированными стёклами.

Джип выехал с территории Генпрокуратуры.

Мужчина с седыми волосами, сидевший в кабине белого «Порше Аллигатор», припаркованного в ряду машин напротив здания, равнодушно проводил его глазами, затем встрепенулся, поднимая брови, сосредоточился на запоминании номера джипа, в глазах его протаяли сомнения. Он включил кабинный блютус, произнес одно слово:

– Первая.

Однако мобильный Дивы не отозвался…

Глава 9. Кипрская одиссея

Самолёт сел в Ларнаке в двенадцать часов дня по местному времени.

Матвей и Стас взяли свои небольшие сумки-чемоданчики и в толпе пассажиров влились в вестибюль таможенного терминала аэропорта как самые настоящие туристы. Им предстояло добраться до Лимассола и поселиться в отеле «Фор сизонс», чтобы наутро отправиться «на экскурсию» в деревушку Калопанайотис, возле которой располагался древний монастырь двенадцатого века Айос Иоаннис Лампадисту.

Выйдя из здания аэропорта под внимательными взглядами полицейских в белых рубашках и белых шортах, с белыми фуражками, прошли зону такси и свернули к парковке частного транспорта, где их ждал беленький фургончик «Мороженое» с одним окошечком в грузовом салоне.

Температура воздуха в начале октября на Кипре мало чем отличалась от температуры конца августа в Москве и была вполне комфортной – плюс двадцать пять градусов по Цельсию. За пределами аэропорта пахло полынью, незнакомыми цветами, созревшими финиками и горячим асфальтом.

Стас остановился напротив фургончика, разглядывая машину.

Рядом с водителем сидел смуглолицый мужчина с бородкой, заметил гостей из Москвы, вылез, уступая место, но Стас отказался сесть впереди. Спросил по-английски:

– Кондишн в кабине есть?

– Конечно, дорогой, – ответил киприот на ломаном английском, – мороженое возим.

– Тогда мы сядем рядом с холодильником.

С трудом разместились в тесной кабинке напротив окна. Дверь встала на место, фургон тронулся.

– Не стоит светиться лишний раз, – косо посмотрел на брата Стас.

– Я понял, – буркнул Матвей, у которого испортилось настроение; он дважды пытался дозвониться до Дивы, и дважды она не ответила.

– Был на Кипре?

– Был.

– Где?

– В Пафосе.

– На западе, оценишь теперь кипрское гостеприимство на востоке острова. Лимассол – хороший городишко, а полоса ресторанчиков напротив «Фор сизонс» вообще уникальна. И готовят очень хорошо.

Матвей хотел сказать, что они прилетели сюда не отдыхать, но передумал. После бесед с Дивой он старался меньше разговаривать на темы, касающиеся жизненно важных интересов, и больше слушать, следуя известному афоризму: лучше молчать и слыть идиотом, чем заговорить и развеять все сомнения.

Всего в команде, направленной на Кипр, насчитывалось двенадцать человек, включая Стаса и Матвея. Но только они вдвоём ехали к месту сбора через Лимассол, остальные должны были добираться через аэропорты Никосии и Пафоса. Из Никосии двойками и поодиночке бойцы на общественном транспорте ехали по шоссе B9 Никосия – Троодос, из Пафоса – по шоссе В7.