Багровое око - Даниэл Уолмер

— Побыстрей бы! — попросил киммериец. — От того, что ты рассказала, меч, как живой, прыгает у меня в ножнах.

Алмена улыбнулась.

— Поверь мне, это самый быстрый способ, быстрее тебя туда не доставит никто. Меч же порой нужно придерживать. На этом острове кроме людей обитают и иные существа, совсем на людей не похожие. Многие из них разумны, как человек, а некоторые и более. Поэтому я заклинаю тебя не хвататься каждый миг за свой меч, не осквернять свой путь убийством, даже если тебе покажется, что убиваешь ты безобразное животное. И еще одно. У Багрового Ока есть немало рабов, полностью преданных его злой воле. Исчадья — вот как их там называют. Выглядят они как люди, поскольку все они и были когда-то обыкновенными людьми. Больше того, как правило, у них особенно симпатичный, трогательный или внушающий жалость облик. Как отличить их от настоящих людей? Подсказать сможет только сердце. Либо верный друг, который — я очень надеюсь! — появится у тебя там. Будь осторожен с этими существами. Победить их можно, но не мечом. Как, впрочем, и их повелителя. Багровое Око — не человек, не зверь, не дух, не демон. У него нет брюха, которое можно было бы распороть, или головы, которую можно было бы снести с плеч. На твоем месте я вообще не брала бы туда меч, но я знаю, ты не захочешь с ним расставаться…

— Еще бы! Свое верное оружие я, конечно, не брошу, если только не сойду с ума! — Конан погладил рукоять меча, висевшего за поясом. — На что-нибудь да сгодится!

Но чем же мне его уничтожить, если нельзя проткнуть брюхо или смахнуть с плеч его красноглазую голову?

— Если бы я знала! — горестно воскликнула Алмена. — Если бы это знал хоть кто-нибудь из тех, кого знаю я! Я посылаю тебя в неизвестность, Конан. Твоей крепкой руке и отважному сердцу очень пригодится ясная и холодная голова. И еще то, что можно назвать глубинным чутьем, голосом, идущим из тайников твоей натуры.

— Не знаю, как насчет тайников натуры, но голова меня обычно не подводила, — заметил киммериец.

— Надеюсь, не подведет и на этот раз. Вся моя надежда, Конан-киммериец, на то, что ты справишься. И наш с тобой мир не будет через несколько сотен лет напоминать пустую кожуру плода.

— Я справлюсь или умру, — очень серьезно ответил Конан. — Третьего быть не может.

— Я ни за что не послала бы тебя на битву с Багровым Оком, если бы не видела прежде твою ладонь, — сказала Алмена. — Умрешь ты в глубокой старости, до этого же совершишь много славных и не очень славных дел. Поскольку струсить и отказаться от битвы ты не сможешь, значит… все кончится хорошо.

— Но я не хочу умирать в старости! — поморщился киммериец. — Я ведь уже говорил тебе! Кстати, а собственную ладонь ты смотрела?

— Конечно, смотрела, — ответила женщина. — Но о моей ладони мы поговорим в другой раз. Я не сказала тебе самое важное, Конан. Если вблизи от Багрового Ока ты почувствуешь страх, тоску, отчаянье — ты погиб. Ибо это его пища. Как магнит притягивает к себе железо, он затянет тебя и проглотит. Радость, торжество, вызов, смех — все это будет защитой от него, будет твоим щитом. И еще одно, самое последнее: если ты почувствуешь, что он одолевает тебя, почувствуешь, что близка гибель, — представь меня в этот последний миг. Мое лицо, мои глаза, мой голос. Это очень важно! Обещай мне, что ты сделаешь так.

— Я обещаю тебе, — сказал Конан.

Алмена замолчала. Поняв, что напутствие кончилось, киммериец поднялся со своего каменного ложа и переступил с ноги на ногу.

— Ну, я пошел? — спросил он.

— Разве ты не хочешь подождать до завтрашнего утра?

— После того, что ты мне тут нарассказала?.. Я вряд ли усну сегодня. Либо мне будут сниться чересчур выразительные сны!

Алмена рассмеялась.

— Ну что ж, тогда собирайся! До моей сестры мы дойдем вместе. Отпускать тебя одного я не рискую: она довольно Шалая девчонка, и никто не знает, что может взбрести ей на ум в любой миг. К тому же, и это гораздо важнее: вдвоем с ней мне будет легче следить за тем, как продвигаются твои дела.

От мысли, что Алмена будет с ним рядом еще какое-то время, Конана захлестнула радость. О предстоящей ему страшной битве он пока старался не думать.

Пока они шли по лесной тропинке, направляясь к границе плато, он болтал что-то легкое и необязательное, сам себе напоминая незабвенного Шумри и втайне поражаясь собственной разговорчивости.

Глава 4. Сестры

Когда Конан с Алменой подошли к южному краю плато, уже вечерело. Розовые, лиловые и голубые краски незаметно вливались одна в другую на дне опрокинутой небесной чаши, переходящей вдали в суровую синь океана.

Алмена зажгла пахучую палочку, и дым ее приятно защекотал ноздри.

— Ну, просыпайся же, просыпайся, старый лентяй! — приговаривала она, поводя палочкой из стороны в сторону.

Старый лентяй не заставил себя ждать. Подняв вихрь пыли и проскрежетав когтями по камням, он приземлился в нескольких шагах от них. Увидев Алмену, ящер издал клокочущий крик, отчего мешок морщинистой кожи у него под подбородком задергался вверх и вниз. Он застучал правой лапой и забил хвостом, чуть не поломав себе длинные перья.

— Здравствуй, здравствуй! — засмеялась Алмена. Она подошла к нему и погладила по чешуйчатому загривку. Ящер вряд ли ощутил ее прикосновение сквозь толстую медь чешуи, поэтому она еще раз осторожно погладила его — на этот раз вдоль верхнего века огромного круглого глаза. Из глаз его исчезала сонливость и дряхлость. В глубине зрачков заиграли рыжие огоньки.

— Однажды этому славному зверю не повезло, — обернувшись к Конану, сказала Алмена. — Он очень древний. В его молодости на земле было много таких, как он, и никому его вид не казался странным. Теперь же, когда он рискует выползти из своего болота, не ведая того и не желая ничего дурного, он сеет панику и страх. Однажды одно туземное племя сообща набросилось на него с копьями, факелами и ядовитыми стрелами. Я тогда еще жила внизу и подоспела не слишком поздно. Хотя выхаживать его пришлось не одну неделю. С тех пор он почти все время спит. — Она вновь погладила его по веку и коснулась пальцами ноздрей, отчего ящер шумно выдохнул. — Во сне он пребывает в своем прошлом, где в воздухе порхает множество таких же, как он, его братьев, сестер и прочих родственников, и никто не засыпает их ядовитыми стрелами…

Чтобы Алмене удобней было залезть ему на спину, ящер прижался как можно ниже к земле, вдавившись в скалу брюхом.

Прежде чем последовать за ней и усесться на жестком, как черепичная крыша, хребте, Конан обернулся и посмотрел на выложенный на белом песке кружок из гладких камней. Храм, в котором живет дух его и Шумри дружбы, кровного побратимства. Увидится ли он с немедийцем? Сумеет ли ему помочь? Увидит ли он вообще белый свет после встречи с неведомым гостем с малиновыми глазами?..