В тот день… - Вилар Симона

Однако, когда Озар явился в усадьбу Колояровичей, Жуяга неожиданно повел себя, как последний глупец. И едва не испортил все дело. Видать, не ожидал, что тот же, кто его обучал, позже явится дознание вести. А Озар даже знака ему подать не мог. Да и другим был занят: если Добрыня думает, что Дольму заколол кто-то из своих, то Озару надо постараться найти желаемого убийцу. И состряпать все так, чтобы мудрый княжий дядька поверил в то, что он ему наплетет. Вот только Жуяга… Озар понял, что страшится перепуганного плешивого.

Слава богам, что этот холоп все же сообразил отпроситься со двора и встретиться с людьми волхвов. Правда, его тот же Златига при этом чуть не выследил, ну да не выследил же!.. Но о том, что Жуяга ходил куда-то к истоку Глубочицы, поведал волхву-догляднику. И Озар решил – пора встретиться с Жуягой и переговорить. Но как это сделать, если Златига ни на миг не покидал его? А Жуяга то и дело знаки Озару подавал, мял выразительно свой кушак, глазами стрелял. Да так стрелял, что Озар едва не скрипел зубами от злости. Ну и дурак! Недаром когда-то этого плешивого до посвящения не допустили. Нет в нем волховской выдержки – дергается, совладать с собой не может. Тот же Златига это заметил, потому и настаивал, чтобы Озар допросил холопа. Конечно, пора уже, слишком тот выделяется из остальных челядинцев. А еще надо выяснить, что Жуяга должен передать от подручных волхвов.

Златига все время крутился рядом. Однако во время беседы с холопом волхву удалось отвлечь внимание дружинника своими расспросами о вороном Буране, на котором как раз прискакал Радко. Златига сразу на это повелся, и, пока смотрел в окно, оценивая стать жеребца, Жуяга успел передать Озару спрятанную до того в кушаке склянку. Но больше ничего сказать не смог, хотя сделанным остался доволен, успокоился и перестал трястись. Внимательный Златига его настрой заметил, да еще Озару на то указал. И волхв после этого уже не сомневался: надо избавиться от Жуяги при первой же возможности. Опасно такого дерганого оставлять в живых: положиться на него не получится, а бед может натворить. К тому же мертвый Жуяга как раз подходит, чтобы на него указать Добрыне. Даже лгать не придется.

Возможность убить холопа представилась быстро. Озар понял это, когда тем вечером Яра им с Златигой узвар принесла. К тому времени Озар уже знал, что Жуяга передал ему крепкий маковый отвар. От такого спать будешь, как зачарованный. И на что бы ни рассчитывали передавшие его, Озар решил – сегодня же использовать сонное зелье. Сам он чуть отпил из крынки узвара, а затем незаметно плеснул содержимое склянки в напиток. А там и Златиге передал.

Дальше все вышло проще простого, благо Перун помог и наслал грозу. В доме все ставни были закрыты, Златига храпел и, даже когда Озар потряс его грубо, лишь на посвистывание носом перешел, а там вновь захрапел богатырски. Волхв, недолго думая, позаимствовал у него шипастую булаву. Жуяга успел сообщить, что на конюшне останется, дал понять, где им тайно встретиться. Озар накинул на себя овчину, на которой спал, закрылся, чтобы не распознали, кто под ней, сгорбился и, переваливаясь, прошел к конюшне.

С Жуягой он справился быстро. Тот ведь толком ничего важного не сообщил, сказал только, что люди волхвов самого холопа успокоили и велели помогать Озару во всем. Помощник из такого… себе же во вред. Вот волхв и выхватил из-под овчинной полости булаву, резко опустив ее на голову убийце Дольмы. Чтобы все концы в воду и следов не осталось. А сам еще волком стал выть лошадям в уши. Какой волхв этого не умеет? А коняги от гласа своих клыкастых врагов вообще взбесились. И Озар лишь проследил, чтобы вороной Буран по телу Жуяги основательно потоптался.

Думал, что на этом и завершится все. Да только Златига сразу заметил, что холопа не подковы скакуна убили, а оружием проломили голову. И Озар понял – продолжать придется. А дружинник еще и с донесением к Добрыне поспешил. Хорошо, что тот сразу не явился. Озар же и далее стал расспрашивать всех в тереме, ну а заодно и наводить тень на плетень, чтобы вообще у всех голова кругом пошла и спокойствия не было.

А еще ему приглянулась ключница Яра. Однако она не только притягивала к себе его взор, но и опасение стала вызывать. Вековуха все что-то примечала, подслушивала. Озар не забыл, как она смотрела на вывешенные им мокрые овчины. Та, которой Озар в ночи накрывался, когда на конюшню ходил, совсем вымокла. Конечно, к рассвету она подсохла немного, но, если кто начнет их с Златигой покрывала вытряхивать, на мокрую шерсть сразу обратят внимание. Впрочем, та же Яра невольно и подсобила волхву, облив его из бадейки водой. Так у Озара нашелся повод развесить меховые покрывала. Правда, отметил про себя, какой внимательный взгляд был у ключницы, когда она на них смотрела. Ну да он не дал ей особо тогда задуматься, на нее саму подозрение навел, то на сонное зелье намекая, то заговорив о найденной синей нитке. Вековуха же выкрутилась ловко. Хорошо еще, что Златига не переставал донимать ее насчет того, что она их опоила, вот Яра и поспешила уйти.

Но именно ключница поведала Озару то, отчего холод в душе разлился. Видел его Тихон ночью. Чтобы мальчишка мог сразу признать его, Озар не думал. Однако… Не нравился ему этот щенок христианский. Как и он сам не нравился Тихону. Честно говоря, на последнее Озару было наплевать, а вот то, что Тихон во время их разговора сказал… Дескать, странно, что именно ты меня расспрашиваешь о том, что я видел в ночи… Озар так и не понял, что было на уме у мальчишки, но для себя уже решил: надежнее будет, если он избавится от Тихона.

Ночью, дождавшись, когда Тихон ушел от Радко и направился в дом, он заманил его на стену над обрывом. Совсем легко это у него вышло. Сказал, дескать, иди, там Яра тебя дожидается, расстроена чем-то. Тихон сразу же и кинулся, куда указал волхв. Озар же тенью следом за ним. Главное было, чтобы парнишка не стал там, где они из окна Вышебора будут заметны. Но Озар еще по светлой поре присмотрел, где их с Тихоном не видно будет, и верно все рассчитал. Волхв притаился на лестнице, ведущей на стену, увидел, как Тихон, пройдя по всему заборолу, стал возвращаться озадаченный. А ближе к лестнице как раз было место, где навес летней кухни заслонял переход от просмотра. Вот Озар и выскочил, легко, как птенцу, свернул парнишке шею, так что тот и пискнуть не успел. Думал просто сбросить вниз, уверенный в том, что никто не усомнится в том, что Тихон, любитель лазить по выступам обрыва, просто сорвался. Но, видать, все же несколько перестарался. Сила-то у волхва немалая, да и злость на мальчишку была. Из-за таких, свято верующих в Христа, многие другие к этой вере склоняются. А не станет его… ну уж Озар о нем сильно кручиниться не будет.

Однако на другой день свороченную шею паренька многие заметили. И хотя Озар попытался ее немного поворотить, поднимая Тихона, мало что у него получилось: тело уже застывать начало, да и слишком много глаз за ним наблюдало, когда он висел над бездной со своей жертвой на руках. Вот тогда впервые волхв Озар не сдержался. Досадовал на свою неумелость, потому и сорвал злость на Радко. Правда, потом пришлось даже освободить Радомила. Ведь по замыслу Озара именно на младшего Колояровича он рассчитывал убийство Дольмы повесить. А что? В тот момент Радко еще не знал о беременности Мирины, но понимал, что увечного калеку Вышебора никто главным наследником не поставит. Значит, у него была выгода избавиться от Дольмы, который его притеснял. А Жуягу он легко мог подкупить, обещая возвышение, когда сам хозяином станет. К тому же в ночь, когда Жуягу порешили на конюшне, только Радко вне дома был. Ну, не считая ночевавших в подклети терема скотников. Да и Тихона именно он позвал к себе на сеновал. Правда, говорил, что ушел от него парнишка… Ну да кто это видел?

Вот поэтому Озар и не сильно Радко допрашивал. Приберегал на потом. А до этого «потом» еще и дурочка Загорка Голицу отравила. Озару от этого вроде ничего… но все же… Пусть горожане узнают, что это за семейка христианская. Убить тут человека все одно что муху прихлопнуть.