Первая версия - Фридрих Незнанский

Он поклонился сначала в мою сторону, потом — Сереже и уточнил:

То, что расследования этого дела не желают службы разведки двух стран. У них для этого должны быть достаточно важные резоны. Дело в том, что существует такой парадокс, что у разведок разных стран интересы совпадают чаще, чем расходятся. Ведь разведка — это не только шпионы, которых засылают на чужую территорию. Это и огромные бюрократические ведомства, одна из главных задач которых — самосохранение. Они просто обязаны постоянно доказывать правительству и налогоплательщикам свою необходимость. А свои поражения выдавать за победы. Запомните это раз и навсегда. Это закон. Иногда руководителям разведок разных стран легче договориться между собой, чем со своими собственными правительствами. Примите это как информацию к размышлению.

Мы выпили еще по рюмке коньяка, а потом Лев Ильич сварил нам по чашке кофе.

Сидя в своем вращающемся кресле и обращаясь то ко мне, то к Ломанову, то как бы в пространство, глядя в окно на верхушки деревьев, он продолжал:

—        А теперь я расскажу вам, дорогие мои, легенду. Легенду о великом шпионе. Точнее сначала некую предысторию... Сначала считалось, что история советской разведки всерьез началась с конца двадцатых годов, а самые большие ее заслуги связаны с ведомством и именем Берии. Но это не совсем так.

Еще в самом начале двадцатых годов, когда идеи мировой революции были буквальным руководством к действию и их разделяли тысячи людей во всем мире, была организована разведывательная служба Коминтерна. Шпионам Коминтерна даже не нужно было ничего платить — они работали за идею. Деньги тратились на подрывную работу, агитацию и пропаганду.

Средства от распроданных сокровищ Эрмитажа и других музеев России шли именно на это дело.

Но заграничная резидентура начала создаваться еще раньше. При Дзержинском. В отличие от революционного романтика Троцкого железный Феликс был трезвым прагматиком. И не очень-то верил в возможности быстренько совершить революцию во всем подлунном мире.

Это была его идея, гениальная идея, как показало будущее. Он предложил ту часть большевистских деятелей, которые до семнадцатого года жили в эмиграции и хорошо знали страны пребывания, не призывать в Москву строить коммунизм, а оставить их там, где они были. По возможности эти люди, а особенно их дети, с рождения знающие язык и обычаи, должны были остаться за границей и попытаться достичь максимальных высот в политике, предпринимательстве и так далее.

То есть этим самым были заложены основы того явления, которое позже в мире стало называться внедрением «агентов влияния».

Таких людей были тысячи. Понятно, что многие со временем отошли от разведывательной деятельности, с другой стороны — не столь уж многие достигли больших высот. Но редкие удачно проросшие зерна приносили невиданный урожай, оправдывая размах проекта.

Сейчас все знают наших «великих шпионов» — Кима Филби, Дональда Маклина, Гая Берджесса, полковника Абеля, Леопольда Треппера с его «красным оркестром», Рихарда Зорге. Но уже меньше знают, например, Ходзуми Одзаки, друга и сотрудника Зорге, который на самом деле был одним из величайших шпионов современности.

Одзаки достиг невероятных высот в политической системе Японии. Он работал консультантом кабинета министров, имея свободный доступ ко всем документам его секретариата. Но даже не это самое главное. Он входил в так называемое «Общество завтраков», что-то вроде тайного кухонного министерства, на заседаниях которого решались все вопросы внешней и внутренней политики Японии.

Агенты влияния подобного уровня конечно же не передавали никаких шифровок сами. Для этого были другие люди. В случае с Одзаки этим человеком и был Рихард Зорге и его группа.

Но сформировалась еще одна группа агентов влияния. То есть группой их, конечно, назвать нельзя. Эго были ярчайшие индивидуальности, которые смогли достичь невероятных высот. Они шпионской деятельностью в общепринятом смысле с какого-то момента заниматься переставали. Просто проводили нужную нашему государству политику, пользуясь своими связями и влиянием.

Среди них были и русские, дети политических эмигрантов дореволюционных времен, которым были созданы серьезные легенды и оказана очень мощная финансовая помощь для становления их положения в обществе.

Известны случаи, когда эта «профессия» стала даже как бы наследственной. Вот про это и будет моя легенда. Легенда о последнем великом шпионе. Из которой вы, если захотите, сможете сделать определенные выводы.

Жил-был на свете человек, которого звали Михаил Бородкин. Он родился в Москве в 1894 году. Да-да, именно так давно, еще в прошлом веке. Уже во время революции пятого года он расклеивал революционные листовки. При этом он усердно учился в гимназии и числился там на хорошем счету. Его родители были социал-демократами, и он с детства был знаком и с Ульяновым-Лениным, и с Троцким, и с Феликсом Дзержинским.

После окончания гимназии в 1913 году за революционную деятельность Бородкин был выслан под гласный надзор полиции в Вятку. Но до Вятки не доехал. Так как для него были закрыты все университеты, а партия нуждалась не только в преданных, но и в образованных людях, на партийные деньги он был отправлен нелегально в США, а конкретнее — в Чикаго, где должен был продолжить свое образование. Его пристроили в семью давних политических эмигрантов Зиминых.

Спустя три года он женился на семнадцатилетней дочери Зиминых — Марии Сергеевне.

Еще через год, в семнадцатом году, у них родился сын, которого назвали Владимиром. В этом же году Зимины уехали в Россию — там произошла революция. Молодую семейную чету Бородкиных с ребенком в Америке задержали понятные семейные обстоятельства, а потом — распоряжение Феликса Эдмундовича оставаться на месте и вживаться в американскую действительность.

Дзержинский закладывал основы своего грандиозного плана.

Но в 1926 году Дзержинский умер.

В руководстве ВЧК — ОГПУ сложилась иная концепция разведывательной деятельности, по которой основными действующими лицами стали члены Коминтерна под руководством разведотдела. Это был последний всплеск надежд на скорую мировую революцию. Ставка эта оказалась неверной. Но многих агентов Дзержинского успели выдернуть с уже к тому времени хорошо насиженных мест.

Если бы этого не произошло, то мировая история вообще могла бы пойти по другому пути.

Кстати, позиции этих первоагентов были особенно сильны в Германии. Так что если бы не было этого варварского вырывания только-только прижившейся рассады из земли, то Гитлер мог бы просто-напросто не прийти к власти. Но дело было сделано.

Михаил Бородкин с женой Марией и сыном Владимиром вернулись в Москву в начале 1927 года. Владимиру было десять лет. Михаил Бородкин попросился на прием к Сталину, который его принял.

После этого разговора при Разведывательном управлении Генштаба РККА был создан особый сверхсекретный отдел, расположенный не в Москве, а в небольшом поселке около деревни Теплый Стан близ Москвы. Михаил Бородкин возглавил этот отдел.

При отделе была открыта особая школа для детей тех самых первоагентов, которые были после смерти Дзержинского отозваны из разных стран.

С одной стороны, их родители в свое время уже готовы были посвятить всю жизнь на благо молодого рабоче-крестьянского государства. И не их вина, что пришлось играть другую роль, нежели та, которая им первоначально была уготована.

С другой же стороны, их дети или были рождены в других странах, или хотя бы прожили там первые годы своей жизни, когда складываются привычки, речевые навыки и черты характера. То есть, по сути дела, эти дети были своего рода иностранцами.

Жутко подозрительный Сталин с восторгом принял идею засылать их на долгие годы по месту рождения для выполнения разведывательных функций. Это были не агенты Коминтерна, а дети людей, которые, по сути дела, оставались заложниками в стране. Поэтому Сталин мог быть в большей степени уверен, что новые агенты не повернут свое оружие против него и не станут агентами-двойниками .

Предполагалось, что эти молодые люди, которым будет создана правдоподобная легенда, станут просто жить и работать в других странах под видом местных жителей, и постараются достичь максимального успеха в жизни.

Для этого у них было все: хорошее образование, большие деньги, те самые «бриллианты для диктатуры пролетариата», о которых в последние годы написано столько глупостей. А самое главное — они были нацелены на успех. Человек же, с детства уверенный, что должен стать министром, никогда не смирится со скромным положением обычного банковского клерка. Он добьется как минимум должности управляющего этого банка.

Владимир Бородкин, сын Михаила Бородкина, естественно, был направлен в США. Об имени, под которым он там легализовался, во всем СССР знало всего несколько человек, в число которых не входила даже его мать. Известно, что именно Владимир Бородкин стал самым крупным и удачливым агентом влияния из всего выпуска школы.