Вечная жизнь - Джек Вэнс

Кугель коротко поклонился.

— Я благодарю тебя за твою доброту и твое предложение. Но ты должна найти себе кого-нибудь другого. Пусть это не вызывает у тебя удивления, но я связан клятвой целомудрия. Это касается не только тебя, но и Уделы Наршаг, которая стоит вон там, и Золоксы, и Ильвии Ласмаль.

Принцесса подняла брови и откинулась на подушки. Она слабо улыбнулась.

— Вот как? Понятно. Какой же ты суровый и непреклонный мужчина, если отказываешь в своем обществе многим прекрасным женщинам.

— Это так, и это должно быть так.

Кугель отвернулся и оказался лядом к лицу со старейшиной, который подошел со следующим за ним по пятам Бубачом Ангом.

— Печальные обстоятельства, — объяснил старейшина обеспокоенным голосом. — Бубач Анг говорит от имени всех жителей Гродза. Он заявляет, что нам не будет оказано никаких услуг до тех пор, пока не будет восстановлена справедливость, то есть пока ты не отдашь касп Бубачу Ангу, а сам не будешь выдан комитету деревня, который ожидает тебя в парке.

Кугель заставил себя рассмеяться.

— Что за странный взгляд на вещи! Ты, конечно, заверил их, что лучше мы, принцы Смолода, будем есть траву и уничтожим наши каспы, чем согласимся на такие унизительные условия?

— Боюсь, что я согласился, — ответил старейшина. — Остальные жители Смолода предпочитают более гибкий план действий, чем тот, который предлагаешь ты.

Слова эти достаточно ясно выражали желание говорившего, и Фрикс начал в отчаянии шевелиться. Чтобы как можно лучше оценить обстановку, Кугель переместил повязку с левого глаза на правый.

Толпа жителей деревни Гродз, вооруженная серпами и дубинками, ожидала на расстоянии примерно ярдов пятидесяти. Видимо, это и был тот самый комитет, о котором говорил Бубач Анг. По одну сторону от него находились избушки Смолода, по другую принцесса…

И Кугель с изумлением уставился на нее.

Лодка была такой же, как и раньше, шагающей на шести птичьих ногах, на ней, сидела на розовых подушках принцесса — если это возможно, еще более красивая, чем раньше. Но на лице ее уже не было легкой улыбки — оно было холодным и непроницаемым.

Кугель глубоко вдохнул и пустился бежать во весь дух. Бубач Анг крикнул ему, чтобы он немедленно остановился, но Кугель, естественно, не обратил на этот крик никакого внимания. Он бежал по пустынной земле, а комитет в полном составе несся за ним.

Кугель радостно засмеялся. У него были длинные ноги и великолепно развитые легкие — крестьяне были мускулистыми коротышками. Он легко мог пробежать две мили, когда они только одну.

К его ужасу две ноги шагающей лодки отделились и прыгнули за ним. Кугель побежал так, как никогда в жизни. Но все было напрасно. Ноги быстро промчались мимо него, по одной с каждой стороны. Потом они развернулись и заставили его остановиться.

Кугель угрюмо пошел назад, а ноги бдительно следовал” за ним. Прежде чем они опять подошли к окрестностям Смолода он сунул руку под повязку и оторвал от века волшебный касп. Когда комитет накинулся на нега всем скопом, он вытянул его вперед и сжал в пальцах.

— Если вы немедленно не остановитесь, я раздавлю этот касп на мелкие кусочки!

— Стойте, стойте! — закричал Бубач Анг. — Этого не должно быть! Отдай мне мой касп и уходи на все четыре стороны. Никто тебя не тронет!

— Еще ничего не решено, — напомнил Кугель. — Старейшина еще не присудил его ни тебе, ни мне.

Девушка поднялась со своих подушек в лодке.

— Тогда судить буду я. — Меня зовут Дерва Кориме из дома Домбера. Дайте мне это фиолетовое стекло, что бы это такое ни было.

— Ну, конечно, — сказал Кугель. — Возьми касп у Бубача Анга.

— Никогда! — воскликнул эсквайр из Гродза.

— Что такое? Оба вы имеете по каспу, и оба хотите иметь два? Что это такие за драгоценности? Вы носите их вместо глаз? Дайте их мне!

Кугель вытащил шпагу из ножен.

— Я предпочитаю бежать, но если меня вынуждают, я могу и драться.

— Я не могу бежать, — ответил Бубач Анг. — Я предпочитаю драться.

Он вынул касп из своего собственного глаза.

— А теперь, негодяй, приготовься к смерти!

— Одну минуточку! — сказала Дерва Кориме.

От одной из ног лодки вытянулись тонкие руки и охватили кисти и Кугеля и Бубача Анга. Каспы упали на землю. Касп Бубача Анга ударился о камень и разбился на мелкие кусочки. Он взвыл от негодования и прыгнул на Кугеля, которые отступил перед этой неожиданней и яростной атакой.

Бубач Ант был полным невеждой в фехтовании: он рубил и колол, как будто разделывал какую-то большую рыбу. Но ярость его атак была такова, что Кугель защищался с трудом. В добавление к ярости Бубач Анга Фрикс высказывал свое явное неудовлетворение потерей каспа и вел себя явно не по-джентльменски.

Дерва Корине потеряла всякий интерес к этому делу. Лодка зашагала по пустынной местности, двигаясь все быстрее и быстрее. Кугель сделал выпад, отскочил назад, сделал еще один выпад, повернулся и побежал что есть силы во второй раз, а люди Смолода и Гродза посылали ему вслед тучи проклятий.

Лодка-коляска быстро шагала вперед. Задыхаясь от боли в легких, Кугель в конце концов догнал ее, в немыслимом прыжке уцепился за борт, подтянулся и забрался внутрь.

Все было так, как он и ожидал. Дерва Кориме посмотрела сквозь касп и сейчас лежала в обмороке, откинувшись на подушки. Фиолетовый касп лежал на ее коленях.

Кугель схватил его, потом посмотрел на прекрасное тонкое лицо, раздумывая, не следует ли ему осмелиться на большее. Фрикс явно считал, что нет. Дерва Кориме начала уже вздыхать и слабо ворочать головой.

Кугель спрыгнул с лодки и успел как раз во-время. Заметила ли она его? Он подбежал к зарослям кустарника, росшим у пруда, и прыгнул в воду. Он видел, как лодка остановилась, а Дерва Кориме поднялась на ноги. Она ощупала свое платье и розовые подушки в поисках каспа, затем стала оглядывать окрестности. Но кроваво-красный свет заходящего солнца бил ей в глаза, когда она посмотрела в сторону Кугеля, и поэтому она так и не увидела ничего, кроме тростника и отражения солнца в воде.

Рассерженная, в негодовании, как никогда раньше, она повелительным жестом вновь заставила лодку двигаться. Лодка пошла сначала медленно, затем все быстрее, потом повернула к югу.

Кугель вышел из воды, осмотрел волшебный касп, сунул его в свой кошелек на поясе, затем повернулся и посмотрел в сторону Смолода. Он тоже пошел на юг, затем остановился. Вынув касп из кошелька, он закрыл правый глаз и прижал касп к левому. Повсюду возвышались дворцы, террасы над террасами, башни над башнями с прекрасными висячими садами… Кугель мог бы смотреть так долго, но Фрикс стал беспокоиться.

Кугель положил касп обратно в кошелек и вновь зашагал на юг, отправляясь в долгое путешествие обратно в Элмери.

Глава 2

Силь

Заход солнца над северными пустынными землями был зрелищем довольно печальным — как будто из трупа какого-то животного медленно вытекают остатки крови, и сумерки застали Кугеля в солончаках, через которые он с трудом пробирался. Темно-красный свет заходящего солнца обманул его, и, начав свое путешествие по низинам, он постепенно почувствовал под ногами сырость, потом мягкую податливость, а сейчас его со всех сторон окружали грязь, болотная трава, несколько ив и солончаковые лужи, в которых отражалось свинцово-пурпурное небо.

К востоку виднелись низкие холмы, и Кугель повернул к ним, перепрыгивая с кочки на кочку, как можно осторожнее проходя по покрытой коркою грязи. Временами он поскальзывался, и тогда падал лицом вниз в грязь и гниющие водоросли, и в эти минуты его угрозы и клятвы мести Никоню, Смеющемуся Магу, достигали апогея.

Наступили сумерки, когда, чуть не падая, он добрался до склона большого холма, где оказался в положении еще худшем, чем было на болоте. Обитающие там бандиты — полулюди — заметили его приближение и сейчас же кинулись за ним в погоню. Кугель почувствовал их ужасный запах еще до того, как услышал их шаги, и; позабыв об усталости, кинулся вперед со всех ног, бандиты неотступно следовали за ним по склону холма.

Перед ним в темнеющем небе возвышалась полуразрушенная башня. Перепрыгивая через обвалившиеся камни и вытащив шпагу, Кугель вбежал в отверстие, которое когда-то было дверью. Внутри башни царила полная тишина и стоял запах пыли и сырого камня. Кугель опустился на колени и осторожно выглянул наружу. Он увидел на фоне неба три гротескные фигуры, остановившиеся у самого края развалин.

“Странно, — подумал Кугель, — хоть меня это вполне устраивает, но их поведение — дурной знак. Эти существа явно боятся башни”.

Последние отсветы сумерек погасли, и по различным признакам Кугель определил, что в башне живет приведение. Ближе к полуночи появился дух, весь в белых одеждах, с серебряной полосой в руках, с которой на серебряных цепочках свисало двадцать лунных камней. Он близко подплыл к Кугелю, не сводя с него своих пустых глазниц, посмотрев в которые, человек мог забыть обо всем на свете. Кугель прижался к стене так, что захрустели кости. Он стоял, не в состоянии пошевелиться.