Объявленный Армагеддон - Александр Сухов

Через год после того, как у нас с Марысей родилась дочь, мне приспичило отправиться в геологоразведочную экспедицию в северо-западную часть Синих гор. Вообще-то экспедиция была плановой и присутствия главного геолога, по большому счету, не требовала. Стыдно признаться, но тогда я был изрядно утомлен домашним бытом и трудностями, связанными с появлением в семье маленького человечка. К тому же, моя глупая башка была еще полна юношеской романтики больших дорог, дымных костров и великих открытий…

— Короче говоря, — Эниэль осуждающе посмотрела на потупившего глазки Эксиласа, — вы испугались трудностей семейного быта и смотались, что называется «поохотиться». Иными словами: сославшись на производственную необходимость, бросили слабую женщину на произвол судьбы, мол, я тебя осчастливил девочкой-красавицей, а ты как хочешь, так и крутись. Так получается?

— Ну да, именно так все и было. Только, уважаемая Эниэль, все время, что я здесь нахожусь, я не перестаю себя укорять за проявленное тогда малодушие.

— Полноте, мой друг, — сочувственно улыбнулся Зуур эр Шуур, — будь моя воля, я также удрал бы годков на двадцать из своего семейного бедлама в это райское местечко. Впрочем, мы немного отвлеклись. Продолжай, пожалуйста.

— Итак, целых два месяца меня носило по лесам и горам. Признаться нам повезло обнаружить неподалеку от деревни Озерной богатое месторождение золота с содержанием драгоценного металла около ста грамм на тонну руды. Для тех, кто в этом ничего не понимает, поясню: месторождение считается весьма перспективным уже в том случае, если концентрация золота на тонну пустой породы там на два порядка ниже. Это был несомненный успех, который решено было хорошенько отпраздновать. Сказано — сделано. Добравшись до Озерной, мы остановились неподалеку от деревни на берегу одной из горных речушек, закупили у местного населения выпивки, закуси и закатили такой пир горой, что селяне лишь диву давались. Впрочем, вскоре и все взрослое население деревушки во главе со старостой присоединилось к нашему празднеству. Отчего не выпить, коль предлагают? Откровенно говоря, я смутно припоминаю, что там творилось. Много пили, горланили на всю округу похабные песни, кажется, кто-то с кем-то дрался и не один раз. Помню лишь, в какой-то момент в моей голове наступило относительное просветление, и меня непреодолимо потянуло к моей Марысе и малышке Кайлочке. Я сообщил во всеуслышание об этом своем желании. На мою беду среди собутыльников из местных нашлись желающие подсобить моему горю. Откуда ни возьмись, появилась запряженная каурой кобылой телега, в которую меня усадили, снабдив четвертью мутного пойла и харчами «на дорожку». И заверив в том, что «лошадка спокойная сама все знает и куда надыть доставит в цельности и сохранности», вывели на дорогу, ведущую в сторону Кряжска. Что происходило дальше, не помню. В чувство пришел глубокой ночью от страшного грохота и еще оттого, что промок до нитки. Вокруг тьма непроглядная, лишь время от времени вспыхивают ослепительно яркие молнии и, как мне тогда казалось, норовят угодить именно в меня. Дождина как из ведра. Ни лошадки, ни телеги поблизости не наблюдается. Голова тяжеленная, во рту сушняк неимоверный, все тело ноет, будто меня пару раз подбросили высоко над землей и ни разу не поймали. Короче, состояние и так плачевное, а тут ко всем несчастьям еще и темень, и дождина проливной, и громы с молниями. Не успел я толком пожалеть себя несчастного, как поблизости шарахнуло так, что меня едва не ослепило и не оглушило. А когда я малость оклемался, то увидел диво дивное чудо чудное — огромный мыльный пузырь, переливающийся всеми оттенками солнечного спектра. Будь на моем месте какой-нибудь суеверный крестьянин, старатель или лесоруб, он, скорее всего, рванул бы от загадочного образования что есть мочи. Вполне вероятно, я и сам поступил бы именно так, если бы в тот момент был чуть-чуть трезвее. Но, вопреки здравому смыслу, меня будто магнитом потянуло к этому радужному пузырю. Превозмогая невыносимую боль и головокружение, я поднялся, на негнущихся ногах подошел к загадочному объекту и протянул к нему руку. Что случилось дальше, не мне вам объяснять. В отличие от вас я оказался не на дневной стороне Данаиба, а под завораживающим звездным небом. Впрочем, тогда оно показалось не таким уж и завораживающим. Откровенно говоря, я даже не понял, где очутился. С неимоверной радостью я воспринял факт окончания дождя и тут же провалился в глубокий нездоровый сон.

— Спонтанные врата вневременного перехода, — не удержался от комментария маг группы. — Тебе, Эксис, еще очень даже повезло, что ты очутился на Данаибе а не в какой-нибудь три девятой реальности.

— Повезло-то оно, повезло, но между Данаибом и Ультаном, насколько мне помнится из школьного курса астрономии, ни много, ни мало четыре сотни тысяч кэмэ с гаком. Так что это для меня оказалось равносильно тому, если бы я очутился в иной, как ты изволил выразиться: тридевятой реальности. Может быть, даже еще хуже, поскольку любоваться родной планетой я имел возможность едва ли не каждую ночь. На мое счастье при мне оказались магнитный компас и добротный кинжал. К тому же, здесь нет опасных для жизни тварей, а так же вредоносных насекомых. При прочих обстоятельствах это местечко вполне можно назвать райским. Хотите, верьте, хотите, нет, за двадцать лет я ни разу серьезно не заболел. Однажды по неосторожности, сломал руку, но буквально через три дня кость срослась и уже больше никогда не болела. Любые порезы и ссадины здесь заживают буквально на глазах. Да что там далеко ходить, смотрите сюда, — Эксилас приподнялся со скамьи и указал рукой на свой рельефный пресс, — когда я попал на Данаиб, на этом месте был безобразный шрам от проведенной в полевых условиях еще в студенческие годы операции по удалению загноившегося аппендикса. Теперь от шрама не осталось и следа. И вообще, чувствую я себя здесь очень даже недурственно.

Итак, на следующий день я очнулся от яркого дневного света. Голова уже не болела, во всем теле разливалась необычайная легкость. Лишь через какое-то время до меня дошло, что подобное состояние вызвано значительно меньшей по сравнению с привычной силой тяжести. Не стану описывать охватившее меня отчаяние, когда до моего сознания наконец-то дошло, где я очутился. Откровенно говоря, еще очень долгое время в моей душе теплилась надежда, что мне все-таки повезет наткнуться на какое-нибудь человеческое поселение. В безуспешных поисках я несколько раз пересек Данаиб от полюса, до полюса с севера на юг и в обратном направлении. Единственное, что мне удалось отыскать, были два куполообразных сооружения на полюсах Данаиба и несколько куполов поменьше в экваториальном поясе планеты. Невозможно описать словами охватившую меня радость, после того, как я обнаружил первое подобное сооружение. Проникнув внутрь, я надеялся найти вневременной проход на родную планету, но все мои попытки подобного рода потерпели полное фиаско — невидимая глазом непреодолимая сила не подпускала меня ни к одному из загадочных сооружений ближе, чем на десять метров. По всей видимости, внутри куполов находятся могучие механизмы, поддерживающие на спутнике Ультана пригодные для жизни условия, и управляются они с помощью весьма сложной автоматики. Если бы внутри были разумные существа, меня обязательно заметили бы и оказали всемерную помощь.