Ненавижу тебя, сводный брат! - Амира Ангелос

От повисшей тишины по коже пробегают мурашки. Застигнутый мной врач был не самым приятным собеседником, но теперь жалею, что ушел. Потому что нервозность растет. Я теряюсь, все мысли о том, что хотела сказать Арсу вылетели из головы. Может ему сейчас нельзя нервничать… даже скорее всего так и есть, а я…

Дверь вновь распахивается, заглядывает Рамир. Брошенный на меня взгляд крайне неприязненный.

— Извини, брат, она не слушала меня.

— Ничего, Рамир. Оставь нас.

Тот бесшумно выполняет приказ.

Снова остаемся одни. Пытка молчанием невыносима, но я реально теряюсь, не знаю что сказать. Так много было мыслей, вопросов, а сейчас выветрилось абсолютно все… кроме отчаянной тоски, которая захватывает все сильнее. Его ни с чем не сравнимый запах, отчего до боли в ребрах хочется втянуть его полной грудью, закрыв в наслаждении глаза. Это так жалко, но я невыносимо соскучилась по нему.

Чувствую, как лицо начинает пылать под пристальным мужским взглядом. Нервозность, напряжение, виски начинают пульсировать.

— Зачем ты пришла, Ульяна? Не замечал в тебе интереса к дракам. И как тебе? Понравился бой?

Сразу несколько вопросов вводят в ступор. Я теряюсь, мощная энергетика Эстемирова подавляет меня.

— У тебя кровь…

Ничего умнее не приходит в голову. С болью смотрю на рассеченную бровь, рана заклеена и все равно кровит. Губы тоже разбиты и опухли. Арслан усмехается.

— Так зачем ты пришла сюда? Что случилось?

Колючий, парализующий взгляд. Меня словно заковало в невидимые цепи. Он ничуть не поменялся, все так же холоден и жесток. Какой же наивной идиоткой надо быть, чтобы верить, что мой визит сюда что-то изменит.

Внутри закипает гнев. Именно он помогает мне справиться со страхом и стеснением. А еще то, как небрежно окидывает меня взглядом, заставляя сжаться от неуверенности в себе.

Еще один хмурый взгляд и Эстемиров опускается на кожаный диван, откидывается на спинку и выдает тихое:

— Блядь…

Сидит совершенно неподвижно, глаза плотно зажмурены.

У меня сердце тут же начинает разрываться от сочувствия.

— Тебе больно? — спрашиваю тихо, делая несколько шагов к нему. Встаю напротив.

— Ульяна, я устал. Сейчас неподходящее время для общения. Тебе лучше уйти. Я попрошу Рамира отвезти тебя домой.

— Я не уйду.

— Ты сама себя слышишь?

— Мне нужны ответы, Арслан! Ты можешь думать обо мне все что угодно, но я на этот раз не отступлю, пока не узнаю правду! Почему ты меня бросил? Тебе что-то обо мне плохое рассказали, и ты поверил?

Встает резко, направляясь к двери, но я не могу, не могу снова отступить, догоняю его, хватаю за руку.

— Никогда не думала, что ты такой трус! Тебе что-то сказали, и ты решил все прекратить, даже не объяснившись со мной? И сейчас тоже убегаешь как трус…

Не знаю, как нашла смелость сказать все это, глядя ему в лицо. От пристального, тяжелого взгляда Арслана меня начинает трясти.

— Тебе лучше держаться от меня подальше. И от моей семьи. Как еще донести до тебя эту мысль?

— О, в этом ты мастер! С нашей первой встречи старался!

— Истерика ничем не поможет, — дышит глубоко и до меня вдруг доходит, что он себя сдерживает. Чтобы не схватить в охапку и не вышвырнуть меня грубо за дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Его слова абсолютно правдивы. Все что я сейчас делаю — это унижаю себя. Мне к нему не пробиться. Он закрыт, отгородился от меня высоченной стеной.

— Я все равно не перестану любить тебя, — это последнее, что хочу сказать ему. Плевать, пусть он забыл меня, вычеркнул. Но я не могу и не буду держать в себе чувства!

По глазам Арслана, по бешеному взгляду, понимаю, что это последнее, что он ожидал от меня услышать.

Отпускаю его руку, разворачиваюсь к двери чтобы уйти, но Арс неожиданно толкает меня к комоду. Обхватывает мое горло, это настолько неожиданно, что широко распахиваю глаза. Его ладонь обжигающе горячая. Перехватываю его за запястье, пытаюсь убрать его руку, но не хватает сил.

Мне очень страшно. Арс выглядит неуправляемым, диким, и в то же время поражаюсь, что какая-то часть меня возбуждается от этой грубости. Ощущение, что моя кожа дымится под его ладонью.

Всхлипываю от неожиданности, чувствуя, как немеют и подкашиваются ноги. В момент меня охватывает сильнейшая слабость.

— Отпусти меня… — выдавливаю жалобно, вжимаясь в комод бедрами. Арслан нависает надо мной, чувствую полную беспомощность. Что бы он не пожелал сейчас сделать со мной, помощи ждать неоткуда.

— Ты пришла сюда чтобы поиздеваться надо мной? — рычит мне в лицо.

— Что? Нет! Я не сделала ничего! Абсолютно! За что ты ненавидишь меня?! — меня разрывает от эмоций, накатывает беспросветное отчаяние. — Отпусти… Я пришла поговорить…

Но слишком поздно поняла свою ошибку. Арслан заведен, возможно, еще не остыл после боя. В глазах мерцают искры дикости, воздух в комнате становится тяжелым, тягучим. Эстемиров дышит со свистом, сквозь стиснутые зубы. На его лбу пульсирует вена, выступают капельки пота.

Требовательные губы жадно накрывают мой рот. Талия до боли врезается в край комода, когда невольно отклоняюсь назад. Задыхаюсь, чувствуя горячее дыхание у себя в горле. Ребра болят от бешеного сердцебиения.

Такого между нами никогда не было. Эмоции на разрыв, настоящая животная похоть. Губы Арслана неумолимые, жесткие. От испуга впиваюсь в его нижнюю губу зубами, рот наполняется привкусом крови, но он не отпускает, продолжает неистово поглощать мой рот. Сжимает мои волосы на затылке, проталкивая язык глубже мне в рот, сплетая с моим языком. Нас обоих трясет от безумной, неконтролируемой страсти. Арслан буквально пожирает меня. Дышит шумно, по его телу проходят волны дрожи, на которые откликаюсь всем существом.

Трезвею, когда Арслан рвет на мне платье. Жалобный треск ткани и я оказываюсь перед ним в белье и колготках. У меня даже нет сил прикрыться руками, колени дрожат.

Безумным взглядом смотрит на мою грудь, прикрытую тонким кружевом. Срывает с меня бюстгальтер. Мои соски пульсируют лишь от взгляда в темнеющие от похоти глаза.

— Нет, — выдаю тихо.

Я не за сексом сюда пришла! Мне в одно мгновение становится пронзительно больно. Он использует меня сейчас, чтобы получить разрядку. А я-то, дура, в любви ему призналась… Снова.

— Ненавижу тебя! — выкрикиваю. Меня трясет.

— Меня это устраивает, — сильные челюсти сдавлены до хруста, взгляд — сумасшедший. Прижимает к себе, шумно дыша в шею.

Несмотря на свой выкрик, понимаю, что нахожусь полностью в его власти. Он может делать со мной абсолютно все, что пожелает. И я знаю, что позволю ему все.

Его руки сжимают