Путь воина. Секреты боевых искусств Японии - Алексей Маслов

И тем не менее Сё Досин страстно желает получить официальное признание от китайских патриархов шаолиньского ушу. С 1975 по 1979 гг. он три раза приезжал со своими учениками в Китай и демонстрировал искусство Сёриндзи-кэмпо. Но патриархи Шаолиньсы молчали и, насколько известно автору этих строк, хорошо знали истинную историю обучения Сё Досина в Китае.

В конце концов сыграли свою роль чисто политические мотивы: Китай стремился наладить дружественные отношения с Японией, а Сё Досина поддерживала токийская политическая верхушка. И через некоторое время Сё Досину разрешили провести показательные выступления на площадке перед Шаолиньсы (но не внутри его!).

Сё Досин медитирует

К приезду Сё Досина Шаолиньский монастырь был специально отреставрирован, в нём вновь поселилась монашеская братия во главе с Дэчанем, одним из самых талантливых настоятелей за всю историю этой обители. Именно Дэчань и принимал Сё Досина как первого посланника боевых искусств Японии в Китае.

Непривычно было видеть перед воротами Шаолиньского монастыря японцев, одетых в белые кимоно с чёрными поясами и свастиками на левой стороне груди (знак Сёриндзи-кэмпо), слаженно демонстрирующих японскую версию китайского искусства. Весьма поразила китайцев и та удивительная жёсткость, с которой японские бойцы выполняли свои парные комбинации. Как уже говорилось, в Сёриндзи-кэмпо не существует столь милых китайскому сердцу комплексов; всё обучение построено на коротких, в основном парных, связках, изобилующих бросками и заломами рук. В то время в Китае спортивные поединки ещё не поощрялись; не проводились даже официальные соревнования по контактному ушу (саньда), запрещённые во времена коммунистической реформы ушу в середине 50-х гг. Нетрудно догадаться, сколько восхищения вызывали эти короткие яростные схватки у китайцев, хотя, признаться, их видел лишь крайне ограниченный круг высокопоставленных лиц.

За несколько лет до этого подобные поединки поразили французов и американцев. Увидев новый для них вид боевых искусств, западные зрители по привычке причислили его к каратэ. Необходимо специально отметить, что ни Сё Досин, ни его последователи не признавали и не признают применения понятия «каратэ» по отношению к Сёриндзи-кэмпо, а к самой системе каратэ относятся довольно скептически.

Бойцы Сёриндзи-кэмпо проводят бой в одеждах, имитирующих рясу странствующего буддийского монаха-воина: на белое кимоно надевается некое подобие чёрной рясы без рукавов, длиной до середины голеней, и особым образом подвязывается толстой белой верёвкой. Такое монашеское одеяние выглядит весьма эффектно во время показательных выступлений, хотя на тренировках бойцы упражняются в обычных белых кимоно.

В Китае Сё Досин выступает не столько как патриарх, сколько как прилежный ученик и талантливый преемник именно китайской шаолиньской традиции. Почти десять лет Сё Досин добивается официального признания со стороны истинной шаолиньской школы. Он понимает: по восточной традиции, пока не получено такое признание, его школу могут всегда обвинить в самозванстве.

Сё Досин избирает довольно хитрую тактику: он выступает не только как носитель китайского кэмпо в Японии, но и как создатель некоего «моста дружбы» между двумя странами, что для Китая тогда было немаловажно – страна после «мрачного десятилетия смуты» оказалась практически в полной культурной изоляции.

И наконец долгожданный день наступил. 21 апреля 1980 г. в Северном Шаолиньском монастыре в горах Суншань была установлена «памятная стела возвращения в горы». Под «возвращением в горы» символически подразумевалось принятие человека «истинной школой» ушу в своё лоно. Текст для стелы был составлен лично настоятелем Дэчанем, а монах-боец Дэцянь, будучи прекрасным каллиграфом, выполнил надпись. Воспроизведём полностью текст на этой стеле, которая стоит сегодня в первом дворе Шаолиньсы, одна из последних в левом ряду подобных ей, – ведь эта надпись является своеобразным «символом веры» Сёриндзи-кэмпо:

«Он вошёл в чаньское братство в горах Суншань и обрёл совершенство в шаолиньском кулачном искусстве. Вернувшись на родину, он создал японское Сёриндзи-кэмпо для того, чтобы традиционная китайская культура пустила корни в Японии, дала цветы и плоды. Учитель Дхармы (почётное обращение к буддийскому наставнику. – А. М.) преподавал в Японии шаолиньский метод кулачного искусства, а также служил развитию дружбы между Китаем и Японией, к тому же он повёл за собой людей и в практической деятельности (т. е. в занятиях кэмпо. – А. М.). В апреле 1979 г. Учитель Дхармы, после того как более сорока лет назад спустился с гор (т. е. покинул Шаолиньский монастырь. —

А. М.), вновь посетил это место. Ради сотен тысяч японских бойцов шаолиньского искусства он горячо стремился содействовать подъёму китайско-японской дружбы».

Итак, Сё Досин был официально признан носителем истинной шаолиньской традиции, он назван «фаши» – Учителем Дхармы, а значит, китайские мастера признали его и как последователя дзэн-буддизма. Важно и другое – в надписи на стеле несколько раз упоминается его роль в укреплении дружбы между Китаем и Японией. Поэтому не будем сбрасывать со счетов и политическое значение такого мероприятия. Школа Сёриндзи-кэмпо ликовала; с установлением памятной стелы Сё Досина поздравили восемь членов японского кабинета министров во главе с его руководителем.

Сегодня Сё Досин внесён в официальные хроники монахов-бойцов Шаолиньского монастыря, в раздел «миряне – последователи Шаолиньского монастыря» наряду с тремя японскими монахами, которые около ста лет назад учились в Шаолине. Правда, сам Сё Досин считал себя «монахом в миру» (нодо).

Увы, Сё Досин не успел насладиться своим триумфом. 12 мая 1980 г., меньше чем через месяц после установления памятной стелы, основателя Сёриндзи-кэмпо не стало. Но он успел сделать многое – больше, чем полагается человеку его судьбы.

Во время своей последней поездки он договорился с прежним настоятелем Шаолиня Дэчанем, что тот возьмёт дочь Сё Досина – Сё Юки-сан в приёмные дочери. И настоятель выполнил своё обещание. Сегодня руководитель Сёриндзи-кэмпо Сё Юки-сан является официальной приёмной дочерью настоятеля Шаолиньсы преподобного Суси. Каждый год, в годовщину отбытия Сё Досина в Японию после установления памятной стелы, госпожа Сё Юки-сан посещает Шаолиньский монастырь и возжигает благовония в честь своего отца.

УЧЕНИЕ КОНГО-ДЗЭН: ЕДИНСТВО СИЛЫ И ЛЮБВИ

Сё Досин унаследовал не только китайский стиль, но и во многом тот духовный климат, который присущ китайскому ушу. Однако, следуя чисто японской традиции, Сё Досин сводит духовные, философские и практические принципы своей школы в стройную систему, которую называет Конго-дзэн. Она и стала духовной основой Сёриндзи-кэмпо, и сегодня обучение боевым искусствам этого направления немыслимо без понимания философских истин Конго-дзэн.

Термин «Конго-дзэн» можно перевести как «алмазная медитация», «алмазный дух». Сами последователи Сёриндзи-кэмпо при переводе на европейские языки дают следующую трактовку термина: «Разум, твёрдый как алмаз». Хотя термин «дзэн» (медитация, самопогружение, духовное подвижничество) мало сопоставим с европейским понятием «разум», тем не менее на самом примитивном уровне можно признать такой перевод допустимым.

Сам Сё Досин объяснял суть Конго-дзэн так: ««Конго» означает «алмаз», а «дзэн» – школу Бодхидхармы. Это учение, которое преимущественно основывается на том, что царствие небесное лежит внутри человека... Конго-дзэн – это новая философия, направленная как внутрь, так и наружу, совмещающая мягкость с твёрдостью, сострадание – с силой» [182].

Конго-дзэн – это прикладная философия боевых искусств, которую сегодня нельзя встретить ни в каратэ, ни в дзюдо. Её трудно назвать оригинальным философским учением, ибо все принципы Конго-дзэн представляют собой набор постулатов из китайской школы чань-буддизма и частично из конфуцианства. И тем не менее это ничуть не умаляет заслуги Сё Досина; он никогда не скрывал, что Конго-дзэн – по сути переработанные правила «боевой морали» (удэ) китайских школ ушу, где он обучался.

Существует несколько базовых постулатов Конго-дзэн. Кратко они формулируются следующим образом: ответ на все вопросы заключён в самом человеке; соблюдение единства кулачного искусства и духовной практики; соблюдение единства силы и любви; жить наполовину для себя, наполовину – для других.

Конго-дзэн утверждает, что лишь сам человек – только он один – и прямо, и косвенно ответствен за своё счастье и благополучие. В мире, где живёт каждый из нас, существуют три взаимодействующих начала: индивид, природа и общество. Их взаимодействие и определяет выживание человека. Многие люди обвиняют во всех своих несчастьях общество, социальную среду, неумелых политиков и бездарных правителей, т. е. винят общество и именно от него ждут улучшения своего существования. Другие же, наоборот, склонны видеть исток всех своих бед, равно как и удач, в природном мире или в надприродном начале, например в Боге.