Браслет Тигрицы (СИ) - София Александровна Ларина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я хочу поговорить с ней! — просит волк. — Мне нужно поговорить с ней, перед смертью.
— Зачем? — мое спокойствие улетучилось. — Чтоб вызвать ее жалость? — подхожу вплотную к нему. — У тебя и так это получилось… — шиплю я, вспоминая ее расстроенный вид перед уходом.
— Я хочу ее просто увидеть… — опускает голову, пятясь назад. — Просто в последний раз увидеть ее глаза.
Больно колит сердце от его просьбы. Я ревную… Я боюсь подпускать ее к волку, я знаю, что она расстроится еще больше, когда увидит его в таком состоянии. Но могу ли я запретить?
— Я спрошу у нее, но если она не захочет — извиняй! — разворачиваюсь и иду на выход.
— Она ведь почувствует мою потерю… — кричит мне вдогонку и снова бьет по металлическим прутьям. До него только что дошло, что меня тревожит уже второй день. Я не знаю до конца, поможет ли браслет. Остается лишь надеяться.
— Почувствует! — подтверждаю я, потому что знаю — это бесследно никогда не проходит. — Но я приложу все усилия, чтоб облегчить ее страдания.
Внутри все кипит, я чувствую что неуравновешен. После разговоров со Злобиными я зол, как никогда. Мне нужно успокоиться, мне нужна моя пара, мне нужна моя Алина…
— Нина, где вы?
— В клубе. — Отвечает она, а меня это злит еще больше. — Но тебе дядя, лучше поехать домой, — предлагает Нина.
— Как она?
— Думаю сейчас лучше, поэтому мне хочется спросить тебя… ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ? Она сама не своя, говорить вообще не хочет о произошедшем, — выдает Нина и меня скручивает от боли. Я действительно давил на нее. — Поэтому, дай ей остыть… — Нина отключает мысленную связь, оставляя меня с разрывом сердца.
Нет, я чувствую, что нужен ей. Я чувствую, что и она уже больше не может находиться так долго без меня. Мне нужно ее обнять, прижать к груди, наполнить ее ароматом свои легкие. Я сам не могу без нее. Я чувствую что зверею. Я чувствую, что теряю контроль.
Связываюсь с Котовым и узнаю адрес клуба, в котором находится моя девочка. Несусь туда на всех возможных скоростях, разрезая город пополам.
Алина
— Привет Макс! — шепчу в его затылок, прижимаясь к его спине. Он сидит на барном стуле и разговаривает с Марком.
— Привет Ангелочек! — разворачивается и прижимает меня так сильно, что спирает воздух в легких. — Я очень переживал. Как ты? — поглаживает мою спину. Заглядываю в родные глаза и напрягаюсь, замечая в них переживание. Мне становится стыдно от того что заставила его волноваться. Он однозначно знает о моей ссоре с Тимуром, и меня радует, что он ничего не спрашивает о произошедшем. Он оберегает меня до сих пор…
У меня самый лучший брат на всем белом свете! Такого заботливого и доброго человека сейчас в наше время не встретишь. Вот только относился бы он так ко мне, зная, правду о моем рождении. Зная, что из-за моего появления он потерял маму, когда он так нуждался в ней. Из-за случившегося, ему пришлось быстрее повзрослеть, забыть, что он тоже ребенок. Все для того, чтоб стать для меня опорой. Мало того, ему еще пришлось скрывать от меня своего зверя, когда в подростковый период он сам был не стабилен.
До сих пор удивляюсь, на сколько силен его дух. С появлением Тимура, ему пришлось переступить через себя, и молча отдать ответственность за меня в чужие руки. Я видела боль в его глазах, даже ревность, что теперь его маленькая сестренка, с которой он находился постоянно рядом, которую всегда так оберегал, теперь принадлежит другому.
— Прости Макс! — выдавливаю из себя.
— За что? За что ты просишь у меня прощение? — гладит мои щеки. — Глупышка моя! Какая же ты глупышка! — шепчет брат.
Я точно знаю, что он никогда не обвинит меня в смерти мамы, потому что любит меня. Но мне паршиво на душе, зная, что я жива лишь потому, что моя мама мертва…
— Так ну все! — раздается звонкий голос Нины, вырывая меня из грустных размышлений. — Давайте веселиться! — предлагает она, и мы тут-же переключаемся. Начинаем развлекаться.
Танцуем уже часа полтора. Марк отыграл свои выступления и теперь тоже расслабляется, двигаясь под звуки ритмичной музыки рядом со мной.
Я не скажу что мне весело, но мне и не грустно. В танце ухожу глубоко-глубоко в себя. Словно зависаю… Мне кажется, я больше не слышу музыку, я лавирую под собственное биение сердца.
Постепенно внутри начинает нарастать тревога, и я не могу ее унять, как бы не старалась — не получается. Мне определенно чего-то не хватает. Какого-то очень важного звена, для полнейшего спокойствия.
Я понимаю, что мне одиноко, хоть я и не одна. Мне не хватает моей половинки. Мне не хватает Тимура, даже не смотря на то, что до сих пор в обиде на него.
— Поговори с ним! — просит Айя. — Твое тело тревожится и мне это уже не нравится. Я и так весь день пытаюсь держать твое сердцебиение под контролем, но мне с каждой минутой дается это все сложнее. — Признается она, а я не пойму что она имеет в виду.
— Айя, в чем дело?
— Свяжись с ним, ты очень напряжена. Он нужен нам… — просит слезно.
Я хочу это сделать, хочу, но боюсь, потому что не знаю, что он сейчас чувствует. Вдруг, он еще не отошел, от нашей ссоры? Он не связывался со мной ни мысленно, ни по телефону. Остается лишь гадать…
Не смотря, на нашу перепалку, я тоже обидела его, применила шантаж, поставила ультиматум. Понимаю, что поступила жестоко, но тогда я не видела другого выхода. Можно сказать, я поставила подножку любимому человеку.
Сердце мается от того что я не могу решиться сделать первый шаг. Не знаю, правильно ли это… Все же не выдерживаю — зову его.
— Тимур?
Стою посреди танцпола, замерев от неожиданной храбрости, в ожидании ответа. Молчок. Начинаю думать, что он закрылся от меня и не желает разговаривать. Сердце начинает поднывать, а тело потрясывать, но тут до меня доходит аромат мускуса.
— Я тут малышка! — его руки обхватывают мою талию и притягивают к своей груди.
Знаете, что я сейчас почувствовала? Словно я стою на берегу моря в то самое утро и чувствую его присутствие. Чувствую тот же страх, возбуждение, опасность и в то же время защищенность. Разница лишь в том, что теперь
