Темный Шквал (СИ) - Зеа Рэй Даниэль

— Да ниспошлет благодать свою Инаг на всех присутствующих, — служитель Обители прижал ладони к груди и поклонился.

— Да будет так, — хором ответили все присутствующие.

— Кому воздашь ты хвалу за счастье быть сейчас здесь? — обратился служитель к Аудроне.

— Матери своей, — ответила Аудроне.

Сюзанна наигранно промокнула уголки глаз подушечками пальцев, хотя слез там и в помине не было.

Служитель повернулся к Киарану:

— Кому воздашь ты хвалу за счастье быть сейчас здесь?

— Невесте своей, — произнес Киаран.

Аудроне резко повернулась лицом к Киарану, но он сделал вид, что не изменил речь. В зале поднялся небольшой гул обсуждений, потому что хвалу полагалось воздавать кому-нибудь из родителей, живых или мертвых. Служитель поднял руку, призывая всех к молчанию.

— Кто будет свидетелем обетов с твоей стороны, дочь матери своей? — спросил он, повернувшись к Аудроне.

— Друг мой, Тартас Онью.

— Кто будет свидетелем обетов с твоей стороны, сын матери своей? — спросил служитель у Киарана.

— Друг мой, Вильям Стерн.

— Свидетели обетов, подойдите ко мне, — служитель раскинул руки по сторонам, подзывая Вильяма и Тартаса встать рядом с собой.

Они повернулись лицами к залу и застыли напротив Киарана и Аудроне.

— Сегодня эти двое принесут друг другу брачные обеты, и вы станете свидетелями их клятв, — продолжил говорить служитель. — Чтите этот момент, ибо оказана вам честь быть свидетелями рождения нового союза двух сердец, скрепленного узами любви и взаимоуважения. Брачные руны при вас? — спросил он.

— Да, служитель, — синхронного ответили Тартас и Вильям и открыли коробочки с рунами.

Золотые ромбы, сделанные из тонкого переплетения разных по толщине нитей, поблескивали на свету. В центре одного из них нити оплетали букву «А», а другого «К».

Служитель отошел в сторону, а Тартас начал произносить хорошо заученные слова:

— В моем присутствии в Обители Инага какие клятвы ты приносишь этому мужчине? — спросил он.

Аудроне достала из коробочки, которую протянул ей Тартас, руну с буквой «А» и взяла Киарана за левую руку. Чуть приподняла длинный рукав его платья и поднесла ромб к запястью.

— Пока сердце мое бьется в груди, я буду любить тебя. Пока воздух наполняет легкие мои, я буду уважать тебя. Пока ноги мои ходят, я буду следовать за тобой. Ты — опора моя и поддержка, и судьба моя неразрывно связана с твоей.

Аудроне с силой прижала руну к запястью Киарана, и сработал механизм интеграции. Ромб засветился и начал рассыпаться, отдельными пылинками проникая в кожу Киарана и формируя на ней рисунок своей точной копии. Золотая буква «А», сплетенная из разных нитей в ромбе, заняла свое законное место.

Вильям протянул Киарану коробочку с другой руной.

— В моем присутствии в Обители Инага какие клятвы ты приносишь этой женщине? — громко произнес он.

Киаран достал руну с буквой «К» и взял Аудроне за правую руку. Синие дженерийские глаза неотрывно смотрели в зеленые луитанские, пока Киаран произносил слова клятвы:

— Я буду любить тебя до последнего удара своего сердца. И буду уважать тебя до последнего своего вдоха. Когда ноги устанут идти, я останусь рядом с тобой. Ты — поддержка моя и опора, и судьба моя неразрывно связана с твоей.

Киаран прижал руну к запястью Аудроне, и та начала распадаться, интегрнируясь в кожу.

— Мы — свидетели обетов ваших, — произнес Тартас, склоняя голову.

— Подтверждаем, что слышали все, — вступил Вильям.

— Будьте счастливы в жизни… — продолжил Тартас.

— Которую решили пройти бок-о-бок плечом к плечу, — закончил Вильям.

Киаран продолжал удерживать Аудроне за руку, а к алтарю снова вышел служитель Обители.

— Таинство брака, заключенное при этих свидетелях, вступает в силу немедленно, — объявил он, прижал руки к груди и поклонился.

— Да будет так! — громко ответили присутствующие из зала и встали.

Киаран снял с себя венец и надел его на Аудроне.

— Моя жена — моя семья. Отныне и навсегда, — произнес он на дженерийском, наклонился к Аудроне и скрепил обеты поцелуем.

Она не удержалась и подалась к нему всем телом, в последний раз с жадностью впиваясь в его губы и… прощаясь со своим любимым навсегда.

Зал разразился аплодисментами. Аудроне отстранилась от Киарана и по ее щекам поползли непрошенные слезы.

16.33 по луитанскому времени, и ад начинается.

Вильям и Тартас передали пустые коробочки из-под рун служителю Обители.

Сюзанна подошла к новобрачным, чтобы обнять каждого и поздравить.

Вильям одернул рукав рубашки и достал запонку. Взглянул на Ренарда, стоящего в длинной очереди тех, кто хотел лично подойти к молодоженам. Ренард, заметив на себе его взгляд едва заметно кивнул.

Вильям нажал на камень в запонке и тот стал осыпаться. Голова Сюзанны мелькала между фигурами Киарана и Аудроне. Бросится вперед и вонзить в надменное лицо адмирала тонкое жало казалось так просто… Но Вильям не собирался этого делать. О нет… Кажется, сегодня он сможет произвести куда более громкий фурор!

Вильям повернулся к Тартасу, и улыбнулся ему в последний раз.

«Я люблю тебя», — беззвучно прошептали его губы.

Тартас напрягся и напряженно смотрел на Вильяма в ответ.

Сюзанна отошла от молодоженов и остановилась сбоку от Киарана.

К алтарю подошел Император. Он улыбнулся, глядя на дочь, потянулся и обнял ее.

Гладкие императорские ладони оказались за спиной Аудроне прямо напротив Вильяма. Идеальный момент, чтобы воткнуть жало в его кисть. Вильям хотел уже было поднять руку, как вдруг Император щелкнул пальцами, и Вильям онемел.

Онемел весь зал. Гости, застывшие в моменте времени, были неспособны пошевелиться. А Аудроне и Киаран молча стояли напротив Императора и наблюдали за всем будто со стороны.

В зал стали вбегать люди в черных костюмах и масках. С автоматами в руках и полном обмундировании, они вселяли ужас в тех, кто смотрел на них, но при это больше ничего не был в состоянии сделать.

Рассредоточившись по периметру, эти люди направили автоматы на присутствующих гостей.

— Недооценить своего врага — непростительна глупость, — рассмеялся Император, глядя в глаза неподвижной Аудроне. — Я согласен с тем, что мои приближенные и окружение стали позволять себе слишком много. Они утратили главное — страх перед своим Императором. Я бы мог отдать приказ устранить каждого из заговорщиков по-отдельности, но выкосить всю правящую элиту одним махом было бы трудно даже мне. Есть дальние родственники, компаньоны, есть, в конце концов, обычный народ, которому придется объяснить, что Император решил почистить от предателей все правление Альянса. С другой стороны, если обставить все это, как диверсию скупых остатков «Зари», к которой внезапно примкнули и приближенные ко мне шаены… — Император отступил от Аудроне на шаг, — объяснять ничего не придется. Император чудом выжил во время зверского и жестокого нападения кучки людей, желающих всем не процветания, а просто смены власти.

Он развернулся и окинул утомленным взором всех присутствующих гостей.

— Лирелия подставила всех вас. Если бы не ее предательство, я бы не осознал внезапно, насколько все вы друг с другом повязаны в одном желании — править вместо меня.

Расслаблено и вальяжно он подошел к шаену Эйзору, застывшему в длинной очереди гостей.

— Ты всегда к ней неровно дышал, — произнес Император, обращаясь к личному трансгрессиру. — Лирелия знала об этом и поверь, использовала тебя так же, как и всю «Зарю». Ты был ее самым надежным прикрытием. Ты обеспечил молчание остальных трансгрессиров и поспособствовал формированию заговора в святая святых — моем доме. И сегодня ты за это заплатишь, — Император похлопал его по плечу и отправился дальше.