Тень угасшего пламени - Павел Липский

- Ха-ха, - смех Кай-Залеха был немного неуверенным. - И что же ты сделаешь? Надеешься на свой ржавый меч?

Раздался скрежет металла, и на пол с грохотом свалился освободившийся Гродерик.

- В моем существовании нет больше смысла, - тихо сказал он, поднимаясь. - Я не могу умереть от старости, так что все, что мне остается - это сражаться. Сражаться за что? - рыцарь горько засмеялся. - За честь погибшей цивилизации? За исчезнувших Хранителей? А, какая разница. Просто сражаться.

Гродерик поднял свой меч и приблизился к остальным. Вся троица медленно двинулась по кругу, не сводя глаз друг с друга. Первый удар нанес Мориэнд. Он внезапно взвился в воздух, занося меч, и обрушился на Кай-Залеха. Но того уже не было на прежнем месте. Оставляя за собой горящий темным пламенем пол, Владыка Теней переместился за спину шамана, размахнувшись своей булавой, удар которой обрушился на подставленный железным рыцарем клинок. Отскочив в сторону, Мориэнд выбросил вперед левую руку, и тугой луч зеленого пламени ударил в Кай-Залеха, который запахнулся в свой темный плащ, тотчас превратившийся в щит. Гродерик оказался ближе к шаману, и, широко размахнувшись, нанес по нему удар. В ту же секунду, воспользовавшись замешательством своего противника, Кай-Залех поднялся в воздух и швырнул в Мориэнда сгусток бурлящей тьмы. Шаман увернулся, но благодаря этому подставился под удар рыцаря, который начисто отсек ему левую ногу. Мориэнд закричал от боли, но все же перекатился на другое место, спасаясь от нового удара. Высвободив руку, он схватился ладонью за железный сапог рыцаря, и металл стал стремительно ржаветь, распадаясь красной трухой. Исполин потерял равновесие и грохнулся на пол, а Кай-Залех тут же оказался рядом, отшвыривая рыцаря в сторону и занося булаву для удара по шаману.

Мориэнд откатился к стене, его глаза запылали яростным зеленым пламенем, а воздух наполнился дикими воплями. Все они были здесь, ждали, страдали. Неупокоенные души, многие из них пали от его руки. Но сейчас это было не важно, ибо они жаждали возмездия. Тысячи призраков, проходя сквозь стены, ринулись на Кай-Залеха, хватая его своими бесплотными руками, раздирая его броню. Темный бог упал на одно колено, отмахиваясь от духов, а поднявшийся на ноги Гродерик стал подбираться к нему сзади, чтобы нанести внезапный удар. Кай-Залех сделал резкое движение рукой, и обломок статуи, подхваченный темной силой, обрушился на шамана, ломая тому кости. Раздался неприятный хруст, призраки сразу побледнели и исчезли, а Кай-Залех поднялся с колен, но тут, пробивая доспех, в его спину вонзился меч рыцаря. Из раны жидкими каплями потекла тьма, падая на пол. Бог резко развернулся, и сокрушительный удар впечатал Гродерика в стену, возле которой он и упал, оглушенный. Но секундного отвлечения внимания хватило, чтобы, разбивая по пути каменные осколки, взвился в воздух Мориэнд, больше не контролирующий свое измятое тело, двигающийся лишь силой своей магии, и затем, не мешкая, обрушился на Кай-Залеха, загоняя весь Мертвый Клинок до самого обрубка своей руки тому в грудь.

Темный бог закричал, гримаса ярости исказила его лицо, и, развернувшись, он как клещами сжал горло шамана обеими руками в латных перчатках. Но Мориэнд не отпускал. Он хохотал, хрипя и кашляя, и все глубже вдавливал клинок в доспех Кай-Залеха. Земля затряслась, потолок и стены изошли трещинами, огромные куски кладки падали вниз, разбиваясь о плиты пола, разбивая сами плиты. Два тела, переплетенные в смертельных объятиях, стояли посреди этого хаоса, вокруг шамана все ярче разгоралось зеленое сияние, а за спиной Кай-Залеха сгущался непроглядный мрак.

Деймарес Второй, черный дракон, застыл рядом с Медис, которая так и не выполнила своего поручения, завороженная схваткой. Только когда крупный кусок потолка чуть не прикончил их обоих, дракон спохватился, бегло окинул взглядом рушащийся храм и, вмиг перекинувшись в истинный облик и подхватив когтистой лапой обмякшую Медис рванулся вверх. Здание рушилось, только в его центре участок, на котором сражались две части одного целого, оставался свободным от обломков. Дей бросил последний взгляд вниз, и расправил крылья во всю ширь, стремясь как можно быстрее убраться из этого места. Он не планировал больше оглядываться, но когда его догнал оглушающий грохот и какая-то чудовищная какофония звуков, дракон все же обернулся.

Там, из уже почти полностью превратившегося в руины храма в небеса устремился гигантский черно - зеленый луч, разрывая облака и теряясь на какой-то невообразимой высоте. А по всей долине вокруг двинулась ужасающая волна, сминая горы на своем пути.

Эпилог

Несколько дней прошло с тех пор, как ужасный удар сотряс окрестные горы. Старый Олаф, построивший свою хижину на склоне одной из них тридцать лет назад, в ту ночь не спал, охваченный раздумьями. Когда небо озарило странное сияние, а горы затряслись так, будто какой-то великан вырывал их с корнем, старик очнулся от своих дум и вышел из своей хижины, чтобы понять, что происходит. Но пока он медленно шел, шаркая ногами, от своего кресла до старой двери, все прекратилось. И, удивленно пожав плечами, Олаф вернулся к горячему очагу, чтобы вновь погрузиться в раздумья.

А в нескольких сотнях миль от его хижины, снег сыпал на гигантское круглое плато, образовавшееся, когда какая-то чудовищная сила сровняла все окрестные горы. В центре этого плато можно было разглядеть огромную воронку, которую, однако, уже почти засыпал настырный снегопад. Снег шел и шел, погребая под собой все тайны этого места, проходили дни и недели, и теперь уже трудно было определить, где именно находилось то самое углубление. Но в один прекрасный день, когда северное солнце все-таки соизволило выглянуть из-за облаков, а непрекращающийся снегопад все же сделал небольшой перерыв, снежный покров в центре плато зашевелился. Сначала это были слабые колебания, едва заметные в сиянии отражаемого снегом света, но вскоре из-под белой толщи пробилось что-то, засверкав в лучах солнца. Предмет упорно шевелился, словно пытаясь раскопать снег, и вслед за ним показалось тело, неистово пробивающееся наверх, а еще через мгновение на снег рядом вывалился человек. Но человеком его можно было назвать только на первый взгляд, обманувшись линиями его фигуры.

На снегу, посреди бесконечной белизны, лежал рыцарь, закованный в кое-где помятые и пробитые на груди и спине черные латы. Кисть его правой руки заменял старый зазубренный клинок, испещренный непонятными письменами, а маска, искусно вырезанная из серебристого металла, отражала холодные безразличные лучи солнца, стекающие по тонким серебряным волосам.